Глава 4 (Часть 2)

Чжоу Син говорила о всяких мелочах, обо всем, что приходило ей в голову, выбирая самые забавные истории и красочно описывая их с преувеличенными эмоциями и жестами.

Мэн Синьчжу то и дело смеялась, ее глаза сияли, а лицо выражало восхищение.

Жизнь Чжоу Син и рассказы о жизни других людей казались ей удивительными.

За разговором Мэн Синьчжу вспомнила, что не предложила Чжоу Син воды, и вышла из комнаты. В дверях она столкнулась с Чжоу Лин.

У Чжоу Лин был недовольный вид. Громкий смех Чжоу Син был слышен даже через две двери.

— Я пойду принесу Баобао воды, — сказала Мэн Синьчжу, не останавливаясь.

Когда она вернулась к комнате, Чжоу Лин все еще стояла на месте. Мэн Синьчжу открыла дверь.

— Заходи, поиграем вместе.

Чжоу Лин с мрачным лицом вошла в комнату и увидела Чжоу Син, сидящую на краю татами у кровати, уткнувшись подбородком в край кровати и смотрящую в телефон. На кровати была только одна подушка.

«Довольно умно с ее стороны», — подумала Чжоу Лин, и ее лицо немного прояснилось.

— Сестрица пришла, — язвительно заметила Чжоу Син, понимая, о чем думает Чжоу Лин.

— Я принесу еще фруктов, — сказала Мэн Синьчжу, поставив стакан с водой на тумбочку, и снова вышла.

Чжоу Син скучающе просматривала ленту друзей, как вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Она подняла голову и посмотрела на Чжоу Лин.

— Чего смотришь? У меня на лице деньги что ли?

— Ну рассказывай, почему замолчала, как только я пришла? — с усмешкой спросила Чжоу Лин.

— А о чем мне с тобой говорить? — недоуменно ответила Чжоу Син.

— А с Синьчжу есть о чем? — парировала Чжоу Лин.

— Конечно, — уверенно ответила Чжоу Син.

Чжоу Лин глубоко вздохнула и невольно повысила голос.

— Не забывай, что ты сейчас живешь в моем доме! — Чжоу Син всегда умела вывести ее из себя. — Пожалуйста, будь со мной повежливее.

— Это не только твой дом. Синьчжу разрешила мне здесь пожить, — громко ответила Чжоу Син.

— Что случилось? — спросила Мэн Синьчжу, входя с тарелкой винограда.

Чжоу Син мгновенно изменилась в лице, надула губы и, шлепнув рукой по кровати, захныкала:

— Хм, сестрица меня обижает!

Чжоу Лин так разозлилась, что ей пришлось массировать точку между бровей, чтобы успокоиться.

— Ты только что вела себя совсем по-другому.

— А как я себя вела? — невинно спросила Чжоу Син.

Чжоу Лин обвиняла ее в притворстве, а Чжоу Син делала вид, что не понимает, о чем речь. Эта игра продолжалась какое-то время, и Чжоу Лин, не зная, как описать ее переменчивость, злилась все больше.

Они с детства не ладили. Раньше Чжоу Син часто получала взбучку, а когда не могла дать сдачи, подкладывала Чжоу Лин в рюкзак гусениц или дохлых крыс, а то и вовсе плевала ей в лицо.

Когда они выросли, детские игры прекратились, но отношения не улучшились — они все так же ссорились по любому поводу.

Чжоу Син надула губы, словно собираясь плюнуть, и Чжоу Лин в ужасе отшатнулась. Чжоу Син рассмеялась и, указывая на Чжоу Лин, сказала Мэн Синьчжу:

— Смотри, как она испугалась!

— Какая же ты противная! — возмутилась Чжоу Лин.

Чжоу Син скривила губы и передразнила ее:

— Какая же ты противная.

Мэн Синьчжу, улыбаясь, наблюдала за ними, не пытаясь вмешаться.

Ей было весело.

— Видеть тебя не могу, — вконец разозлилась Чжоу Лин.

— Тогда уходи, — сказала Чжоу Син, закинув руки за голову и болтая ногами, лежа на мягком пуховом одеяле.

Чжоу Лин легла рядом и накрылась одеялом.

— С какой стати я должна уходить? Это мой дом.

— Тогда и я не уйду. Давай, вынеси меня отсюда, — Чжоу Син повернулась на бок и закрыла глаза.

— Еще чего! Я тебя сейчас из окна выброшу, — фыркнула Чжоу Лин.

— Ну давай, попробуй! — Чжоу Син открыла глаза и с вызовом посмотрела на нее.

— Ладно, ладно, — вмешалась Мэн Синьчжу. — Дайте мне спокойно пожить. Объявляю перемирие.

Так было всегда: стоило ей сказать «перемирие», как сестры замолкали.

Чжоу Лин раздраженно перевернулась на другой бок, а Чжоу Син презрительно фыркнула.

Баобао оправдывала свое прозвище — с ее появлением в доме стало шумно и весело. Мэн Синьчжу, довольная, легла между ними.

В первый же день после возвращения Чжоу Син оказалась в одной комнате со своими «сестрами».

Когда выключили свет, она смотрела на потолок, на мягкий молочно-белый ореол потолочного светильника, похожий на размытую луну.

Мэн Синьчжу лежала ближе к Чжоу Син, спиной к Чжоу Лин, ее тонкое запястье свисало с края кровати.

Полуторная кровать в гостевой комнате была не очень большой, но места между ними было достаточно, чтобы поместился еще один человек. Чжоу Лин протянула руку, нащупала гладкую прядь волос Мэн Синьчжу и стала накручивать ее на палец.

Пуховое одеяло зашуршало — Мэн Синьчжу перевернулась и сжала руку Чжоу Лин.

Чжоу Син долго не могла уснуть. Свет из окна позволял видеть в темноте. Рука Чжоу Лин исчезла. Часы были сняты и лежали на тумбочке у изголовья Чжоу Син.

Ей вдруг вспомнились слова из песни: «Мне бы под машиной лежать, а не в ней сидеть».

Она чувствовала себя так, будто лежит под кроватью.

На душе было неспокойно.