Глава 8

Сыкун Лин, поев, поднялась наверх, чтобы продолжить спать. Сыкун Инь позвонила на работу и отпросилась. Шэнь Кэюэ тоже хотела взять отгул, но Сыкун Инь не разрешила, поэтому Шэнь Кэюэ пришлось собраться и пойти на работу.

— Сестра, куда идешь? — Сыкун Инь, увидев спустившуюся Сыкун Цин, встала и спросила.

— Погулять, редко выдается выходной, — сказала Сыкун Цин, спускаясь.

— Сестра, Кэюэ хотела отпроситься, но я не разрешила, все в порядке? — подумав, спросила Сыкун Инь.

— Угу, все в порядке, пусть идет на работу! Все равно мама не обрадуется, увидев ее, — Сыкун Цин кивнула и продолжила идти к выходу.

— Эх, — Сыкун Инь бесконечно болела голова от мысли, что мама до сих пор не может принять Кэюэ.

Сыкун Цин ехала на своей машине, бесцельно блуждая по улицам, как вдруг увидела впереди аварию. "Машина впереди так сильно разбита", — Сыкун Цин вздыхала, когда увидела вышедшего из машины человека и замерла.

— Как ты водишь? Умеешь вообще водить? — Мужчина, выйдя из машины, начал кричать на женщину.

— Господин, я остановилась на красный свет, это вы меня ударили! — спокойно сказала Цзян Ваньюй, глядя на мужчину.

— Что? Хочешь отмазаться? Пойдем со мной в полицию! — Мужчина схватил Цзян Ваньюй за руку и не отпускал.

— Отпусти! Что ты делаешь! — Цзян Ваньюй, глядя на схваченную руку, пыталась отдернуть ее, чтобы освободиться от руки мужчины.

— Отпусти ее, — Сыкун Цин, которая сначала не хотела вмешиваться, вдруг не смогла оставаться спокойной, увидев этого мужчину.

— Откуда взялась эта девчонка? Вы мать и дочь? Или сестренская любовь? Ха-ха-ха, — мужчина, глядя на двух женщин перед собой, все еще не отпускал руку.

— Отпусти! — Сыкун Цин не знала, из-за той ли фразы о "сестренской любви" ее сердце пропустило удар, но увидев, что он не отпускает, она тут же почувствовала себя нехорошо.

— А что, если не отпущу? — мужчина продолжал провоцировать Сыкун Цин.

— Ты... — Сыкун Цин только собиралась поднять руку, чтобы ударить мужчину, как ее схватила Цзян Ваньюй сзади.

— Моя вина, я возмещу ущерб, — Цзян Ваньюй, боясь, что Сыкун Цин начнет драться с ним, оттащила Сыкун Цин за свою спину.

— Это совсем не ваша вина, зачем возмещать ущерб? — Сыкун Цин по-настоящему разозлилась, повернулась и посмотрела на мужчину. — Вы уверены, что это не ваша вина?

— Н-н-нет... А что? — Мужчина вздрогнул от взгляда Сыкун Цин, но стиснув зубы, признал, что это не его вина.

— Хорошо, очень хорошо. Надеюсь, вы останетесь таким же упрямым, — сказала Сыкун Цин, махнула рукой, и тут же подошли четверо мужчин в черных костюмах.

— Все видели? Знаете, как разобраться? — Сказав это, Сыкун Цин, не дожидаясь ответа, схватила Цзян Ваньюй, села в свою машину и уехала.

— ? Что происходит? — Цзян Ваньюй была совершенно сбита с толку.

— В следующий раз не позволяйте так легко себя обижать! И это еще мой учитель! Стыдно даже говорить об этом, — сказала Сыкун Цин, ведя машину.

— Хе-хе, поняла, не буду говорить об этом, и тогда вам не будет стыдно, не беспокойтесь, — Цзян Ваньюй улыбнулась, перестала говорить и посмотрела в окно.

— ... — Сыкун Цин, глядя на Цзян Ваньюй, почувствовала себя неловко. На самом деле, ей не было по-настоящему стыдно, просто она не хотела, чтобы ее снова обижали, и сказала так.

На какое-то время они обе замолчали.

— Остановитесь у обочины, — сказала Цзян Ваньюй, увидев, что они почти доехали до школы.

— Угу, — Сыкун Цин остановила машину у обочины.

— Спасибо вам сегодня, — сказав это, она вышла из машины, не задерживаясь ни на полминуты и больше не взглянув на Сыкун Цин.

— Скряга, я же просто так сказала! Неужели из-за этого так нужно? Раньше, когда вы меня так злили, я не видела, чтобы вы были такой мелочной, хм, чем старше, тем мелочнее, — пробормотала Сыкун Цин и поехала в аэропорт. Сыкун Цин не знала, что раньше, как бы Цзян Ваньюй ни злилась, она лишь жалела эту девушку и только сильнее заботилась о Сыкун Цин в своем сердце. Но сегодня невольные слова действительно ранили сердце Цзян Ваньюй, поэтому Цзян Ваньюй решила меньше общаться с Сыкун Цин, чтобы не оправдать ту фразу и не позорить ее. На самом деле, ей самой было стыдно! Но что поделаешь? Неужели покончить с собой?