Глава 3

Глава 3

Ся Инь поняла, что не может вырваться из железной хватки Хуа Шихань, и на её лице отразилось отчаяние.

Кроме самого раннего детства, когда она была так близка с матерью, она поклялась, что больше ни один человек так нагло не нарушит ту безопасную социальную дистанцию, которую она так тщательно оберегала.

Ощущая силу и тепло чужой руки на своём плече, Ся Инь чувствовала себя ужасно, нервничая сильнее, чем если бы увидела призрака. Мурашки посыпались градом.

Но она не знала, как начать разговор.

Она совершенно не умела общаться с людьми.

Раньше, в школе, одноклассники-мальчишки часто дразнили её «Немой».

Сначала из-за гордости и упрямства она пыталась огрызаться, но по сравнению с их бойкими языками, трещавшими, как петарды, её рот казался бесполезным украшением.

Она не могла связать и двух слов, а лицо от гнева и стыда становилось пунцовым, как задница обезьяны в зоопарке.

Над ней смеялись ещё сильнее.

Даже проходивший мимо классный руководитель беспомощно качал головой, явно разочарованный её поведением.

Ся Инь опустила голову и замолчала.

С тех пор она больше ни с кем не спорила.

Даже когда те мальчишки каждый день бесстыдно прыгали перед ней, потешаясь над её больным местом, Ся Инь делала вид, что слепа и не видит их.

Всё равно она уже была в восьмом классе, ещё год — и она сможет поступить в старшую школу, навсегда распрощавшись с этими невоспитанными одноклассниками.

Ся Инь мечтала о прекрасном будущем.

Но забыла о хаосе, царившем в её доме.

Её отец-пьяница поссорился с кем-то и ранил человека.

Чтобы избежать ареста и штрафа, он, не сказав ни слова семье, ночью забрал последние гроши и бесследно исчез.

А мать Ся Инь, которая и так по разным причинам ненавидела дочь, теперь, когда семья окончательно развалилась, без малейшего сожаления, словно вымещая злобу, выгнала Ся Инь из дома, приказав больше не возвращаться.

Выгнанная матерью, Ся Инь начала жизнь в старшей школе, совмещая учёбу с подработками.

Её социофобия усугубилась.

Сжимая в руке справку с диагнозом от врача, Ся Инь стояла у входа в больницу, рассеянно глядя на снующих туда-сюда людей.

Затем, словно что-то внезапно осознав, она дважды усмехнулась, разорвала справку в клочья, выбросила в ближайшую урну и окончательно попрощалась со всем прошлым.

Она максимально избегала общения с людьми, погружаясь в мир учёбы.

Возможно, правду говорила пословица: когда Бог закрывает одну дверь, он открывает окно.

Она не умела общаться, зато голова у неё работала отлично.

В экспериментальном классе Первой Городской Школы она всегда была в числе лучших на экзаменах, даже представляла школу на олимпиадах, заняла призовое место в городе и попала в телевизор.

Неизвестно, из-за этого ли, но мать, которая собственными руками выгнала её, снова связалась с ней, сказав, что хочет наладить отношения.

С последней надеждой Ся Инь согласилась.

И снова получила удар в спину от самого близкого человека.

Оказалось, мать вовсе не собиралась налаживать отношения, а хотела использовать её ум для незаконных дел своей шайки.

Ся Инь горько усмехнулась.

В тот момент она почувствовала непреодолимое желание выплеснуть всю грязь, накопившуюся в её сердце за десять с лишним лет!

Однако, прежде чем ругательства сорвались с губ, внезапно обострившееся состояние заставило Ся Инь почувствовать, как земля уходит из-под ног. Мир, казалось, был враждебен только к ней одной.

Взгляды окружающих, мимолётные взоры прохожих, разнообразные лица и выражения — всё это, словно клоуны из театральной труппы, насмехалось над ней.

Шею словно сдавила невидимая рука, дышать стало трудно, она тонула в бездонном океане.

Ся Инь не помнила, как ей удалось вырваться из пут матери.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что, спотыкаясь, забрела в заброшенный и полуразрушенный Храм Золотого Алтаря.

Для обычных людей это заброшенное святилище было местом, которого следовало избегать, но для Ся Инь, потерявшей всё, оно стало последней спасительной соломинкой.

Ей нравилась жизнь без посторонних.

Прожив там два дня, она приняла твёрдое решение — бросить школу.

Она отправила сообщение классному руководителю с телефона, затем заблокировала его номер, полностью изолировав себя от мира.

Так она пряталась почти полгода, до самого конца выпускных экзаменов.

Ся Инь, пропустившая экзамены, не испытывала по этому поводу никаких сожалений. Она всегда принимала будущее таким, какое оно есть, и считала, что если не поступит в университет, то сможет заняться чем-нибудь другим.

Однако, когда она думала, что такие спокойные дни продлятся очень долго, она не ожидала, что игра на выживание втянет её и других людей.

Мысли вернулись к реальности, Ся Инь пришла в себя.

В то же время Хуа Шихань, поражённая открывшимся видом, невольно ослабила хватку.

Ся Инь воспользовалась моментом и, словно вьюн, выдернула руку. Она принялась тереть место, которого касались чужие пальцы, пытаясь избавиться от чужого запаха.

Хуа Шихань не обратила внимания на это её движение, она лишь смотрела на открывшуюся картину и цыкнула.

— Какого чёрта? Почему мы всё ещё на третьем этаже?

Она помнила, что тащила за собой «Простого человека» Ся Инь несколько этажей подряд, но почему табличка всё ещё показывала «3»?

Подозрение закралось в её сердце.

Она как раз собиралась обернуться и спросить Ся Инь, как та неожиданно заговорила сама:

— Э-эта лестница... с ней ч-что-то не так.

Хуа Шихань вскинула бровь:

— Что?

Ся Инь пристально смотрела на едва заметное мерцание прозрачного искажения у входа на лестницу третьего этажа, затем обернулась и взглянула на недоумевающую Хуа Шихань.

Похоже, та не видела аномалии на лестнице.

Глаза Ся Инь слегка блеснули, и она решила изменить формулировку:

— Я... я имею в виду, эта лестница... возможно... она меняется...

*Не возможно, а точно*, — пробормотала Ся Инь про себя.

Но она не собиралась говорить всё начистоту.

Ведь она всем заявила, что она — «Простой человек».

У «Простого человека» нет никаких навыков. Если она сейчас точно укажет на проблему, Хуа Шихань начнёт подозревать её.

Пока Ся Инь заикаясь объясняла, её рука снова коснулась карты в кармане.

*О, и эта карта роли*, — подумала она, — *её ни в коем случае нельзя показывать остальным, иначе я окажусь в опасности.*

Хуа Шихань думала, что Ся Инь скажет что-то ценное, но услышав невнятное бормотание о том, что с лестницей могут быть проблемы, она лишь закатила глаза.

— Ну конечно, с лестницей проблемы! Иначе как бы мы могли так долго бежать и всё ещё оставаться на третьем этаже?

Она махнула рукой:

— Ладно, третий так третий. Пойдём, посмотрим, что тут есть.

Раз уж им всё равно не выбраться с этого этажа, лучше сэкономить силы, осмотреться здесь и найти место, где можно спрятаться, чтобы пережить «Великий Побег».

Ся Инь кивнула в знак согласия.

Поскольку у Хуа Шихань был навык «Всем Урок!», она взяла на себя инициативу и пошла вперёд.

Ся Инь следовала за ней на расстоянии двух метров, стараясь привыкнуть к этой новой, сокращённой дистанции.

Хотя ей всё ещё было немного не по себе, она внимательно смотрела по сторонам и прислушивалась.

Неизвестно откуда прилетела ворона и села на ручку одной из дверей.

Как и та, что была снаружи Дома №28, она уставилась на них своими чёрными бусинками глаз.

На этот раз Хуа Шихань заметила ворону, и её сердце ёкнуло:

— Откуда здесь ворона...

Ся Инь тихо сказала:

— ...С-скорее всего, та самая, с дерева... Я думаю, там внутри... должна быть подсказка.

Хуа Шихань молча посмотрела на неё.

На самом деле, она не хотела признавать, что ворона = подсказка, но, оглядев весь третий этаж, она увидела, что только на этой двери сидит ворона. Было очевидно, что с этой комнатой что-то не так.

Хуа Шихань глубоко вздохнула:

— Ладно, я открою дверь. Если там что-то будет, сразу разворачивайся и беги! Ты поняла?

Она беспокоилась, что эта глупая обуза Ся Инь, увидев опасность, даже не поймёт, что нужно бежать.

Однако Ся *Обуза* Инь не была глупой.

Она предложила Хуа Шихань войти в комнату не только потому, что там была подсказка, но и потому, что чувствовала — внутри нет злого умысла.

Да, именно того самого взгляда, от которого у неё волосы вставали дыбом.

В комнате его не было, так что им ничего не угрожало.

Но чтобы успокоить Хуа Шихань, Ся Инь послушно кивнула.

Хуа Шихань, затаив дыхание, согнала ворону и осторожно толкнула незапертую дверь.

Перед ними предстала маленькая комната, оказавшаяся уютнее, чем они ожидали.

Никаких трупов, висящих на балках, или луж крови на полу, как можно было бы вообразить. Наоборот, комната была аккуратно убрана хозяином, было видно, что он очень дорожил своим домом.

Ся Инь сразу же заметила подсказку в этой комнате — фоторамку на столе.

Точнее, фотографию в ней.

Ся Инь сжала в другом кармане фотографию, которую выкопала снаружи. Она была очень похожа на ту, что стояла на столе: та же полная женщина с ребёнком на руках.

Однако лицо ребёнка на этой фотографии тоже было закрашено, словно кто-то намеренно не хотел, чтобы его видели.

*Зачем скрывать? Что-то постыдное?*

Ся Инь подумала, достала фотографию из кармана и положила рядом с фоторамкой для сравнения.

Хуа Шихань, увидев это, удивлённо воскликнула, откуда у неё вторая фотография.

Ся Инь облизнула губы:

— ...Снаружи...

Хуа Шихань на мгновение замерла, вспомнив, как ругала Ся Инь за то, что та бегает где попало возле Дома №28.

Её лицо стало немного неестественным, но она быстро сделала вид, что ничего не произошло, и сказала:

— Похоже, эта мать не хочет, чтобы видели её ребёнка?

Ся Инь кивнула.

Хуа Шихань не понимала:

— Почему? Она так ненавидит своего ребёнка?

Услышав слово «ненавидит», Ся Инь невольно вспомнила свой прежний дом, и её взгляд слегка потускнел.

Но лишь на мгновение, вскоре её глаза снова стали ясными.

— Ай, неважно! Сначала заберём фотографию, потом разберёмся!

Хуа Шихань, не дожидаясь ответа Ся Инь, разобрала фоторамку и достала снимок.

Они как раз собирались выйти из комнаты, как вдруг приоткрытая дверь со скрипом распахнулась.

В щели показалось пол-лица, искажённого леденящей душу улыбкой.

— Хех, Хуа Шихань, Ся Инь, так вот вы где.