Глава 8

Дни шли весело. Под предводительством Тун-Тун старшая группа детского сада прославилась на всю округу, а их организованные и дисциплинированные «проделки» не имели себе равных.

Говорят, недавно учитель Тянь случайно застал Тун-Тун во время тихого часа за возмутительным занятием: она заставляла Эрсю держать маленькое зеркальце, пока сама красилась. Видя, как дрожат ручки Эрсю и какой у нее жалкий вид, сердце педагога дрогнуло. Учитель Тянь решительно махнул рукой и постановил немедленно конфисковать косметику у Тун-Тун.

Но Тун-Тун даже не обратила на него внимания. Поджав губы, накрашенные лишь наполовину, она без лишних слов встала на кроватку и махнула рукой. Дети, до этого мирно спавшие, начали плакать один за другим, словно по команде, от южной кровати до северной. Каждый ребенок плакал в среднем по десять минут. Плач продолжался до самого закрытия детского сада, до тех пор, пока родители, пришедшие забирать детей, не знали, что делать со своими рыдающими чадами. Плач не прекращался, пока учитель Тянь, дергая Тун-Тун за юбочку, чуть ли не взмолился, прежде чем она оставила его в покое.

Сидя в учительской, Тянь беспомощно вздыхал. Учительница Ван из другой старшей группы увидела, как этот подающий надежды молодой человек измучен и подавлен из-за одной маленькой девочки, и ей стало его жаль. Она подозвала его в уголок и зашептала:

— Ну как же ты можешь быть таким беспомощным? Не можешь справиться с одной девочкой.

Учитель Тянь покачал головой:

— Ты не понимаешь. Тун-Тун — не девочка. Она сущий дьяволенок.

Учительница Ван моргнула, подумала немного и тихо предложила:

— А давай так: я пожертвую собой ради общего блага и одолжу тебе на пару дней «Фахая» из моей группы. Пусть он усмирит этого дьяволенка, а потом вернешь мне его.

Два учителя пошептались и быстро договорились. Учитель Тянь немедленно «одолжил» самого популярного мальчика в детском саду — Вэй Сыцзиня.

Надо сказать, этот Вэй Сыцзинь был не промах. В столь юном возрасте его попа была больше крышки от кастрюли, невероятно толстый. Говорили, что однажды, слишком разволновавшись от похвалы учительницы Ван, он с разбегу плюхнулся ей на колени, чуть не выдавив ей все внутренности. С тех пор он стал непобедимым маленьким задирой детского сада, а его девизом было: «Кто меня ударит, на того я сяду!»

И действительно, слава его была не пустой звук. Когда учитель Тянь привел Вэй Сыцзиня за руку в старшую группу, дети, только что шумно толпившиеся вокруг Тун-Тун, мгновенно затихли. Они широко раскрытыми глазами испуганно смотрели на легендарного Вэй Сыцзиня. Тот вел себя как настоящий главарь: подтянул сползшие штанишки, шмыгнул носом и начал глазами искать Цзытун.

Учитель Тянь был доволен произведенным эффектом и, конечно, не забыл представить новенького:

— О, вот как. Чтобы наладить общение между группами, мы с учительницей Ван посовещались и решили, что ученик Сыцзинь, как представитель второй группы, побудет у нас пару дней. Давайте поприветствуем его аплодисментами!

Вокруг стояла гробовая тишина.

Учитель Тянь покраснел от смущения и кашлянул пару раз.

— Ну, вот так. Продолжайте играть.

Быстро ретировавшись, учитель Тянь спрятался за дверью и вместе с учительницей Ван, которая уже поджидала там, стал подглядывать за развитием событий.

Дети из первой группы явно не испытывали симпатии к этому тяжеловесному Вэй Сыцзиню. Все они, шмыгая носами, украдкой поглядывали на него, а затем дружно повернули головы к Цзытун.

Под всеобщими взглядами Цзытун поправила свою розовую юбочку, передала недоеденное печенье «Мишки» стоявшей рядом Эрсю и с важным видом встала.

Медленно подойдя к Вэй Сыцзиню, Цзытун ткнула в него пальцем:

— Так это ты — прокладка?

— ...

За дверью учитель Тянь вздохнул и прикрыл глаза рукой.

Поединок мастеров, один ход решает всё.

Учительница Ван была не согласна: представление еще даже не началось, кто кого боится?

— А ты — Цзытун?

Спросил Вэй Сыцзинь, разглядывая Цзытун. Какая красивая девочка: длинные волосы, большие глаза, маленький вишневый ротик. А еще от нее пахло его любимым печеньем!

Цзытун проигнорировала его, обошла Вэй Сыцзиня сзади, схватила его за пухлую попу и воскликнула:

— Ай-яй-яй, как же ты так наелся? Какая округлая! Мама говорит, такие попы самые привлекательные!

«Шлеп!» — раздался звук. Учительница Ван тоже прикрыла глаза рукой, не в силах больше смотреть.

Вэй Сыцзинь покраснел от смущения из-за того, что Тун-Тун его трогала, и заерзал.

— Говорят, твоя попа очень сильная...

Сказала Тун-Тун с улыбкой, продолжая его ощупывать. Вэй Сыцзинь смущенно посмотрел на нее. Он хотел было развернуться и сесть на нее своей попой, но, увидев ее румяное личико и очаровательные большие глаза, его сердце сразу смягчилось.

Тун-Тун с улыбкой посмотрела на Вэй Сыцзиня, отпустила его, поправила волосы и спросила:

— Я тебе нравлюсь?

— О-о-о!

Группа рано повзрослевших детей тут же окружила Цзытун и Вэй Сыцзиня, начав их дразнить. Вэй Сыцзинь покраснел, глядя на Цзытун, поджал губы и промолчал, выглядя невероятно застенчивым.

Маленькая Эрсю, сидевшая в стороне и молчавшая, услышав это, опустила голову. Ей стало немного грустно. Эта Тун-Тун такая ветреная! Вчера еще обнимала ее и говорила, что будет любить только ее, пока не перестанут выпускать печенье «Мишки», а сегодня уже влюбилась в большую попу.

Тун-Тун по-прежнему с важным видом смотрела на Вэй Сыцзиня. Поджав губки, она немного подумала, потом махнула рукой стоявшему рядом Пи-Пи. Тот тут же подбежал. Тун-Тун наклонилась и что-то тихо ему сказала. Пи-Пи кивнул, махнул рукой стоявшему рядом мальчику, и группа детей с хихиканьем выбежала.

Вскоре каждый мальчик вернулся, неся по небольшому арбузу. Они осторожно положили их на пол.

Тун-Тун подняла личико и посмотрела на Вэй Сыцзиня:

— Учитель не разрешает нам есть много арбуза, режет его только в обед. Ты как раз вовремя пришел. Давай посмотрим, действительно ли твоя попа такая сильная?

— ...

В углу учительница Ван и учитель Тянь переглянулись, широко раскрыв глаза, и покачали головами. Не может быть.

Но, как и ожидалось, под всеобщими взглядами Вэй Сыцзинь превратился в ходячую машинку для резки арбузов. Он поднимал попу и опускал ее, и арбузы один за другим лопались, обнажая розовую мякоть. Дети расцвели от смеха, подбежали, схватили по куску и принялись уплетать. На мгновение старшая группа загудела, стало невероятно шумно и весело.

Учительница Ван, стоявшая поодаль, наблюдала за этим с унынием. Она покачала головой и посмотрела на учителя Тяня:

— Старина Тянь, разбирайся сам. Эта девочка — не ребенок, не дьяволенок, она настоящая волшебница.

— ...

Держа в руке кусок арбуза, Цзытун с улыбкой подошла к маленькой Эрсю, которая сидела с опущенной головой, протянула ей арбуз и заодно забрала печенье «Мишки», лежавшее рядом с Эрсю.

— Эрсю, ешь арбуз, он очень сладкий.

Неожиданно маленькая Эрсю, опустив голову и ковыряя застежку сандалии, проигнорировала ее.

— Что случилось?

Тун-Тун удивленно посмотрела на Эрсю. Надо сказать, что с тех пор, как Эрсю, эта мягкая булочка, пришла в детский сад, она еще ни разу не видела ее сердитой.

Прошло некоторое время. Как раз когда Цзытун потеряла терпение и собиралась ущипнуть Эрсю за щеку, та наконец подняла голову, вытерла слезы и с ненавистью посмотрела на Цзытун:

— Тун-Тун, ты же говорила, что любишь меня и будешь дружить только со мной? Тебя купили за один арбуз! Ты просто обжора! Нет, ты как эти нехорошие парни из телевизора, видишь одного — любишь одного!

Выхватив у Цзытун печенье «Мишки» и прижав его к груди, Эрсю вытерла нос и с видом оскорбленной добродетели выбежала. Скорость ее была такова, словно это был патриот, бегущий с пулеметом наперевес на поле боя.

Цзытун ошеломленно посмотрела на Пи-Пи, который стоял рядом, весь в арбузных семечках, и тоже немного растерянно смотрел на нее. Она тихо спросила:

— Пи-Пи, что она сказала?

Проглотив последний кусок арбуза, Пи-Пи ткнул пальцем в нос Цзытун и кивнул:

— Точно, Тун-Тун, это не сон. Она сказала, что ты — нехороший парень среди обжор.