Глава 9 (Часть 1)

Машина въехала в жилой комплекс. Фань Цзюньхэ наблюдал, как Ся Цяо помогла Ли Манъань подняться наверх, а затем отправил Ся Цяо сообщение. Вскоре Ся Цяо ответила ему.

— Она уже уснула. Не волнуйтесь, я о ней позабочусь.

Фань Цзюньхэ еще немного посидел в машине, а затем поехал в дом семьи Фань.

Вернувшись домой, Чжао Линъюнь как раз спустилась с верхнего этажа в домашней одежде и, увидев Фань Цзюньхэ, сидящего в гостиной, немного удивилась.

— Почему вернулся?

— А вы как думаете? — переспросил ее Фань Цзюньхэ.

— Я думаю… Я думаю, что мой сын ради женщины выгнал свою родную мать из своего дома? — или ты вернулся сейчас, чтобы привлечь меня к ответственности?

Фань Цзюньхэ смотрел на нее, ничего не говоря. По дороге он много думал, но сейчас не мог произнести ни слова.

Чжао Линъюнь спустилась и села на диван, глядя на него.

— Как, теперь соизволил вернуться? Не остался с ней?

— Мама, вам обязательно так себя вести? — Фань Цзюньхэ чувствовал раздражение. При мысли о спине Ли Манъань, удаляющейся от него, его сердце сжималось. Она, наверное, больше никогда не заговорит с ним.

Ли Манъань всегда была безжалостной, а к нему — особенно жестокой. Многие говорили, что он холоден и бесчувственен, но Ли Манъань превосходила его в этом, будучи холодной и неуловимой.

— Обязательно. Если бы ты послушался меня, спокойно ходил на смотрины, нашел кого-то равного по статусу, женился и завел детей, и полностью порвал с Ли Манъань, мне бы не пришлось так поступать.

Фань Цзюньхэ молчал. Чжао Линъюнь продолжила:

— А-Хэ, я тоже не хотела идти на этот шаг, но у меня действительно нет другого выхода. Ты и Манъань… ты думаешь, вы действительно сможете быть вместе?

Чжао Линъюнь напомнила ему:

— Нет.

— Я знаю, — Фань Цзюньхэ опустил голову. Он знал исход их отношений лучше кого бы то ни было, но никогда не хотел сдаваться. Сдаться, не попытавшись, — это не в его стиле.

Но Ли Манъань… он чувствовал, что вот-вот потеряет ее. Неужели чем сильнее он ценит, тем быстрее теряет?

— С детства я никогда не возражала против того, что ты делал, потому что знала, у тебя есть свои причины. Мы с твоим отцом верили в тебя. На этот раз, я уверена, ты тоже понимаешь. Я не хочу, прикрываясь заботой о тебе, заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

— Но, А-Хэ, Манъань и ты — это невозможно, понимаешь? — говоря это, Чжао Линъюнь заплакала. Она тоже была женщиной, у нее тоже были чувства.

Когда два ее брата хотели ее свергнуть и не считали ее сестрой, она не знала, сколько раз тайком плакала. Просто никто этого не видел.

Посторонние видели лишь сильную, властную женщину в бизнесе, но никогда не видели ее израненную душу.

— Вчера у меня был день рождения. Твоя сестра плакала, говоря, что хочет вернуться, чтобы отпраздновать со мной. Я не посмела разрешить ей вернуться. Твой отец улетел к ней ночью, чтобы быть с ней. А ты? Тебя и след простыл. Твой брат…

— Мама, хватит, — Фань Цзюньхэ встал.

Фань Цзюньхэ постоял немного, глядя на Чжао Линъюнь, и после некоторого раздумья с трудом произнес:

— Пусть отец привезет младшую сестру обратно.

— Правда? — Чжао Линъюнь была немного удивлена.

— Но у меня есть условие.

Чжао Линъюнь знала, что так просто не будет.

— Говори.

— Больше не устраивай мне смотрины. Я сейчас не пойду, и потом не пойду.

— Хорошо.

Фань Цзюньхэ кивнул.

— Когда младшая сестра вернется, пусть меньше выходит из дома, и не устраивай шумихи. Самое главное, пусть она не появляется перед Манъань, лучше всего, чтобы Манъань ее не видела. Если возможно, пусть вообще не выходит из дома.

Иначе, с характером Ли Манъань, между ними двумя действительно ничего не получится.

— Это… А-Хэ, она же твоя сестра, — это равносильно ограничению ее свободы.

— Да, именно потому, что она моя сестра, а ты моя мама, и у нее есть ты, чтобы ее защищать, и что с того? — глаза Фань Цзюньхэ покраснели. — А Манъань?

У нее ничего не осталось.

— Манъань, отныне я буду ее защищать. Неважно, сможем ли мы быть вместе или нет, любит она меня или нет, это не имеет значения. Что касается ваших слов о том, чтобы она ушла, пожалуйста, больше так не поступайте. Иначе даже всей компании Фань не хватит, чтобы ее заменить.

— Ты!

Фань Цзюньхэ не дожидаясь, что она скажет, повернулся и вышел.

— Я еще вернусь к вам.

Чжао Линъюнь полностью опустилась на диван. Она никогда не думала, что ее сын любит так сильно.

Неужели ей суждено быть оставленной всеми? Этого она никогда не хотела. Ну что ж, пусть будет так, пусть делают, что хотят.

...

Ли Манъань сидела на диване, погруженная в свои мысли. Ся Цяо некоторое время наблюдала за ней, а затем налила ей стакан воды и поставила на стол.

Отношения Фань Цзюньхэ и Ли Манъань всегда были сложными. Ся Цяо играла лишь роль связующего звена между ними, хотя иногда и не совсем добросовестно.

Она привыкла действовать по приказу. Что бы ни сказал Фань Цзюньхэ, она делала. Она была немногословна и не умела говорить утешающие слова. Даже Лю Синьян говорила, что она стала такой хладнокровной, совсем не такой милой, как в университете.

Она лишь улыбалась. Не она изменилась, а мир. Она просто плыла по течению, стала больше любить себя и жить по законам этого мира.

Ся Цяо положила папку на стол с глухим стуком.

— Это сценарий от режиссера Вэнь Хуая. Роль второй героини.

Ли Манъань подняла на нее глаза.

— У меня нога травмирована.

Так почему же она все еще дает ей сценарии?

Ся Цяо кивнула.

— Я знаю. Съемки «XXX» начинаются 22-го числа следующего месяца. К тому времени ты, наверное, уже поправишься.

— Я только что пережила расставание, — жалобно сказала Ли Манъань.

Ся Цяо снова кивнула и серьезно сказала:

— Да, верно. Разве не говорят, что время лечит все раны? Думаю, напряженная работа тоже может помочь.

— Я… — Ся Цяо протянула руку, прерывая Ли Манъань. — Роль в «XXX» ты сама просила у режиссера Вэня, и сама хотела ее взять. Если не хочешь, сама скажи режиссеру Вэню.

— Я пациент.

— Не похоже.