Глава 2: Замысел на Уинь. Часть 1

Следующий день.

Утро.

Погода немного улучшилась. Снег перестал идти, но небо было затянуто тёмными тучами, солнца не было видно. Время от времени налетали порывы ледяного ветра, от которых бросало в дрожь.

Му Цзин чувствовал себя намного лучше. Хотя последние несколько дней он питался одной корой, что изрядно его измучило, главной причиной его недомогания была адаптация к новому телу. Теперь он почти привык, и его состояние естественным образом улучшилось.

Хотя ему было всего двенадцать лет, и он обладал миловидной внешностью, Му Цзин унаследовал от отца, Му Шаня, крепкое телосложение воина. Он был довольно высоким для своего возраста. С детства отец обучал его боевым искусствам, и в свои двенадцать лет он уже мог сражаться верхом на лошади. Его руки, казалось, состояли из одних костей, но в них уже была сила в сто цзиней (примерно 50 кг). Он мог легко поднять каменную гирю весом в сто цзиней, и его тело было очень выносливым.

Му Цзин сидел на корточках у оврага на заднем склоне горы и смотрел, как люди, целыми семьями, копают дикие травы и обдирают кору деревьев. Всё, что можно было съесть на горе, они собирали. Му Цзин впервые так наглядно увидел, какой суровой была бедность в древние времена.

— Раньше я и смотреть не хотел на акульи плавники и морские ушки, а теперь могу только глазеть на эти дикие травы и кору! — Он поднял голову к небу и вздохнул. — Как же жить дальше?

— Молодой атаман, вот дикие плоды, которые мы только что собрали. Перекуси немного! — К нему подбежал юноша пятнадцати-шестнадцати лет с ножом на поясе и луком за спиной. В руках он держал несколько диких плодов и с готовностью протянул их Му Цзину.

Му Цзин узнал этого юношу.

Это был Лэй Ху, пятнадцати лет, крепкого телосложения. Как и следовало из его имени (Ху — тигр), он был силён, словно тигр. Его отец, Лэй Гун, был вспыльчивым, но очень сильным воином, считавшимся вторым по силе после Му Шаня на горе Могу.

— Брат Хуцзы! — Му Цзин встал, взял один из плодов и откусил. Вкус был кислым и неприятным, но всё же лучше, чем кора. — Где ты собрал эти плоды?

Склоны вокруг горы Могу были пустынны. Если там и росли дикие плоды, их давно уже собрали. Сейчас людям оставалось довольствоваться лишь дикими травами и корой.

— На той стороне горы! — Лэй Ху, простодушный на вид, почесал затылок и указал на северную сторону горы Могу.

— Там? Но это же по меньшей мере десять ли (примерно 5 км). Ты что, отправился туда ещё вчера вечером?

Му Цзин посмотрел вдаль, на едва различимые очертания гор. Расстояние до них было не меньше десяти ли. В такую погоду нужно было выходить ещё прошлой ночью, чтобы успеть собрать плоды и вернуться к этому времени.

— Отец сказал, что молодой атаман заболел, — смущённо ответил Лэй Ху. — Он велел мне пойти в горы поохотиться, добыть фазана или ещё какую-нибудь дичь, чтобы подкрепить тебя. Но я прошёл десять ли и не нашёл никакой дичи, только эти плоды.

Му Цзин, вероятно, простудился и несколько дней страдал от высокой температуры. В итоге тот несчастный юноша скончался, а его место заняла душа Му Лунту, став новым Му Цзином.

— Брат Хуцзы, почему ты так добр ко мне? — тронуто спросил Му Цзин.

— Потому что ты молодой атаман! — ответил Лэй Ху, как будто это само собой разумеющееся.

— Молодой атаман? — Му Цзин посмотрел на простодушного Лэй Ху и улыбнулся.

Оказавшись в этой эпохе, он, будучи осторожным человеком, естественно, хотел разобраться в ситуации, в которой оказался. За эти дни он всесторонне изучил положение дел на горе Могу.

И простые люди, и воины на горе Могу были остатками наньянских Жёлтых повязок — теми, кто должен был погибнуть, но выжил. По сути, все они были повстанцами, которых преследовала императорская армия.

Они бежали на гору Могу и стали разбойниками. Под предводительством Му Шаня они последние два года жили грабежом, кое-как сводя концы с концами. Но нынешняя зима выдалась особенно холодной, а незадолго до этого они попали в засаду, устроенную наместником Наньяна Чжан Цзы, понесли большие потери и не смогли запасти достаточно продовольствия на зиму.

Что касается горного атамана Му Шаня, родного отца этого тела, то он был не простой человек, по крайней мере, в округе Наньян он пользовался дурной славой как опасный мятежник, за которым охотились власти.

Во время Восстания Жёлтых повязок округ Наньян был одним из основных театров военных действий. Предводителем наньянских Жёлтых повязок был Чжан Маньчэн.

Чжан Маньчэн был выдающейся личностью, одним из шести Чжанов Жёлтых повязок, одним из главных предводителей, уступавшим лишь Великому Учителю Добродетели Чжан Цзяо. Он возглавлял наньянских повстанцев, командуя армией в несколько сотен тысяч, убил наместника Наньяна и захватил Ваньчэн.

Под командованием Чжан Маньчэна было пять главных военачальников: Чжао Хун, Хань Чжун, Сунь Ся, Сунь Чжун и Му Шань.

Наньянские Жёлтые повязки были относительно независимой армией, подчинявшейся только Чжан Маньчэну. Хотя они почитали Великого Учителя Добродетели как духовного лидера, никто извне не мог вмешиваться в командование армией. После гибели Чжан Маньчэна в Ваньчэне его подчинённые начали делить власть.

Чжао Хун был заместителем командующего, поэтому после смерти Чжан Маньчэна он стал самым влиятельным, командуя армией в несколько сотен тысяч. Однако Хань Чжун и Сунь Ся не подчинились ему, и в результате каждый из троих возглавил свою часть армии, совместно управляя Ваньчэном. Но вскоре из-за внутренних распрей ханьские войска взяли город, и все трое погибли в бою.

Сунь Чжун, хотя и был главным интендантом наньянских Жёлтых повязок, также не смог избежать гибели при падении Ваньчэна.

Только Му Шань, разочарованный поражением Чжан Маньчэна и не желавший бороться за власть, увёл свои восемь тысяч воинов в уезд Уинь. Когда Ваньчэн пал, ему удалось спастись. Однако в последующих бегах от правительственных войск его армия была практически уничтожена. С несколькими сотнями оставшихся солдат и более чем тысячей стариков, женщин и детей, последовавших за Жёлтыми повязками, он бежал на гору Могу, где и обосновался, став разбойником.

Гора Могу не была неприступной крепостью, но её преимуществом была скрытность. Никто не ожидал, что на этой горе будет скрываться группа мятежников.

Все эти годы им удавалось хорошо сохранять свой секрет.

Наместник Наньяна Чжан Цзы неоднократно отправлял войска для подавления разбойников, но им удавалось лишь устраивать засады на окраинах и так и не удалось обнаружить их логово.

Му Цзина удивило то, с каким уважением и преданностью люди на горе относились к атаману Му Шаню. Это было видно и по отношению Лэй Ху к нему, молодому атаману. Возможно, именно это единство было одной из причин, почему гора Могу всё ещё держалась.

— Брат Хуцзы, ты знаешь, сколько у нас осталось продовольствия? — спросил Му Цзин, жуя дикий плод.

— Молодой атаман, у нас почти не осталось еды. Амбары пусты, люди на горе умирают от голода каждый день. Дядя Чэн отправился в Жунань просить помощи! — Лэй Ху с воодушевлением добавил: — Но отец говорил, что через пару дней мы, возможно, пойдём в бой, на Уинь. Если мы возьмём город, у нас будет еда! Мне уже пятнадцать, и отец разрешил мне идти в бой вместе с ним!

— Напасть на Уинь? — Му Цзин нахмурился. На горе было чуть больше трёхсот боеспособных мужчин. Но разве возможно взять штурмом такой большой город, как Уинь?

Насколько он понял за эти дни, Уинь был довольно крупным уездным городом в округе Наньян, с высокими и толстыми стенами, гарнизоном и патрулями. Чтобы войти в город, нужно было платить налог, и проскользнуть туда незамеченным было практически невозможно.

…

Два дня спустя.

Гора Могу.

Снег усиливался, ветер становился всё холоднее. На заснеженной горе люди дрожали от холода и голода, цепляясь за жизнь.

Зал Верности и Славы.

Внутри царила гнетущая атмосфера.

Му Шань сидел во главе, его лицо было бесстрастным, а шрам на щеке казался особенно зловещим. Его низкий голос разнёсся по залу:

— Есть ли вести от Цзыдэна?

Хотя они находились в Наньяне, до Жунаня было недалеко.

Одного дня было достаточно, чтобы добраться туда, а двух — чтобы вернуться.

— Атаман, сейчас двенадцатый лунный месяц, зима, везде холодно и снег. То, что обычно занимает день пути, сейчас займёт не меньше полутора дней. Меньше чем за три дня туда и обратно не добраться! — ответил пожилой Чжан Гу. — А если Гун Ду ещё и намеренно будет затягивать, то понадобится четыре-пять дней!

— Но мы не можем ждать! — Голос Чжао Пина дрожал от холода. — Со вчерашнего дня на горе от голода умерло трое стариков. Если так пойдёт и дальше, то не только старики, женщины и дети, но и мы, крепкие мужчины, не выдержим. Мы не протянем здесь и нескольких дней, все умрём от голода!

— Атаман, давайте нападём на Уинь! — громогласно заявил Лэй Гун, глядя на Му Шаня. — Нельзя больше медлить! Если мы прождём ещё два дня, то, боюсь, у нас не останется сил даже на то, чтобы напасть. Воины голодны и обессилены, как они смогут сражаться?

— Атаман, на этот раз я согласен с Лэй Гуном! — сказал обычно спокойный Чжан Гу. Положение на горе Могу стало отчаянным.

— Хорошо! — Му Шань сжал кулаки, в его тигриных глазах вспыхнул огонь. Он медленно поднялся. — Мы не будем ждать. Если нам нужна еда, мы должны добыть её сами, рискуя жизнью! Лэй Гун, немедленно бей в барабаны! Прикажи всем мужчинам от пятнадцати до пятидесяти лет собраться!

— Слушаюсь! — Лэй Гун склонил голову в знак почтения и поспешил выполнять приказ.

— Чжан Гу!

— Здесь!

— Сделай всё возможное, чтобы приготовить еду. Воины, идущие в бой, должны быть сыты. Только сытый воин сможет сражаться!

— Хорошо! — кивнул Чжан Гу.

— Чжао Пин!

— Здесь!

— Иди на склад и принеси оружие. Всё оружие, какое есть! И то, что годится, и то, что нет — всё пригодится! — Му Шань, высокий и могучий, словно гора, смотрел вдаль, его взгляд был решительным и холодным. — Мы должны, подобно Сян Юю, сражаться спиной к реке. Либо победа, либо смерть!