Глава 4 (Часть 2)

— У тебя очень своеобразный способ здороваться.

Лэ И усмехнулась: — Небольшие юмористические приёмы. Так что, пай-девочка, сегодня пойдёшь?

Цзин Юань беспомощно ответила: — Когда ты, наконец, перестанешь называть меня этим нелепым подростковым прозвищем?

Она произнесла «пай-девочка» с особым нажимом.

— А сегодня утром я разве называла? — спросила Лэ И.

— Потому что утром ты хвасталась, какая ты воспитанная.

Лэ И сдержанно закатила глаза: — Возможно, я скромничала. На самом деле я гораздо более воспитанная, чем описала.

— Ты опять хвастаешься, — сказала Цзин Юань.

Лэ И: …

Увидев слегка самодовольное выражение лица Цзин Юань, Лэ И вдруг почувствовала, как у неё поднялось настроение: — А ты не такая уж и каменная статуя, как я думала.

Улыбка Цзин Юань тут же исчезла: — Утром ты сказала, что я похожа на статую Будды.

Лэ И смущённо ответила: — Это одно и то же.

— Ян Сыци, наверное, с удовольствием расскажет мне, какие ещё странные прозвища ты мне придумала, — сказала Цзин Юань.

Цзин Юань всё ещё стояла на месте, но Лэ И, услышав это, невольно схватила её за руку. Обе замерли.

Лэ И тут же опомнилась, отдёрнула руку и откинула прядь волос со лба: — Ладно, признаюсь, я ещё называла тебя Хуа Логэном.

Цзин Юань нахмурилась: — Хуа Логэн? Это же математик?

Лэ И почувствовала себя виноватой: — На стене в коридоре корпуса D любят вешать портреты известных людей, там есть портрет Хуа Логэна. Смысл тот же, что и со статуей: ты мало говоришь. А поскольку ты ещё и хорошо разбираешься в математике, я автоматически ассоциировала тебя с портретом Хуа Логэна.

Цзин Юань с невозмутимым видом сказала: — Минуту назад ты хвасталась своей воспитанностью.

— Я считаю, что я воспитанная, — ответила Лэ И. — Ведь я говорила это только про себя, никому другому. Теперь, кроме нас двоих, никто не узнает, что я тайком называла тебя статуей Будды, каменной статуей и Хуа Логэном.

Кто-то за спиной Лэ И прочистил горло: — Вообще-то…

Лэ И обернулась. Взгляд Цзин Юань последовал за ней. Ян Сыци стояла за спиной Лэ И, перебирая пальцами: — Теперь есть третий человек, который знает…

Лэ И: …

Цзин Юань: …

Лэ И не знала, о чём думает Цзин Юань, но сама она очень хотела выругаться, как Макс из «Две девицы на мели», совершенно не заботясь о приличиях.

Ян Сыци, сказав это, тут же вернулась на своё место. Кто ж знал, что она просто хотела поболтать с Лэ И и случайно услышала кое-какие секреты.

Ян Сыци ускользнула, оставив Лэ И и Цзин Юань переглядываться.

Лэ И: … Вот чёрт!

Церемония награждения и мотивационная встреча для старшеклассников, напоминающая соревнование «Парни и девушки, вперёд!», состояла из трогательных речей, вдохновляющих выступлений старшеклассниц и долгих и скучных речей директора.

Лэ И, послушав пару минут, достала домашнее задание и начала писать.

К счастью, это ежегодное и совершенно неинтересное собрание закончилось вовремя.

После собрания И Син быстро организовала общее фото и отпустила всех.

Лэ И не стала бежать в общежитие, чтобы занять место в душе, а сразу пошла в столовую. Пообедав в одиночестве, она вернулась в класс.

В классе сидели несколько человек. Лэ И села, немного позанималась, и вдруг её охватило странное предчувствие — как перед несчастьем вдруг чувствуешь, что что-то случится, или как приятные сюрпризы не приходят без предупреждения. Следуя этому чувству, Лэ И подняла голову и увидела, как в класс входит Цзин Юань.

Она не стала здороваться, а быстро достала стикер, написав на нём: «Так что, сегодня вечером придёшь в Пришкольную Рощицу?»

Возможно, из-за образа Цзин Юань как примерной ученицы, Лэ И не смогла написать слово «роща», хотя раньше она говорила об этом совершенно спокойно.

Лэ И сложила записку и попросила кого-то передать её Цзин Юань.

Цзин Юань не стала отвечать запиской — она подошла прямо к Лэ И.

Цзин Юань села на место Ян Сыци и спросила Лэ И: — Несколько дней назад ты же отговаривала меня туда ходить?

— Хочу спросить кое-что. Неважное, — ответила Лэ И.

Цзин Юань, улыбаясь, подняла бровь: — Это нельзя спросить сейчас?

— Сейчас моё учебное время, — сказала Лэ И, продолжая писать большое задание по политологии. — Я предпочитаю заниматься делами в отведённое для них время.

Цзин Юань легко согласилась: — Сегодня вечером можно.

— Тогда до вечера, — ответила Лэ И.

В десять вечера Лэ И размяла плечи, а затем достала телефон из-под парты, чтобы ответить в WeChat.

【Цзян Ючжи】: Сегодня увидимся?

【Лэ И】: Нет, занята.

【Цзян Ючжи】: С кем это ты занята, что даже со мной не увидишься? [плачущий смайлик]

【Лэ И】: С одноклассницей кое-что. Неважно.

【Цзян Ючжи】: Ладно, ладно. [смайлик со средним пальцем][смайлик с какашкой]

【Лэ И】: [смайлик с сердечком]

Полчаса пролетели незаметно, особенно когда учишься и полностью сосредоточен. Время словно идёт на ускоренной перемотке.

Как только прозвенел звонок, ученики, словно мчащиеся олени, выбежали из класса.

Ян Сыци и Хуан Вэйвэй ушли вместе.

Лэ И обернулась, переглянулась с Цзин Юань, закинула сумку на плечо и вышла из класса.

Это был их первый раз, когда они вместе пошли в Пришкольную Рощицу.

Поскольку им ещё нужно было вернуться, чтобы принять душ, Лэ И сразу перешла к делу: — Ты не любишь сигареты, почему тогда спрашивала меня о них?

— Я думала, тема сигарет уже закрыта, — ответила Цзин Юань.

— Прости, просто любопытство, — сказала Лэ И. — Если это тебя задевает, можешь не отвечать.

Цзин Юань немного подумала и сказала: — Точно так же, просто из любопытства.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… я противлюсь всему, что вызывает зависимость, — ответила Цзин Юань. — Но мне очень интересно, почему люди так цепляются за эти вредные, вызывающие зависимость вещи, зная, что они вредны? Возьми сигареты. Для меня у них только неприятный запах, и они стоят немалых денег. Если это ради…

Цзин Юань замолчала на мгновение, словно подбирая подходящее и вежливое слово: — … чтобы выразить свою индивидуальность, то на самом деле элегантный образ курильщика, который многие себе представляют, не существует. Даже в некоторых литературных произведениях запах табака приукрашивают, но в реальности я просто стараюсь держаться подальше от этого запаха. И тем не менее, так много людей стремятся к этому.

Лэ И нахмурилась: — Но ты в итоге не попробовала.

— Да, я не смогла, — ответила Цзин Юань. — Я считаю, что курение — это плохо. Мне интересно, почему люди подсаживаются на это, но я не хочу делать этот шаг.

Разговаривать с Цзин Юань было удивительно. Чем глубже они общались, тем сильнее образ «примерной ученицы» в голове Лэ И пошатывался. Раньше она никогда не думала спрашивать об этом, даже не сомневалась, но теперь задала вопрос: — Почему ты так не любишь сигареты?

— Личные предпочтения, — ответила Цзин Юань.

— Я так не думаю, — сказала Лэ И.

Цзин Юань, казалось, тоже заинтересовалась: — Почему?

— Ян Сыци говорила мне, что ты особенно не любишь сигареты, — объяснила Лэ И. — Ты очень… спокойный человек. И я говорю это не в плохом смысле. Просто пока не затронуты твои принципы, тебе всё равно. Мало что может вызвать у тебя отвращение.

Цзин Юань с лёгкой улыбкой спросила: — Мы учимся вместе три года, но начали общаться только на прошлой неделе. Как ты можешь быть так уверена, какой я человек?

— Я хорошо разбираюсь в людях, словно у меня радар, — ответила Лэ И.

Цзин Юань на этот раз действительно рассмеялась: — Ладно.

Лэ И поняла, что уклонение Цзин Юань от ответа — это и есть её ответ. Так же, как Лэ И в начале добавила: «Если это тебя задевает, можешь не отвечать».

Возможно, Цзин Юань и не чувствовала себя задетой, но она не собиралась отвечать на этот вопрос.

Лэ И пожала плечами: — Я спросила всё, что хотела.

Они не стали задерживаться и вернулись в общежитие.

Прежде чем Лэ И вошла в 217-ю комнату, Цзин Юань окликнула её: — Завтра утром пойдём вместе?

Лэ И с некоторым удивлением обернулась, увидела, что выражение лица Цзин Юань обычное, и, подумав пару секунд, согласилась.