Я так старалась (Часть 2)

Но даже она не могла скрыть её красоту. Она тоже была нежной и жизнерадостной девушкой.

Тан Ваньин иногда перекидывалась с ней парой фраз, иногда они шли вместе.

«Вот бы мне быть хоть наполовину такой же красивой, как Ици… Как я завидую», — подумала я, и снова волна горечи подкатила к горлу.

Я резко очнулась, посмотрела на свои руки.

Не могла поверить.

«Нет-нет, Тан Ваньин, не завидуй другим.

Нужно хорошо учиться!

Красота или обыденность — это не так уж важно», — повторяла я про себя.

Зазвенел предварительный звонок. Учитель математики, он же наш классный руководитель, с улыбкой вошёл в класс.

Учитель Мэн всегда ждал у двери класса во время перемены. Обычно он тайком наблюдал, чем мы занимаемся.

Я только достала материалы для повторения, не успела даже открыть, как начался урок.

Бог знает, как я об этом жалела!

«Тан Ваньин!

Вечно витаешь в облаках, даже на учёбу не обращаешь внимания!

Чёрт возьми!!!»

Я молча вздохнула и убрала книгу.

Снова начала искать учебник математики среди высокой стопки книг.

Тинъюэ подняла голову и в панике принялась искать учебник.

Увидев беспорядок на столе Тинъюэ, я помогла ей искать.

— Тинъюэ, тебе пора бы прибраться на столе.

— Я бы и рада, но даже если приберусь, через некоторое время снова будет беспорядок. Мне просто лень убирать! — прошептала мне Тинъюэ.

Учитель Мэн обвёл класс взглядом. Прозвенел звонок на урок.

Он взял книгу, поправил очки.

И громко сказал: — Пожалуйста, откройте страницу двести сорок пять…

В классе стало совершенно тихо, слышно было только шуршание страниц, пение птиц и стрекот насекомых за окном.

Все напряглись до предела, подняв свои юные лица, жаждущие знаний.

Широко раскрыв глаза, они старались как можно лучше разглядеть доску, как можно больше впитать знаний.

В углу доски было чётко написано: «До гаокао осталось сто дней».

————

До конца этой школьной жизни оставалось всего сто дней. С каждым днём число на доске уменьшалось.

И наше беспокойство росло.

Не только у учеников, но и у учителей.

Сделать последний рывок, приложить ещё немного усилий!!!

Помню, где-то видела: каждая минута, потраченная на усердную учёбу, может поднять тебя в рейтинге на десятки или сотни мест.

С этого момента мы с Тинъюэ решили жить в школьном общежитии.

Спать в двенадцать ночи считалось рано, часто ложились в час или даже позже.

Вставали в шесть утра. И так день за днём.

Силы были на исходе.

Но для учеников выпускного класса это было в порядке вещей. Ради учёбы не хватало времени даже на еду.

Мы подбадривали друг друга, желали удачи, ради лучшего будущего!

Ради того, чтобы взлететь в более широкий мир.

Все старались изо всех сил. Мы с Тинъюэ купили коробку кофе-порошка. Чтобы не заснуть на уроках,

каждый день приходилось заваривать по несколько чашек для бодрости. Тинъюэ, чтобы не клевать носом на занятиях,

даже купила маленькую линейку. Как только её начинала одолевать сонливость, она изо всех сил била себя линейкой по руке.

Руки Тинъюэ были покрыты красными следами. Старые раны не успевали зажить, как появлялись новые.

Вся рука была в синяках. Шокирующие следы… если бы я не знала Тинъюэ,

я бы подумала, что у неё склонность к самоповреждению…

Моё сердце сжималось от боли. Вернувшись в общежитие,

я осторожно прикладывала тёплое полотенце к её руке. Слёзы блестели у меня на глазах. Я сказала Тинъюэ: — Тинъюэ, не нужно так с собой поступать.

— Достаточно пить кофе. От ударов останутся шрамы.

Лицо Тинъюэ было очень бледным, безжизненным. Она выдавила слабую улыбку. Тёмные круги под глазами были как у панды.

— Ваньин, кофе мне не очень помогает. Простой и грубый метод действует лучше.

Я больше ничего не сказала, потому что все мы отчаянно боролись.

Все ради конечной цели, ради лучшего выбора.

Я тоже была измотана, веки тяжело опускались.

Я улыбнулась: — Да, скоро этот период закончится… Нам всем нужно постараться!

В последнее время я заметила, что с Сюаньсюань что-то не так, но не могла понять, что именно.

Несмотря на свою занятость, я тайком наблюдала за Сюаньсюань. Это чувство усиливалось.

Сюаньсюань стала ещё более замкнутой и молчаливой, чем когда мы только познакомились.

В эти дни я ни разу не видела, чтобы она улыбалась. На её бледном с румянцем лице появилась едва заметная тень печали.

При любой возможности я старалась поговорить с Сюаньсюань, подбодрить её.

В такие моменты она поднимала лицо, смотрела на меня несколько секунд,

а потом уголки её губ слегка приподнимались, но я чувствовала, что это не искренняя улыбка…

Однажды, перед началом вечерней самоподготовки, я обнаружила, что Сюаньсюань нет.

Сердце подсказало неладное. Я посмотрела в окно на тёмное небо.

Обычно Сюаньсюань в это время уже была в классе.

Возможно, это была женская интуиция.

Я встала. Все ученики сидели в классе, читали и повторяли материал.

Внезапно вставший человек привлекал к себе внимание.

Я неловко улыбнулась и сказала: — Эм…

— Я хочу в туалет. Чэньси, я могу опоздать на урок.

— Если придёт учитель, скажи ему, пожалуйста.

Сказав это, я быстро выбежала. Чжан Чэньси держал ручку, его глаза сияли, как звёзды.

Его взгляд проводил мою спешащую спину.

Он открыл рот, но не успел ничего сказать, как я уже исчезла.

Выйдя из класса, я обыскала туалет, библиотеку и даже общежитие.

Но нигде не увидела Сюаньсюань. Я заплакала от отчаяния, плача и зовя её по имени.

— Сюаньсюань, где ты? Сюаньсюань, я ищу тебя! Если ты слышишь, выходи скорее! Не играй со мной в прятки… — звала я дрожащим голосом.

Не найдя Сюаньсюань, я могла только пойти к учителю Мэну. Учитель Мэн как раз собирался идти на урок в соседний класс.

Услышав, что Сюаньсюань пропала, он встревожился. Он велел мне возвращаться на урок.

А он с другими учителями будет искать Сюаньсюань. Я опустила голову и согласилась.

Я пошла обратно одна. По дороге

перед моими глазами возникла картина:

«Несколько дней назад Сюаньсюань сказала мне, что ей в последнее время снятся сны.

Ей снится, что она стоит на краю обрыва, а снизу чья-то рука пытается стащить её вниз…»

«Обрыв?! Неужели?» — Моё оцепенелое тело замерло.

Кажется, я что-то поняла. Я развернулась от двери нашего класса и побежала обратно.

Слёзы снова предательски потекли из глаз. Всё расплывалось перед глазами.

Но мне было не до этого. Свет ламп мелькал на мне.

«Сюаньсюань! Сюаньсюань! Только не… Невозможно, этого не может быть», — бормотала я себе под нос, не смея остановиться ни на секунду.

От учебного корпуса до крыши общежития напротив. Я задыхалась и почти падала от усталости.

Я совсем не занималась спортом, и подняться на седьмой этаж одним махом было очень тяжело.

Я толкнула дверь, и действительно, передо мной предстала хрупкая фигура девушки.

Она была одета в белую летнюю школьную форму. Её худое тело слегка дрожало на вечернем ветру.

Она одиноко стояла в лунном свете. Её волосы развевались на ветру.

— Сюаньсюань! — громко позвала я. В следующую секунду она обернулась. Я бросилась к ней.

— Сюаньсюань, ты… ты почему… здесь? — Я рыдала навзрыд, крепко обнимая Сюаньсюань.

Я не могла говорить членораздельно, заикалась и всхлипывала.

Сюаньсюань, увидев меня, тоже заплакала.

Она тихо извинилась: — Прости, Ваньин, оказывается, ты меня искала…

— Мне правда… очень жаль… — Слёзы Сюаньсюань текли не переставая. Вся её тяжёлая печаль вырвалась наружу в этот момент.

————Когда мы вернулись, вторая вечерняя самоподготовка уже закончилась.

Учитель Мэн повёл Сюаньсюань на психологическое консультирование.

Я неохотно отпустила руку Сюаньсюань.

Они уже выходили из школы. Я поправила Сюаньсюань одежду и волосы, постаралась скрыть свою печаль и выдавила улыбку: — Сюаньсюань, мы будем ждать твоего возвращения!

Миндалевидные глаза Сюаньсюань были чистыми, словно умытыми водой. Она поджала губы и застенчиво улыбнулась.

Она достала из кармана платок и вытерла им мои слёзы.

Увидев этот платок, я вдруг вспомнила — это тот самый платок, которым Чжэн Вэньши вытирал слёзы Сюаньсюань в прошлый раз. Он сказал, что надеется, что Сюаньсюань больше не будет плакать… А теперь Сюаньсюань вытирает этим платком мои слёзы.

Учитель Мэн вздохнул с грустью.

Как учитель, он уже видел подобные ситуации… К счастью, с Сюаньсюань всё обошлось.

— Ладно, Тан Ваньин, нам пора идти.

— Я знаю, что вы хорошие подруги. Ждите нашего возвращения, — искренне сказал учитель Мэн.

— Хорошо, — попрощалась я с ними. В темноте я смотрела, как удаляется спина Сюаньсюань.

Только когда её силуэт совсем исчез, я с грустью повернулась, чтобы уйти.

Неожиданно, обернувшись, я увидела перед собой Чэньси. Он с удивлением смотрел на меня.

Я инстинктивно отвела взгляд. Чэньси подошёл и протянул мне салфетку:

— Ваньин… ты плакала, — прозвучал его тёплый голос.

Услышав это, я тут же сменила выражение лица на радостное: — Вовсе нет, тебе показалось!

Я огляделась по сторонам и спросила:

— Чэньси, а ты почему вышел?

Чжан Чэньси молча пошёл рядом со мной. Он слегка улыбнулся и сказал: — Я видел, как ты подошла к двери класса, но потом развернулась и ушла. Ты бежала очень быстро, выглядела очень встревоженной.

Сказав это, он посмотрел на меня, и я посмотрела на него.

В тот момент я увидела, что в его нежных, как вода, глазах отражаюсь только я.

— Поэтому я вышел поискать тебя после второй вечерней самоподготовки, — добавил он и снова сдержанно улыбнулся.

Я тоже улыбнулась. Я потянула его за рукав.

Точно так же, как я тянула его за рукав раньше. Мы шли, весело болтая.

————

Учительница китайского языка проходила мимо с другой стороны. Она как раз увидела, как Тан Ваньин и Чжан Чэньси весело болтают и «держатся» за руки.

Учительница китайского языка недоверчиво поправила очки, потёрла глаза, посмотрела ещё несколько раз.

Только тогда она убедилась — это были ученики выпускного ключевого класса.

Как ответственный учитель, она, естественно, знала, что это неправильно, что так нельзя.

Учительница китайского языка, конечно, знала этих двух учеников. Она покачала головой и вздохнула.

Она пристально посмотрела им вслед.

Ей тоже нравились эти двое учеников, и именно потому, что они ей нравились, она не могла позволить им «терять чувство меры».