Глава 3. Часть 1

Я хотела что-то сказать, но тут подошла И Аньцин и позвала А Ши.

Я забыла, что хотела сказать.

Все было как в тумане, нечетко.

Кажется, наступила осень, и я снова простудилась. А Ши принес мне завтрак, заварил имбирный чай и отвел в больницу за лекарствами.

Он вел себя так естественно, что врач принял нас за пару.

По дороге домой он держал меня за руку. Я вся покраснела, а А Ши решил, что это из-за температуры.

После этого А Ши постоянно приносил мне имбирный чай. Он был очень вкусным, совсем не острым.

Я любила зеленую рисовую кашу, и А Ши, несмотря ни на что, приносил мне ее.

Какое-то время мне нравились блинчики с тонкой рисовой лапшой от бабушки Ван, и А Ши постоянно покупал их для меня.

Мне не хотелось обременять А Ши, поэтому я накопила денег, попросила еще у мамы и купила ему ручку.

Ручка была недорогая, но это был знак моей привязанности.

Я хотела лично вручить ему подарок, но он ушел играть в баскетбол, поэтому я просто оставила ручку на его столе.

Возможно, именно тогда и началась моя безответная, нелепая любовь.

Мне было очень, очень больно.

Я проснулась и посмотрела на мирно спящих детей. Некоторое время я просто лежала, не двигаясь.

Почему мне в последнее время снятся все эти воспоминания?

Мне нужно было уехать отсюда.

Я решила навестить Ми Нань, сходить в храм, подняться в горы.

Было только шесть утра. Дети еще не проснулись, поэтому я вышла купить завтрак.

Когда я вернулась, Су Сэнь как раз проснулась.

Она разбудила детей, и они стали звать меня.

Я отвела их в ванную, умыла и посадила завтракать.

— Мне нужно уехать на некоторое время, — сказала я им. — Что вам привезти в подарок?

Дети еще не понимали, что такое расставание, и радостно начали перечислять, что хотят.

Су Сэнь снова хотела расплакаться, но я остановила ее.

— Не плачь при детях.

Су Сэнь не хотела, чтобы я уезжала.

— Я хочу попутешествовать, пока есть время, — сказала я. — Я же вернусь.

Су Сэнь кивнула.

Ван Юй и Су Сэнь отвели детей в детский сад, а я поехала к родителям.

Я сказала им, что хочу уехать. Мама не хотела меня отпускать, она очень расстроилась и начала плакать.

Мне стало грустно, и я пообещала, что уеду через месяц.

Весь следующий месяц я проводила время с мамой, и ей стало гораздо лучше.

Отец, хоть и был уже в возрасте, вел активную жизнь, и я не вмешивалась.

Я сводила маму в «Цзин Чашэ», и ей там тоже понравилось.

Мы могли просидеть там целый день. Однажды мама приехала туда раньше меня и разговорилась с Бохэ и Хайанем.

Я заранее предупредила их, что скоро уеду.

Бохэ предложил мне остаться, а Хайань посоветовал делать то, что мне нравится.

Все это время я читала с мамой книги, заваривала чай, медитировала.

Со стороны это могло показаться скучным, но нам нравилось.

За этот месяц мне часто снились обрывки воспоминаний.

Возможно, из-за присутствия мамы мне больше не снились цельные сны.

Месяц пролетел быстро. Наступила глубокая осень.

Ветер приносил с собой осенние ароматы.

Пронизывающий ветер срывал пожелтевшие листья с деревьев, пробуждая в людях чувство сожаления.

Мои родители не плакали. Отец, наоборот, был рад.

— Пусть ребенок попутешествует несколько лет, — сказал он.

Су Сэнь обняла меня и всхлипнула: — Сестра, возвращайся скорее!

Я кивнула.

Я поехала к морю.

Туда, где развеяли прах Ми Нань.

Я приезжала сюда каждый год.

На берегу было прохладно. На мне было темно-синее пальто, ветер трепал мои волосы. Я не знала, какое у меня выражение лица, но наверняка печальное.

Я говорила с морем, словно с Ми Нань.

— Ми Нань, я так устала, так устала…

— Мне недавно снился сон с тобой. Ты наконец-то решила меня навестить.

Я сидела на берегу и смотрела, как медленно поднимается солнце. Было хорошо и тихо. Слышался только шум ветра и волн.

Я встала и ушла, не оглядываясь.

Не оглядываясь, чтобы Ми Нань там, на небесах, была спокойна.

Я поехала в храм и молилась всем богам, каким только можно.

О чем я молилась?

О здоровье и счастье всех, кто мне дорог.

Мне понравился храм, мне нравился стук деревянной рыбы.

Мне понравилось читать сутры. Я купила много священных книг и побывала во многих храмах.

Я пыталась подняться в горы, но из-за слабого здоровья не смогла добраться до вершины.

Я вернулась в храм, ближайший к тому месту, где покоилась Ми Нань, и каждый день читала там сутры.

Моя жизнь шла так, как я хотела.

Яркий лунный свет, редкие звезды на небе. Любоваться луной было приятно, а вот звезды не привлекали моего внимания.

Я уснула и снова увидела во сне А Ши.

Зима. За окном кружился снег. Я была в восторге и позвала А Ши посмотреть.

Я никогда не забуду его сияющие глаза.

— Давай слепим снеговика, когда снега выпадет побольше, — сказал он.

Мне нравилось, как он со мной разговаривал, словно с ребенком.

Я радостно кивнула.

Какой это был год? Я не помнила.

Снег и правда пошел сильнее. Мы с А Ши, И Аньцин, Ми Нань, Хайанем, Бохэ, Лу Чуаньчэнем и еще одной девушкой, чье имя я не запомнила,

ввосьмером слепили четыре снеговика. Вся школа была в снеговиках, но наши были самыми лучшими.

Я не знала, почему я всегда испытывала ненависть к Лу Чуаньчэню.

Он накричал на Ми Нань, и я как безумная набросилась на него с кулаками.

Я проснулась с криком.

Моя ненависть к Лу Чуаньчэню, похоже, не утихнет никогда.

Возможно, из-за этого сна я весь день была в смятении.

Я не могла ни читать сутры, ни стучать по деревянной рыбе.

Я решила навестить Ми Нань, но там, к моему ужасу, появился Лу Чуаньчэнь.

В тот момент, когда я его увидела, меня захлестнула волна ненависти.

Я подошла и ударила его по лицу. — Что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда! — закричала я.

Лу Чуаньчэнь, увидев меня, выглядел одновременно удивленным и нет.

— Су Мо, Ми Нань умерла четыре года назад. Тебе пора отпустить прошлое.

Я рассмеялась от злости. Как этот подонок смеет такое говорить?