Меня избили? (Часть 1)

Меня избили?

Нам Юнхи сделала глубокий вдох, надеясь, что предметы перед глазами станут четче, но как бы она ни старалась собраться, все оставалось размытым.

Неужели она спит?

В ушах постоянно звучал какой-то голос.

— Ты, кажется, перепила? Можешь идти? Постой, куда ты идешь, дверь не там!

Голова Нам Юнхи раскалывалась. Она громко крикнула: «Заткнись! Еще слово — и я тебя ударю!». И действительно, после такой угрозы в ушах сразу стало тише.

Но вскоре она снова услышала голос: «Где ты живешь? Я отвезу тебя домой».

Спрашивает, где она живет? Нам Юнхи нахмурилась. Разве можно говорить свой адрес незнакомцам? Это же небезопасно.

— Ты... ты кто? П-п-почему я должна говорить тебе, где живу? — язык Нам Юнхи заплетался, она едва могла выговорить слова.

— Я Ким Хичоль...

Нам Юнхи, все еще считавшая, что спит, вздрогнула и, не задумываясь, выложила все, что было на душе.

— Не упоминай при мне это имя, я боюсь этого имени! Тот случай в гримерке был... был таким неловким... Я ведь не хочу притворяться холодной... Разве не компания этого требовала? Кто еще так страдает, как я... Каждый раз, когда я вижу вас, мне становится не по себе... Но и... и показать этого нельзя... боюсь, что если разозлю вас, вы перевернете стол и начнете ругаться... Каждый раз, когда я вас вижу, я дрожу от страха... Ладно, что толку говорить, вы все равно не поймете моих чувств...

Нам Юнхи продолжала жаловаться, фраза за фразой, и в конце концов разрыдалась, бормоча сквозь слезы: «Я хочу домой... Я хочу домой...»

Спустя долгое время, пока она в тумане искала дверь, тот голос раздался снова, но на этот раз он звучал немного беспомощно и уже не так мягко: «Ты должна сначала сказать мне, где твой дом, чтобы я мог тебя отвезти».

Услышав это, Нам Юнхи осоловело распахнула глаза и наконец разглядела, кто стоит перед ней.

Ким Хичоль?!

Постойте, значит, он слышал все, что она только что наговорила?!

Это точно кошмар!

Она отчаянно кричала про себя: «Проснись, проснись!»

В следующую секунду перед ее глазами потемнело, а затем она резко открыла глаза.

Оглядевшись, она увидела светло-голубые шторы, затем туалетный столик... Разве это не ее комната?

Она медленно спустила ноги с кровати, но как только коснулась пола, ноги подкосились, и она плюхнулась на пол.

От падения виски запульсировали болью.

Что вообще происходит?!

То, что было только что, — это сон или реальность?

И еще, разве она не ела барбекю с Ким Хичолем? Как она так быстро оказалась дома?

Увидев солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, она окончательно растерялась.

Почему, открыв глаза, она обнаружила, что уже утро...

Она сильно хлопнула себя по голове. Обрывки воспоминаний кружились в мозгу. Кажется, она забыла что-то очень важное, но никак не могла вспомнить.

Досадливо обхватив голову руками, она раздраженно взъерошила волосы, но резкая боль в левой части головы заставила ее вскрикнуть.

Тут же снаружи раздался разгневанный голос матери: «Что за припадок с утра пораньше! Выходи!»

Нам Юнхи проигнорировала зов матери. Она поспешно ощупала голову рукой. Действительно, на левой стороне головы вздулась шишка, и она очень болела.

Как она еще и умудрилась пораниться?!

В этот момент она вдруг вспомнила тот сон.

Нет, точнее говоря, возможно, это был не сон.

Она предположила, что, может быть, из-за того, что она говорила дерзости... ее избил Ким Хичоль?!

Может, он в гневе сильно ударил ее бутылкой по голове?

Чем больше она думала, тем более невероятным все казалось. Нам Юнхи в отчаянии схватилась за волосы, затем выскочила из комнаты. Увидев, что мать готовит завтрак на кухне, она ворвалась туда: «Мам, как я вчера вернулась домой?»

Мать, даже не взглянув на нее, сердито ответила: «Ну и крепкие же у тебя нервы! Забыла, как вчера с ума сходила?»

— С ума сходила? — переспросила Нам Юнхи. — Как это я с ума сходила?

Мать поставила перед Нам Юнхи тарелку с супом от похмелья и сказала: «Ты вчера была мертвецки пьяна. Этот... ну, тот парень из бойз-бэнда, очень красивый... Точно, Ким Хичоль! Это он тебя привез. Ну скажи на милость, не умеешь пить — не пей! На кого ты была похожа в таком состоянии!»

— Откуда он знает наш адрес? — спросила Нам Юнхи.

— Вчера вечером я тебе звонила, он ответил. Я сказала, что заберу тебя, а он сказал, что сам привезет. Очень хороший парень.

— Он выглядел очень сердитым?

— Да нет, выглядел довольно дружелюбным и вежливым.

— А он что-нибудь говорил?

— Дай подумать... Ах да, он сказал, чтобы я дала тебе побольше воды. Твой сонбэ о тебе заботится.

— А я... когда была пьяная, я что-нибудь говорила?

— Ты была без сознания от опьянения, что ты могла сказать? Быстро иди умывайся и завтракать.

Нам Юнхи поняла, что больше ничего не узнает, и поплелась обратно в комнату тяжелой походкой.

Те воспоминания, что остались в голове, — были ли они сном?

Сначала она не была уверена, но боль в голове подсказывала, что все это, скорее всего, было не сном.

Иначе она не могла объяснить, откуда на ее голове взялась эта шишка.

Чтобы выяснить, что же произошло вчера, она решила позвонить Ким Хичолю, поблагодарить его за то, что он отвез ее домой, а затем осторожно расспросить о вчерашнем вечере.

Она взяла телефон, разблокировала его и увидела два пропущенных звонка — оба от Ким Хичоля.

Она поспешно начала перезванивать.

Вскоре ей ответили. Раздался немного ленивый голос Ким Хичоля: «Проснулась?»

Нам Юнхи робко начала извиняться: «Сонбэ, спасибо, что вчера отвезли меня домой. Это я виновата, не умею пить, а выпила так много. Было очень невежливо с моей стороны так напиться».

— Не так уж все и страшно, но было незабываемо.

Нам Юнхи размышляла над смыслом слов Ким Хичоля, как вдруг услышала его голос на том конце провода: «Уроки китайского пока отменим. Я не хочу никого принуждать».

Нам Юнхи замерла. В горле пересохло, она не могла произнести ни звука.

Действительно, ей всегда было не по себе наедине с Ким Хичолем, и она не хотела продолжать уроки китайского.

Но теперь, когда проблема решилась, разве она не должна радоваться?

Почему же ей совсем не радостно?

Наоборот, на душе стало как-то тяжело.

В этот момент ее словно осенило: значит, то действительно был не сон.

Она и вправду разозлила Ким Хичоля.

Спросив себя честно, она поняла, что поступила неправильно.

Он выслушал все ее пьяные речи и все равно отвез домой. У него не было злых намерений.

— Сонбэ... если я вчера в пьяном виде сказала что-то неподобающее, я искренне прошу прощения! Но в моих словах правда не было никакого злого умысла, это я... я виновата!