Если бы мы встретились вновь

Если бы мы встретились вновь.

Я возвращалась в Фэнхуа, двигаясь с севера на юг. По пути мне встречались большие и малые деревни и города. Люди, пережившие войну, жили, не покладая рук.

Я помогала им, как могла: чинила водоподъемные колеса, учила крестьян искусству изготовления плугов, улучшала лодки для перевозчиков.

Во время войны мои знания служили для создания смертоносного оружия. А теперь я хотела использовать их для мирной жизни, чтобы люди жили в достатке и спокойствии.

По дороге на юг до меня дошли вести о пышной свадьбе. Говорили, что столица праздновала три дня и три ночи, небо озаряли фейерверки.

Не прошло и полугода, как император скончался, и на престол взошел новый правитель.

Янь Юй оказался хорошим императором. Повсюду люди хвалили его новую политику.

С первыми осенними ветрами я добралась до Линьчэна.

Знакомые порывы ветра с песком ударили мне в лицо. За городом я увидела солдат, сажающих деревья. Деревья были невысокими, но с мощной корневой системой. Я никогда раньше таких не видела и подошла спросить, что это за растения.

Загорелый мужчина рассказал мне, что эти деревья новый император привез из Тубо. Они могут расти даже в самых суровых условиях. Их настоящее название — сложное иностранное слово, — поэтому император назвал их Юаньюань.

Я застыла на месте. В Линьчэне я говорила Янь Юю, что если здесь посадить деревья, которые смогут защитить от ветра и песка, и провести сюда воду из реки на севере, то город преобразится.

Он тогда пошутил, что такие деревья стали бы благословением для Линьчэна и всего Цзин.

Я не хотела думать о том, что он вложил в это название. Этот человек, находящийся за тысячи ли отсюда, на вершине власти, занят делами государственной важности. А я просто хотела вернуться домой.

В начале зимы я вернулась в Фэнхуа.

Прошло пять лет, но здесь все было по-прежнему. Кузнечное дело процветало, сын моего старшего ученика Дун Е и Ху Сынян уже достиг школьного возраста.

Отец, увидев меня, так обрадовался, что расплакался.

Цинь Чжао превратился в статного юношу, детская пухлость исчезла, а в его взгляде появилась серьезность и сдержанность.

Весть о моем возвращении разнеслась по всему Фэнхуа. Ко мне приходило множество людей, чтобы узнать, как я жила все эти годы. Я и не подозревала, сколько невероятных слухов обо мне ходит: кто-то говорил, что я получила высокую должность при дворе за военные заслуги, кто-то — что я стала наложницей.

Я не хотела ничего объяснять и больше месяца ни с кем не виделась.

В тот год на Праздник Фонарей я наконец-то была вместе со своей семьей.

В тот вечер я много выпила и рассказала о своих приключениях. В конце концов, я сказала отцу и Цинь Чжао, что решила больше не выходить замуж.

Отец молча выпил еще несколько чаш вина, а Цинь Чжао сказал, что весной поедет в столицу сдавать экзамены и обязательно встретится с императором.

Поздней весной того же года Цинь Чжао получил звание чжуанъюаня, став самым молодым чжуанъюанем в истории Цзин.

Когда пришли эти вести, я сажала в саду сливу.

Под звуки праздничных гонгов и барабанов я увидела улыбку на постаревшем лице отца.

Я тоже улыбнулась, думая, что мать была бы рада.

Цинь Чжао остался в столице на службе. Он часто писал нам с отцом, приглашая переехать к нему.

Отец был уже стар и не хотел перемен, а я не желала возвращаться в то место, где испытала столько боли.

В письмах Цинь Чжао иногда упоминал о Янь Юе: сначала с неодобрением отзывался о его жестких методах управления, потом хвалил за успешную политику, затем рассказывал о своем продвижении по службе благодаря императору, а в конце концов признал его мудрость и стал преданно служить.

Я решила написать книгу о своем опыте в кузнечном деле, чтобы каждый желающий мог научиться этому ремеслу.

Моя жизнь в Фэнхуа текла спокойно: я выращивала сливу и писала книгу.

Когда на сливе появился первый бутон, я любовалась им, как драгоценностью.

Вдруг отец позвал меня. Я вышла и увидела, что кинжал, который я когда-то воткнула в столб у входа, упал на землю.

За долгие годы, проведенные под солнцем и дождем, он заржавел и превратился в кусок бесполезного металла.

— Кинжал упал, — сказал отец. — Значит, скоро у тебя появится жених.

Я засмеялась, решив, что с возрастом он стал слишком суеверным.

Той зимой выпал первый снег, и моя слива расцвела, покрывшись ароматными цветами.

Любуясь цветами в саду, я услышала, как кто-то идет по снегу. Обернувшись, я увидела Янь Юя. Он был одет в тот самый наряд цвета морской волны, в котором я встретила его впервые, а сверху накинута белоснежная накидка.

Мне показалось, что я сплю.

Он обнял меня, укутав теплой накидкой. Я услышала его вздох:

— Прости меня, Юаньюань. Я больше не заставлю тебя ждать. Я всегда буду рядом.

Снег падал нам на плечи и волосы, словно многолетние чувства, которые наконец-то пустили корни в моем сердце, разрастаясь все сильнее, оплетая меня своими невидимыми нитями. Я не могла от них избавиться, не могла их забыть. И эти чувства, словно дерево, пережившее все бури, продолжали расти во мне.