— Ты весь липкий. Умойся, — с отвращением сказала Гу Пань.
Сун Чаншу медленно промычал в ответ и хотел было взять еще одну конфету, но, боясь рассердить Гу Пань, поспешил умыться.
Видя его послушание, Гу Пань немного успокоилась.
Однако вечером, когда кто-то навалился на нее и начал срывать с нее одежду, Гу Пань поняла, что расслабилась слишком рано.
— Что ты делаешь? — Гу Пань схватила его за руку, но поняла, что он слишком крепко ее держит, и вырваться не получится. Она почувствовала смущение, но старалась не показывать виду.
— Женушка проснулась? — радостно спросил Сун Чаншу и крепко поцеловал ее.
Гу Пань, опомнившись, оттолкнула его.
— Слезай с меня!
— Почему?
— Почему ты не спишь? Что ты задумал? — Гу Пань гневно посмотрела на него, пытаясь выглядеть сурово.
— Янь Чжан как раз и собирался спать, — обиженно ответил Сун Чаншу. — Матушка сказала, что с женой нужно спать вот так. Она даже дала мне книжку с картинками.
Сун Чаншу, боясь, что Гу Пань ему не поверит, слез с кровати и принес книгу. Затем снова наклонился к ней: — Янь Чжан хочет спать с женой.
— Убирайся! — Гу Пань ударила его кулаком, но Сун Чаншу без труда перехватил ее руку.
Люди с поврежденным рассудком плохо контролируют свою силу. Гу Пань почувствовала боль. Книга упала на пол, открывшись на какой-то странице.
Краем глаза увидев иллюстрации, Гу Пань широко распахнула глаза.
«Это что, эротические картинки? И как подробно все нарисовано!»
— И в таком уважаемом доме, как резиденция генерала, хранятся подобные пошлые вещицы… Ммм…
Гу Пань, которую заставили замолчать поцелуем, захотела убить Сун Чаншу. Ей было все равно, кто он такой.
Терпение лопнуло. Она не могла оставить такое унижение безнаказанным. Она должна была убить его, чтобы унять свою ярость.
Но это были лишь мысли. Все тело болело, веки были тяжелыми, а он крепко держал ее в своих объятиях. Она не могла не то что убить его, но даже обругать.
К тому же, если говорить о силе, то она, которая даже план тренировок не начала выполнять, никак не могла справиться с взрослым мужчиной.
Поэтому, немного понегодовав, она, не в силах бороться со сном, все же уснула.
Внезапная боль в руке заставила ее поморщиться, но она не придала этому значения и провалилась в сон.
Проснувшись на следующее утро, она снова увидела его улыбающееся лицо.
Гу Пань изо всех сил пнула его в пах.
Но промахнулась, и он схватил ее за ногу.
Резкое движение отозвалось болью во всем теле, измученном двумя днями… близости. Гу Пань покрылась холодным потом и, перестав сопротивляться, просто посмотрела на Сун Чаншу: — Отпусти.
— Женушка, — Сун Чаншу потянулся к ней. У Гу Пань не было сил отстраниться, и она просто закрыла глаза, притворившись спящей.
Почувствовав, что он отпустил ее ногу, а затем услышав шорох одежды, Гу Пань открыла глаза. Сун Чаншу сидел на кровати и смотрел на нее с тревогой: — Женушка, Янь Чжан виноват.
— В чем виноват?
— Янь Чжан не должен был хватать женушку за ногу.
— А еще?
Сун Чаншу заморгал, пытаясь вспомнить, но так ничего и не придумал: — Не знаю…
— Кто тебе позволил так поступать прошлой ночью?
— Так поступать? Женушка говорит про сон?
— Да.
— Разве нельзя спать? Янь Чжан хочет спать.
— Я имею в виду… — Гу Пань взяла книгу и помахала ею перед Сун Чаншу. — Не делай то, что нарисовано в этой книге.
— Но матушка сказала, что с женой нужно делать то, что нарисовано в книге.
— Я тебе не жена.
Сун Чаншу надул губы, и его глаза наполнились слезами.
— С этого момента, без моего разрешения, не смей меня трогать и тем более спать со мной.
— Женушка…
— Не называй меня женушкой!
Возможно, Гу Пань говорила слишком резко, потому что Сун Чаншу вздрогнул и осторожно спросил: — А как называть…
— Называй… — Гу Пань задумалась. Как там звали третью госпожу Цзи? Цзи Яочэнь? Кажется, так. — Называй меня Чэньэр.
Сун Чаншу кивнул, и Гу Пань наконец-то смогла зевнуть.
— Я хочу немного поспать. Если кто-нибудь спросит, скажи, что я еще не проснулась. Понял?
— Понял.
Гу Пань закрыла глаза, но что-то ее беспокоило. Она снова открыла их и увидела, что Сун Чаншу неподвижно смотрит на нее.
— Что?
— Янь Чжан смотрит, как жена… то есть, как Чэньэр спит, — Сун Чаншу кротко улыбнулся.
— Не смей. Иди, оденься и выйди из комнаты.
— Хорошо, — Сун Чаншу слез с кровати. Гу Пань, закрыв глаза, прислушивалась к его движениям. Только когда он вышел из комнаты вместе со служанками и дверь закрылась, она смогла вздохнуть с облегчением.
С трудом поднявшись, она осмотрела свое платье. Хотя оно и было немного порвано, это не слишком бросалось в глаза.
Кое-как одевшись, она хотела уже встать с кровати, но, увидев книгу, почувствовала раздражение. Она разорвала ее на мелкие кусочки, чтобы хоть немного унять свой гнев.
Из-за боли в пояснице и ногах ей было трудно стоять, и, немного помучившись, Гу Пань решила остаться на кровати.
Она почти заснула, когда снова услышала стук в дверь. Служанка сообщила, что пора идти приветствовать госпожу Сун.
Гу Пань чуть не запустила подушкой в дверь и не выругалась.
«Зачем? Все равно придется идти. А там придется сидеть, слушать пустую болтовню и нравоучения старухи».
Перевернувшись на другой бок и накрывшись одеялом с головой, Гу Пань решила не обращать внимания.
«Посмотрим, кто посмеет войти и разбудить меня».
Никто не осмелился ее потревожить, но вскоре плач Сун Чаншу помешал ей уснуть.
Раздраженно откинув одеяло, она вышла из комнаты. Сун Чаншу, рыдая, прятался за Цунь Лю. Напротив них стояла девушка с обеспокоенным лицом.
Гу Пань узнала ее. Это была вторая госпожа Сун, Сун Юйшэн.
— Что за шум с самого утра?
Увидев Гу Пань, Сун Чаншу, словно увидев спасительницу, подбежал к ней и спрятался за ее спиной.
Сун Юйшэн остолбенела: — Как ты смеешь вести себя так непочтительно?!
Гу Пань была одета лишь в нижнюю рубашку, а ее черные волосы свободно рассыпались по спине. Ей самой это казалось нормальным, но окружающие были шокированы.
— Вот так воспитывают девушек в семье Цзи? Разгуливать в таком виде! Что за бесстыдство!
— Это моя комната, мой двор. Я могу ходить здесь как хочу. А вот ты зачем пришла сюда с утра пораньше и устроила весь этот переполох? Или это так принято в семье Сун?
Гу Пань поправила волосы и прислонилась к колонне веранды. Эта одежда не казалась ей слишком откровенной. Это был просто топ и длинные штаны. В такую жару она считала, что одета даже слишком тепло.
— Вы так долго не появлялись, что матушка велела мне узнать, в чем дело. А ты… Как тебе не стыдно!
Гу Пань посмотрела на свою пышную грудь и не поняла, в чем заключается ее бесстыдство.
Если уж говорить о бесстыдстве, то Сун Чаншу был вне конкуренции.
Подумав об этом, она бросила на него сердитый взгляд. Сун Чаншу испуганно втянул голову, не понимая, чем вызвал ее недовольство.
— Не стыдно? Ты, незамужняя девушка, без стука врываешься в комнату брата и его жены, мешаешь… И еще говоришь о бесстыдстве?
— Заниматься… этим средь бела дня — вот что бесстыдно!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|