Глава 19

Половина, а то и больше, из того, что было написано в этой статье, — правда.

Лу Сяонань выхватила планшет. Статья пестрела такими словами, как «негласные правила», «перетягивание внимания», «пиар на популярном актёре, используя свои связи».

Да, формулировки были резковаты, но Ли Муинь не знала, как это опровергнуть.

— Аинь…

— Я должна кое с кем встретиться. Одолжи мне машину, — перебила её Ли Муинь.

Лу Сяонань понимала, что сейчас не время выходить — внизу полно журналистов, — но взгляд Ли Муинь говорил о том, что она должна это сделать.

Они застыли в нерешительности.

— Внизу куча репортёров. Давай мы пойдём с тобой, — предложила Джослин, чтобы разрешить ситуацию.

— Я сама, — покачала головой Ли Муинь.

Джослин и Лу Сяонань переглянулись. В их глазах читались беспокойство и бессилие.

Встреча

Джослин, одетая в вещи Ли Муинь, под прикрытием охраны попыталась прорваться сквозь толпу репортёров, успешно отвлекая их внимание.

Тем временем Ли Муинь незаметно спустилась на подземную парковку и уехала на машине Лу Сяонань.

Ли Муинь не чувствовала такого напряжения с тех пор, как впервые вышла в прямой эфир. Руки дрожали так сильно, что она едва могла удержать руль.

Только что она позвонила Чэн Дунъяню, но не успела она и слова сказать, как он продиктовал ей адрес.

— Тот, кого ты ищешь, ждёт тебя там, — вздохнул Чэн Дунъянь. — Она ждёт тебя уже очень давно.

Ли Муинь ехала по самой известной улице города Икс — Аллее Красных Клёнов. В конце аллеи находился коттеджный посёлок.

Кто-то заранее предупредил охрану, и, как только охранник увидел лицо Ли Муинь, он её пропустил.

Ли Муинь петляла между похожими друг на друга коттеджами и, наконец, остановилась у дома, возле которого росла сосна.

Они были почти ровесницами, разделяли одну страсть к кино, и весь мир знал, что лучшей подругой Чу Юньинь была не какая-нибудь суперзвезда, а Мин Шуяо — известный сценарист, жена знаменитого актёра Ян Чжэньюаня.

Мин Шуяо была для Чу Юньинь особенным человеком, поэтому Ли Муинь редко общалась с друзьями матери из мира шоу-бизнеса. Но в доме Ян она чувствовала себя как дома и, смеясь, называла супругов Ян «папой» и «мамой».

После смерти Чу Юньинь многие хотели узнать реакцию Мин Шуяо, но она хранила молчание. Даже сейчас никто не слышал, чтобы она произнесла имя Чу Юньинь.

Это было табу для Мин Шуяо и для Ян Чжэньюаня.

Прошло почти двадцать лет. Человеческая память — странная штука. Ли Муинь не помнила, что ела вчера на ужин, но чётко помнила дорогу сюда и большую лужайку за этим коттеджем. Интересно, остались ли качели под тем деревом? Мэймэй гэ вырос, ему больше не нравится играть на качелях, наверное, их уже убрали.

А ещё эта сосна. Она помнила, что Чу Юньинь подарила её семье Ян, когда они переехали сюда. Ян Чжэньюань сам посадил саженец, а она поливала его. Раньше сосна была ей по пояс, а теперь такая высокая.

Немного посидев в машине, Ли Муинь наконец вышла, открыла белую калитку и пошла по мощёной дорожке к дому.

Ли Муинь торжественно нажала на кнопку звонка. Через некоторое время дверная ручка начала поворачиваться, и дверь медленно открылась.

Глядя на Мин Шуяо, Ли Муинь почувствовала, как к глазам подступают слёзы.

По сравнению с тем временем, у Мин Шуяо появились морщинки в уголках глаз, но её лицо идеально совпадало с тем образом, который хранился в памяти Ли Муинь.

— Тётя Яояо… — только произнеся эти слова, Ли Муинь услышала дрожь в собственном голосе и поняла, что плачет. Мин Шуяо с трудом сдерживалась, только глаза её покраснели. Она взяла Ли Муинь за руку, провела в дом, усадила на диван в гостиной и всё это время крепко держала её за руку, не отпуская.

Чувствуя тепло её ладони, Ли Муинь ощутила невероятное спокойствие.

— Муму, ты так выросла, я тебя почти не узнала.

— Тётя, простите, мне нужно было связаться с вами, когда я вернулась, но… — Ли Муинь чувствовала себя очень виноватой.

— Я понимаю, тебе не нужно объяснять, — Мин Шуяо успокаивающе погладила её по руке. — Все знают о наших отношениях с Юньинь. Если бы ты появилась рядом с нами, это могло бы раскрыть твою личность. Твой отец всё нам рассказал. Он хотел, чтобы мы присматривали за тобой, оставаясь в тени.

— Мой отец? — Ли Муинь была удивлена. Именно Ли Жун решил разорвать все связи, и она не ожидала, что он снова свяжется с Мин Шуяо ради неё.

— Когда ты училась в университете, твой отец узнал, что ты хочешь стать ведущей, и попросил нас присмотреть за тобой. Не для того, чтобы ты достигла каких-то высот, а чтобы никто не смог отнять у тебя то, что тебе принадлежит.

Ли Муинь вспомнила, как попала на телевидение. Она училась в университете неплохо, хотя и не была лучшей, имела рекомендательное письмо от преподавателя, так что у неё были все шансы получить работу.

Но её место заняла родственница одного из руководителей.

Она уже смирилась с этим, но вакансия вдруг снова открылась.

Ли Муинь всегда думала, что это дело рук Ли Ханъюаня, но он ничего не говорил, и она не спрашивала.

Теперь стало ясно, что это был кто-то другой.

— Да, это была я, — Мин Шуяо открыто призналась. — Мы с твоим дядей Яном были очень возмущены, когда узнали об этом. Мы не хотели, чтобы тебя обижали, поэтому решили всё уладить и вернуть на свои места. Ты ведь не злишься, что мы вмешались?

Ли Муинь покачала головой. В этом мире никогда не было справедливости. У кого-то есть и отец, и мать, счастливая семья, а кто-то одинок и жаждет родственной любви.

К тому же, её место изначально заняли обманом. Просто у неё оказались более влиятельные связи, поэтому она смогла его вернуть.

Мин Шуяо смотрела на Ли Муинь, не в силах отвести взгляд. Сколько бы она ни смотрела, ей было мало.

Ли Муинь стало неловко, и, отведя взгляд, она заметила женщину, которая несла блюда из кухни в столовую.

— Вы так рано обедаете? — Ли Муинь посмотрела на часы. — Сейчас всего пол-одиннадцатого.

Мин Шуяо вспомнила о своём сыне, который вернулся домой посреди ночи и до сих пор спал.

— А, это мой сын. Он вчера вернулся поздно ночью и до сих пор спит. Я попросила домработницу приготовить еду пораньше, чтобы он позавтракал и пообедал одновременно. Кстати, пора его будить. Пойдём, — сказав это, она потянула Ли Муинь наверх. Ли Муинь тоже хотела увидеть Мэймэй гэ, но неудобно же будить человека при первой встрече после стольких лет.

Мин Шуяо об этом не думала. В детстве они так хорошо играли вместе, а теперь, повзрослев, стали друзьями. Если их отношения станут ещё ближе, это будет просто идеально.

Ли Муинь размышляла, как бы ей отказаться, как вдруг с лестницы послышались торопливые шаги.

Затем большая белая собака бросилась на Ли Муинь, чуть не сбив её с ног.

— Да Ци, ты так рад видеть сестру Муму! — со смехом сказала Мин Шуяо.

Ли Муинь остолбенела.

Да Ци? Но ведь Да Ци — собака Ян Синя. Как он здесь оказался? Ян Синь, Ян…

— Мам, мне нужно кое-что у тебя спросить… — Ян Синь, спешивший вниз по лестнице, замер на месте, увидев Ли Муинь. Мин Шуяо, глядя на ошеломлённых молодых людей, подумала, что они удивительно подходят друг другу.

Ли Муинь первой пришла в себя и неуверенно спросила: — Мэймэй гэ?

Снова услышав это прозвище, Ян Синь уже не так растерялся.

Он стоял на лестнице, подняв левую руку, и поздоровался с Ли Муинь.

Друзья детства

Ли Муинь рано ушла из дома, выпив только чашку чая, поэтому, конечно же, была голодна. Как только Мин Шуяо позвала их к столу, Ли Муинь без церемоний села напротив Ян Синя и начала есть.

Ян Синь знал, что вчера вечером она почти ничего не ела и, вероятно, утром у неё тоже не было аппетита. Боясь, что она переест и ей станет плохо, он отдал ей свою кашу, а домработнице велел принести ему ещё одну порцию.

Мин Шуяо, глядя на непривычно галантного Ян Синя, подумала, что детская помолвка, о которой они когда-то шутили, вполне может стать реальностью.

Она уже собиралась разузнать обстановку, как вдруг зазвонил телефон, и ей пришлось уйти.

Но перед уходом известный сценарист строго-настрого наказала Ли Муинь никуда не уходить и обязательно дождаться её возвращения — вечером она лично приготовит для неё целый стол угощений.

Ли Муинь подумала, что дома и на телевидении её ждут журналисты, так что лучше ей остаться здесь, и с готовностью согласилась.

Когда Мин Шуяо ушла, в огромном доме остались только Ян Синь и Ли Муинь.

Двое людей, которые последние три месяца не расставались, вдруг почувствовали неловкость.

Ян Синь первым закончил есть, отложил палочки и направился наверх: — Я кое-что возьму, подожди меня здесь.

Тётя Ван вышла из кухни и увидела, что гостья убирает со стола, а Да Ци крутится у неё под ногами. Ян Синь куда-то исчез.

— Ой, Ли сяоцзе, зачем вы сами убираете? Давайте я, — тётя Ван поспешила забрать посуду. — И куда это Ян Синь подевался, оставив вас одну? — Тётя Ван была дальней родственницей Мин Шуяо и проработала в семье Ян больше десяти лет, поэтому была ближе, чем обычная домработница.

В конце концов, тётя Ван не смогла помешать Ли Муинь, которой нечем было заняться, и та помогла ей убрать со стола.

Но когда Ли Муинь собралась мыть посуду, тётя Ван выгнала её из кухни.

Ли Муинь позвонила Джослин, чтобы узнать, что происходит снаружи. Джослин сказала, что репортёры не только не ушли, но ещё и Чу Цзюэ заявился, требуя, чтобы его пустили, и говоря, что хочет быть рядом с ней в трудную минуту.

Теперь возвращаться точно нельзя.

Положив трубку, Ли Муинь медленно ходила по гостиной, выискивая изменения по сравнению с тем, что она помнила. Да Ци всё время шёл за ней.

— Что ты рассматриваешь? — Ян Синь подошёл к Ли Муинь сзади так незаметно, что она не услышала.

— Вот здесь, кажется, висел семейный портрет, разве нет? — Ли Муинь указала на картину на стене. Она помнила, что раньше семья Ян каждый год меняла семейный портрет, вешая его на одно и то же место.

— Ты помнишь? — Ян Синь был удивлён. — Да, но несколько лет назад одна актриса увидела эту фотографию, узнала, что я из семьи Ян, и начала меня преследовать. Мне стоило больших усилий от неё отделаться, — поэтому он снял фотографию.