Глава 9 (Часть 2)

Сегодня на съемках Фу Юньюнь случайно вывихнула ногу и весь день плакала, пребывая не в лучшем состоянии.

Три ассистента окружали её, обхаживая со всей предупредительностью, подавая чай, воду и окружая заботой, заботясь не только о её теле, но и об её эмоциях.

Фань Чжоу просто смотрел на это со стороны, и у него уже голова заболела.

Линь Сяошань, стоявший рядом, посмотрел на окружавшее Фу Юньюнь великолепие, а затем на унылый пейзаж вокруг Фань Чжоу, и почувствовал, что должен что-то сделать, но на самом деле делать было ничего не нужно.

Подумав, он смог только налить Фань Чжоу чашку горячей воды.

Наконец-то доснимав сцену, вечером Фу Юньюнь втайне пришла к нему, чтобы обсудить сценарий.

Она еще не успела ничего предпринять, как Фань Чжоу нетерпеливо сказал: — Дверь не закрывай.

Было уже почти одиннадцать вечера, но на лице Фу Юньюнь все еще был полный макияж, а одета она была в довольно тонкую куртку. Услышав слова Фань Чжоу, она уставилась на него своими влажными глазами и сказала: — Это не очень хорошо, немного холодно.

— Ты девушка, поэтому постарайся избегать подозрений.
Не позволяй другим членам съемочной группы распускать сплетни, — Фань Чжоу говорил убедительно, но на самом деле ему просто не хотелось лишних хлопот.

Услышав это, Фу Юньюнь солнечно улыбнулась: — Учитель Фань Чжоу, вы так внимательны.

Фань Чжоу, которому приходилось видеть ее каждый день, не стал обмениваться любезностями и просто кивнул: — Садись.

Фу Юньюнь села на диван.

Одной из причин, по которой она согласилась на эту роль, было то, что Фань Чжоу должен был сыграть в ней второго главного героя.

Она хотела сблизиться с Фань Чжоу благодаря этому сотрудничеству, но тот оказался таким же холодным, как и в слухах, и отказывался от любого другого общения, кроме работы.

Он никогда не ходил на обычные ужины и не участвовал ни в каких развлекательных мероприятиях, а все время сидел в своей комнате.

Фу Юньюнь уже начала подозревать, что Фань Чжоу, как и некоторые актеры, с которыми она работала раньше, прятал в своей комнате женщину.

Фу Юньюнь огляделась, осматривая обстановку в комнате, но, к сожалению, ничего не смогла разглядеть.

— Ты пришла ко мне, чтобы обсудить какую сцену? — Фань Чжоу взял свой сценарий и сел на мягкое кресло у стола.

— Э-э… то есть… — Фу Юньюнь в спешке открыла сценарий, — то есть, вторую сцену завтра.

Фань Чжоу: — А, ты об этом.

Пока он быстро просматривал сюжет, Фу Юньюнь вообще не смотрела на сценарий, а смотрела на него.

Она смотрела так внимательно, что выражение её лица стало слегка отрешенным.

Пальцы Фань Чжоу лежали на страницах книги, белые и длинные.

На нем был облегающий черный свитер, и тщательно тренированные линии его тела едва проглядывали сквозь мягкую текстуру свитера.

Черный цвет ему очень идет, он хорошо сочетается с его ленивой и холодной аурой.

Фань Чжоу, просматривая сценарий, рассказывал Фу Юньюнь свои мысли об этой сцене, но никто не отвечал, и, подняв голову, он обнаружил, что она тупо смотрит на него.

— Фу Юньюнь, — холодным голосом позвал её Фань Чжоу.

Только тогда Фу Юньюнь словно очнулась и посмотрела на свой сценарий: — Ч-что?

Фань Чжоу: — Ты сейчас внимательно слушала, что я говорил?

— Э… я… это… — Фу Юньюнь, увидев его серьезное выражение лица, поняла, что ей не отвертеться, и ей пришлось выдумать: — Я только что заметила, какой красивый у тебя свитер, и хотела спросить, какой он марки.

Это была ложь, полная дыр, однако, услышав это, Фань Чжоу смягчился лицом: — Это моя девушка купила мне в обычном магазине, я не знаю, какая это марка.

Его небрежные слова заставили сердце Фу Юньюнь почувствовать себя так, словно грянул гром: — Девушка? У учителя Фаня есть девушка?

Фань Чжоу: — Да.

Хотя он ответил только одним словом «да», в его тоне было много разных эмоций.

Фу Юньюнь кисло спросила: — Это Шу Ли?

Шу Ли ранее играла с Фань Чжоу, и какое-то время имя их пары висело в горячих поисках.

Услышав это, Фань Чжоу помрачнел лицом и вернул себе прежнюю отчужденность: — Нет.

Фу Юньюнь не сдавалась и хотела продолжить расспросы, но в ответ получила лишь официальное заявление Фань Чжоу: — Разве ты не ко мне пришла, чтобы обсудить сценарий?

Не ожидая, что Фань Чжоу будет говорить так прямо, Фу Юньюнь могла только неловко сказать: — Простите.

Хотя Фу Юньюнь и недолго пробыла в индустрии развлечений, она повидала немало разных людей.

Цель ее визита сегодня вечером, естественно, не была такой уж чистой, но она не ожидала, что Фань Чжоу искренне хочет обсудить с ней сценарий.

Не будет преувеличением сказать, что Фу Юньюнь в последний раз чувствовала себя так подавленно, когда мама учила ее решать математические задачи в детстве.

Продержавшись полчаса, она, понурившись, со слезами на глазах ушла.

Линь Сяошань, закончив болтать по телефону со своей девушкой посреди ночи, увидел, как Фу Юньюнь в панике выбегает из комнаты Фань Чжоу, даже не успев закрыть дверь. Он на цыпочках подошел к двери, украдкой заглянул внутрь и столкнулся с Фань Чжоу, который собирался закрыть дверь.

— Чжоу… Чжоу Гэ! — Линь Сяошань сначала испугался, а затем присмотрелся и обнаружил, что лицо его было чернее тучи.

Мозг Линь Сяошаня быстро заработал, и он спросил: — Чжоу Гэ, тебе нехорошо?

— Нет, у нас с Фу Юньюнь были разногласия по поводу сценария, — глубоко вздохнул Фань Чжоу.

Определение «небольшие разногласия» было слишком сдержанным.

Линь Сяошань, судя по его выражению лица, был изрядно взбешен.

Хотя за эти дни у него сложилось определенное представление о профессиональных способностях Фу Юньюнь, реальное общение оказалось довольно сложным.

Когда дело доходило до понимания персонажей, она ничего не знала, а Фань Чжоу не считал себя очень талантливым актером, но игра Фу Юньюнь была уже не просто отсутствием таланта, ее понимание было настолько ужасным, что его нужно было описывать словом «глупость».

Фань Чжоу спросил: — Почему ты не спишь так поздно?

— Я только что разговаривал с девушкой по телефону, и не заметил, как прошло много времени, — Линь Сяошань потер затылок и смущенно улыбнулся.

— Ну, отдыхай, — Фань Чжоу с хлопком захлопнул дверь, и Линь Сяошань получил от ворот поворот.

Линь Сяошань, стоя перед закрытой дверью, недоумевал: — Почему он кажется еще более злым?