Отправив сообщение, она добавила, что не боится его побеспокоить, просто в такую погоду ехать действительно небезопасно.
Когда дождь немного стихнет, она сможет сама выйти поесть.
Мо Кунцин не смотрел в телефон. Он чистил устриц щёткой, затем очищал раковины морских улиток, а после этого ещё и готовил соус.
Сюй Лянь явно хотела ему что-то сказать. Весь день она поглядывала на него, несколько раз собиралась заговорить, но вместо этого спрашивала, как идут дела в баре.
Наконец Мо Кунцин сам спросил: — Мам, что ты хочешь сказать?
— Ну, тогда я спрошу, — Мо Кунцин с детства был самостоятельным, тем более сейчас, когда ему почти тридцать. Что он делает или не делает — Сюй Лянь не то что вмешиваться, даже не всегда знала, чем он занимается.
Что касается личной жизни, она знала, что у него были девушки, но это было давно. Теперь, видя его одиноким, она часто напоминала ему, что пора бы остепениться и создать семью, одному негоже.
Он слушал, не перебивая, но ничего не предпринимал, только говорил, чтобы она не волновалась. Она переживала, но ничего не могла поделать.
Но сегодня, когда она вышла собирать улиток, Ли Эршэнь подбежала к ней с таинственным видом. Сюй Лянь подумала, что та хочет поделиться какой-то сплетней. В прошлый раз, когда дочь семьи Чэнь забеременела вне брака, первой об этом узнала не сама девушка, а Ли Эршэнь!
У Ли Эршэнь был не только зоркий глаз, она также умела делать выводы и обладала богатым воображением. Сидя за одним столом с девушкой, которая почувствовала тошноту от запаха рыбы, Ли Эршэнь тут же заявила, что дочь семьи Чэнь беременна. Слух дошёл до матери девушки, и та сразу же помчалась домой допрашивать дочь. Девушка сначала всё отрицала, но мать так наседала на неё, что та в итоге купила тест на беременность. Результат шокировал даже саму девушку — она и не подозревала, что беременна.
Каждый раз, рассказывая эту историю, Ли Эршэнь обязательно добавляла, что в молодости, когда она сама была беременна, тоже не переносила запаха морепродуктов. Но что поделать, живя у моря? Даже ветер здесь пахнет рыбой! «Я из дома выйти боялась!», — говорила она.
Ли Эршэнь так красочно рассказывала эту историю многим людям, что она стала для неё своего рода наградой.
Если бы это не было случайным попаданием в точку, Ли Эршэнь можно было бы обвинить в клевете. Но поскольку это оказалось правдой, Сюй Лянь очень доверяла ей.
Сюй Лянь посмотрела на сына: — У тебя появилась девушка?
— Нет.
— Тогда почему тебя видели с женщиной в доме у моря? — Сегодня, когда Ли Эршэнь подошла к ней, её брови и глаза так и забегали. Сюй Лянь оглянулась с вопросительным выражением на лице.
Ли Эршэнь тут же развернула её и спросила, видела ли она. Сюй Лянь ничего не понимала. Ли Эршэнь ахнула и указала на дом позади: «Так ты ещё ничего не знаешь! Твой сын только что зашёл в ваш дом с женщиной! Они, наверное, живут вместе! Поздравляю! Скоро будем пить на вашей свадьбе!»
Насладившись растерянным видом Сюй Лянь, Ли Эршэнь, довольная собой, ушла. В её копилке сплетен появилась ещё одна медаль.
Мо Кунцин, не подозревая о всех этих перипетиях, продолжал мыть и чистить морепродукты, ответив лишь главное: — Она платит мне.
Сюй Лянь вдруг о чём-то подумала и так и застыла с открытым ртом. Через некоторое время она выдавила: — Она платит, и ты на это согласился? — Только что он говорил, что дела в баре идут неплохо, как вдруг начал продавать себя? Это… это никуда не годится! Просто возмутительно!
Мо Кунцин, наливая воду, не сразу понял бессвязный вопрос матери. — Что ты сказала? — Налив воду и увидев странное выражение лица матери, он решил, что не совсем ясно выразился, и повторил: — Она платит. Не беспокой её.
— Ты… что? — Сюй Лянь сбивчиво говорила: — И почему ты позволил ей жить в нашем доме? Как ты можешь рассказывать о таких вещах? Если тебе нужны деньги, почему ты не обратился к семье? — к концу фразы её голос задрожал. Что вообще происходит?
Её сын творил такое!
Мо Кунцин никак не мог понять, о чём говорит его мать, и лишь сказал: — Сначала я действительно не хотел брать с неё деньги…
— А… — Сюй Лянь перебила его. — Ой! Какой кошмар! — она невольно ахнула, как Ли Эршэнь. Она никогда с таким не сталкивалась!
Спокойно! Позвонить! Позвонить Мо Дахаю, пусть немедленно возвращается!
— Какой кошмар? Что такого ужасного в том, что она снимает наш дом? — недоумевал Мо Кунцин.
— Что… — Сюй Лянь полезла в карман за телефоном. — Она снимает дом?
— Да! О чём ты вообще подумала? — Мо Кунцин вспомнил их разговор. Его лицо потемнело. Даже не зная об извилистых и причудливых мыслях матери, он понимал, насколько нелепы были её предположения. — Мам, ты даёшь! Ты круче, чем Ли Эршэнь!
— Мне до Ли Эршэнь далеко, — Сюй Лянь с облегчением выдохнула. По правде говоря, она не очень хотела сдавать дом у моря. Семья не нуждалась в этих деньгах. К тому же, дом был совершенно новым, никто из семьи там ещё не жил, только один раз готовили на кухне на первом этаже. Там такой прекрасный вид! Она втайне надеялась, что этот дом станет свадебным подарком для сына.
И как она могла его сдать?
Но после сегодняшнего происшествия, пусть уж лучше будет сдан. Главное, что сын не сделал ничего ужасного. Если бы слухи распространились, ей было бы стыдно выходить из дома.
Мо Кунцин упаковал приготовленное. — Ты ещё и скромничать начала.
— Куда ты это несёшь? Не будешь ужинать дома? — поспешно спросила Сюй Лянь, видя, что он собирается уходить.
— Нет, — Мо Кунцин ответил только на второй вопрос, сел на электросамокат и поехал к Чжао Линцзя.
По дороге он всё больше и больше приходил в отчаяние. По соседству жили люди, которые знали друг друга не один десяток лет. Если какая-нибудь пара ссорилась ночью, то на следующий день все в округе знали содержание ссоры и даже могли описать мысли участников конфликта. Чжао Линцзя, конечно, жила подальше, у моря, но всё равно не могла скрыться от глаз местных жителей. Нужно было предупредить её заранее.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|