002

002

Свет софитов на сцене актового зала очерчивал красивый и благородный силуэт Вэнь Цзюньхао, делая его выразительные черты лица еще более привлекательными. В зале же, где не было освещения, царил полумрак, и видимость была не очень хорошей. Однако Вэнь Цзюньхао сразу заметил девушку с длинными волосами в простой белой футболке, сидящую на задних рядах.

У нее были красивые глаза, в которых мерцали искорки, словно сияющие звезды в ночном небе. Ее светло-каштановые распущенные волосы слегка вились на концах, обрамляя и без того изящное лицо, а кожа казалась ослепительно белой. Но девушка, казалось, не слушала лекцию, а, повернувшись, увлеченно шепталась с кем-то рядом. Она даже не заметила, что Вэнь Цзюньхао смотрит на нее.

Чэнь Цзяо, сидевшая перед Тан Сяоцю, кокетливо поправила волосы и спросила свою подружку Вэй Мэй:

— Как думаешь, Вэнь Цзюньхао смотрит на меня?

— Цзяоцзяо, конечно, он смотрит на тебя! — льстиво ответила Вэй Мэй. — Учитывая, как его мама тебя любит, он точно вызовет тебя отвечать на свой вопрос. Остальные ему просто не ровня!

— Конечно! — самодовольно ответила Чэнь Цзяо, высокомерно подняв подбородок и стараясь принять самый выгодный ракурс, чтобы предстать перед Вэнь Цзюньхао в лучшем свете. Однако он не обращал на нее внимания, и это начинало ее беспокоить.

— Почему он меня не вызывает? Может, он меня не видит? — Чэнь Цзяо, забыв о притворной скромности, подняла руку, как и все остальные, и даже начала ею махать, боясь, что Вэнь Цзюньхао ее не заметит.

— Девушка в третьем ряду от конца, крайняя слева, не могли бы вы поделиться своим мнением о математике? — произнес Вэнь Цзюньхао в микрофон, не отрывая взгляда от того места, где сидела Тан Сяоцю.

Чэнь Цзяо решила, что он обращается к ней, и вскочила, чуть не плача от радости:

— Цзюньхао, я…

Но не успела она договорить, как в зале раздались возмущенные голоса:

— Девушка, Вэнь Цзюньхао сказал «третий ряд от конца, крайняя слева», а вы сидите в четвертом.

— Вы считать умеете?

— А может, она специально хотела ответить вместо другого человека? Кто знает…

— Не может быть, чтобы не я! — сначала Чэнь Цзяо не поверила, но быстро поняла, что действительно сидит в четвертом ряду, а в третьем… Тан Сяоцю! Ее лицо исказила гримаса. Под неодобрительный гул зала Чэнь Цзяо, смущенная, села обратно, злобно покосившись на Тан Сяоцю.

Гэ Кэ, сидевшая рядом с Тан Сяоцю, заволновалась:

— Сяоцю, перестань витать в облаках! Вставай, отвечай на вопрос! Тебя Вэнь Цзюньхао вызвал!

— Какой вопрос? Вызвал? — удивилась Тан Сяоцю. Она все еще пребывала в приятных мечтах о том, что, возможно, младший Вэнь учится хуже нее, и поэтому не услышала, как ее назвали.

Подняв глаза, она с удивлением обнаружила, что Вэнь Цзюньхао, президент группы Вэнь, уже спустился со сцены и идет по проходу прямо к ней. Луч света с потолка следовал за ним. Теплый желтоватый свет очерчивал его высокую фигуру и выразительные черты лица, отбрасывая легкие тени на его красивый профиль.

Все в зале, затаив дыхание, наблюдали, как красивый и статный молодой президент приближается к Тан Сяоцю. Эта сцена была похожа на эпизод из романтической дорамы.

Даже Гэ Кэ не удержалась от комментария:

— Ух ты, Вэнь Цзюньхао сейчас прямо как принц из сказки, который пришел за нашей принцессой Сяоцю. Сяоцю, мне кажется, вы с ним отлично смотритесь вместе!

Не только Гэ Кэ так думала, многие вокруг с завистью смотрели на Тан Сяоцю. Исключение составляла лишь Чэнь Цзяо. Она наблюдала, как Вэнь Цзюньхао идет мимо, даже не взглянув на нее, и чуть не позеленела от злости.

Пожалуй, только Тан Сяоцю все еще не понимала, что происходит. Она думала: «Почему Вэнь Цзюньхао вызвал именно меня? Почему он идет ко мне? Может, он недоволен тем, что я не слушала его выступление, и хочет отчитать меня перед всеми?»

Вэнь Цзюньхао остановился перед Тан Сяоцю. Несмотря на холодность, в его красивых глазах читалась мягкость. Он не стал ее отчитывать, как она ожидала, а просто протянул ей микрофон.

— Что вы думаете о математике как о науке? Не могли бы вы поделиться своими мыслями? — повторил он свой вопрос. Он явно понимал, что она его не слушала.

— Ну… — услышав вопрос, Тан Сяоцю поняла, что он не собирается ее ругать, и с облегчением вздохнула. Но у нее не было каких-то особых мыслей о математике. Как двоечница, она выбрала этот факультет не из любви к предмету, а потому что ее старшая сестра, Шэнь Шуцзин, сказала, что математика — основа многих профессий, и с таким образованием будет легче найти работу. Поэтому на вопрос Вэнь Цзюньхао она смогла ответить лишь что-то невнятное:

— Думаю, математика — довольно полезная вещь. В жизни и на работе она часто пригождается.

Закончив отвечать, Тан Сяоцю хотела сесть обратно. Вспоминая, как пять лет назад Вэнь Цзюньхао холодно ее отверг и отчитал, ей не хотелось с ним разговаривать.

— А как у вас с оценками по математике? — продолжил Вэнь Цзюньхао. Его голос был низким и спокойным, но очень приятным. Однако сам вопрос заставил Тан Сяоцю нахмуриться.

Тан Сяоцю промолчала. «Вот же… Разве он не знает, что двоечники больше всего боятся, когда их спрашивают об оценках? Льет соль на рану. Может, он специально это делает? Сначала указать на мои плохие оценки, а потом похвастаться, что сам был лучшим на курсе? Как подло».

— Вам трудно дается математика? — спросил Вэнь Цзюньхао, видя ее молчание.

Тан Сяоцю почувствовала, как ее ранимая душа двоечницы снова подвергается атаке, и ответила уклончиво:

— Вроде бы нормально. Давайте не будем об этом.

Опасаясь, что Вэнь Цзюньхао скажет еще что-нибудь неприятное, она вернула ему микрофон и села на место. Повисла неловкая пауза. Но на красивом лице Вэнь Цзюньхао не было и тени недовольства.

— Спасибо, что ответили на мой вопрос, — сказал он, вежливо кивнув Тан Сяоцю, и вернулся на середину сцены, чтобы продолжить свою речь. Он держался очень достойно.

«Надо же, этот высокомерный тип даже умеет говорить «спасибо»», — подумала Тан Сяоцю. Она не знала, что Чэнь Цзяо, сидящая впереди, чуть не лопнула от злости.

— Кто такая эта Тан Сяоцю?! — сквозь зубы процедила Чэнь Цзяо. — Вэнь Цзюньхао оказал ей честь, попросив ответить на вопрос, а она посмела так отмахнуться!

Когда церемония пожертвования группы Вэнь математическому факультету Шанхайского университета наконец закончилась, Тан Сяоцю с облегчением вздохнула:

— Слава богу, можно идти!

«Больше не придется видеть этого высокомерного и холодного Вэнь Цзюньхао», — подумала она, вставая с места. Но тут ее перехватила Чэнь Цзяо с мрачным лицом.

— Тан Сяоцю, не думай, что раз Вэнь Цзюньхао дал тебе ответить на вопрос, ты теперь особенная. Советую тебе посмотреть на себя в зеркало. Такие, как ты, даже разговаривать с ним не достойны, — заявила Чэнь Цзяо.

Вэй Мэй, ее подружка, тут же поддакнула:

— Тан Сяоцю, ты должна понимать, что Вэнь Цзюньхао хотел вызвать нашу Цзяоцзяо. Он просто оговорился, назвав не тот ряд, и тебе просто повезло. Так что я тебя предупреждаю: Вэнь Цзюньхао — парень нашей Цзяоцзяо, и тебе лучше на него не претендовать!

— Кому он нужен, ваш Вэнь Цзюньхао? Вы обе ненормальные! — бросила Тан Сяоцю и, развернувшись, гордо удалилась, оставив Чэнь Цзяо, позеленевшую от злости, словно туча.

Когда Тан Сяоцю шла в общежитие, перед ней затормозил черный Роллс-Ройс. Дорогой автомобиль блестел на солнце. Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и из машины вышел молодой мужчина в строгом костюме.

— Здравствуйте, Тан Сяоцю, — обратился он к ней. — Я помощник президента группы Вэнь. Мы хотели бы попросить вас об одной услуге.

— В вашей группе Вэнь столько сотрудников, неужели я могу чем-то помочь? Я ведь ничего не умею, — удивилась Тан Сяоцю.

— Это просьба нашего президента, Вэнь Цзюньхао, — сказал помощник, протягивая ей бумажный договор. — Дело в том, что скоро Новый год, и президент хочет нанять вас, чтобы вы сыграли роль его девушки и поехали с ним к семье на праздники. Возможно, это звучит абсурдно, но наш президент, как и многие молодые люди, страдает от того, что родители постоянно настаивают на его женитьбе.