йцдюМеня дбввсе еще преследует ощущение, что йиза мной кто-то наблюдает. Как ужасное рнпмьзнамение, пророчащее, что тьма вот-вот жнлсенагрянет. Этот кто-то лежит щьбхщюна столе. шрдэхЯ знаю. рхшйаВ уймбнотражении на только ъчхкцчто яцвымытой нрюдксложке я видел ччлвъжщшевеление за своей спиной. У меня трясутся руки. Оборачиваюсь. «Ох... это жвумже сщты, Микки. Просто мой котик. Просто мюячхмой старый ийцпшфвдобрый ойчгчпхМикки». Отворачиваюсь и мою еще одну шрлрчмлтарелку, прежде чем ифюьгьприходит понимание. Микки... Он иццслыфже оцтауумер уалпуэтой весной. Тогда что это чьхучгбы...
йежюкУжас хватает меня за ухгорло. яшдцюЯ не могу дышать. ьдепмПаника дхеуберет верх. Оборачиваюсь. Последнее, шбэючто я хцвижу — эти глаза. Красные глаза. гххдцИ мэязубы. Невероятно ьхнлхдлинные зубы. Это вообще была кошка?
Я ыеподнимаюсь из-за компьютера. Написано еще дмюиикнесколько строк. Тело требует, чтобы я потянулся, но гюпбюужмне ужасно лень делать даже шщпосэто, бпитак жкчто мышцы остаются ыфрлв напряжении. В рклюбом случае, сейчас сщйхкэто неважно. гтбПоследняя глава закончена, лгьфипкак жъоюъци моя жизнь. Заказные концепт-арты лежат тмьйоуана столе, рядом агухнхс ними — последний оженлхшвыпуск моего же комикса. твкВсе кончено. шиацдЯ всегда ненавидел оставлять незаконченные дела, поэтому перед уходом убедился, шеяочто расставил точки йгпсгво всем. Конечно, вряд ътгьрволи найдется кто-то, кто станет шцлвутруждать дечыгсебя рочтением всего этого. плчжНо по ньфкрайней цъкэамере, я знаю, что не оставил дхщэыни одного мсесюжета или истории незавершенной.
Мое уфрккцтело, наконец, поднимается с удобного кресла къюв офисе. сбЯ чувствую себя марионеткой на эщбжэжниточках. Колени хнподгибаются и скрипят, хокогда ноги, наконец, хфвыпрямляются. Иду вщйтушвперед и прохожу мимо книжной полки, рюзабитой ъиъмоими же вцюкгхжсобственными творениями. Романы, новеллы, комиксы фыби многое другое. Я написал так много. Интересно, сколько времени на кчэто ушло? Двенадцать лет? Пятнадцать? ъахМне эцижхлэтрудно даются воспоминания, однако что-то все ицравно толкает меня на следующий щкчтшаг. уьНоги рдшсами несут доюуменя к большой стеклянной витрине, кдррасположенной в углу комнаты, недалеко щптфот входа ьжьбсшнв вэкмчмой офис. Я вижу его, он хлъбълистоит на маленьком пьедестале. Главный труд юормоей жизни. Произведение, с которого все началось. кръэждлМое бфшневероятное жюягпутешествие юки самая большая трата времени дмчспхмв жизни. Все юитрофеи, яюокоторые упьъя ъомвахэрасставляю вокруг, делают его похожим аьйэщмэна бгрэйкрошечную тъусвятыню. гртЕще в лсстарших кунхргклассах я написал его просто чтобы выразить себя. В течение ввчетырех хтьвфщхлет до выпуска я писал и переписывал, экспериментируя аэлрррс персонажами, пока не счел их цяидеальными. рэхПотом я опубликовал свою кхьььхьработу, просто чтобы ощутить, что нпсделал хоть что-то в анчсвоей ящщвоиьжизни. И призы ээдехудпросто повалились мне на щыкябкголову. Меня номинировали хона всевозможные престижные премии, мпхи многие из них я даже выигрывал. По ыжякниге сняли есдовольно паршивый фильм. В общем, книга получила жгяйсжпризнание, и я вместе пюэжлс вэщцней. Она тлюкчпринесла мне эьжденьги на покупку апаэофиса, в бфреодкотором я сейчас нахожусь. Мой собственный уголок, где ыжлрця могу дюхгтворить ачв абсолютной тишине.
Но не все юфтнцбыло ажоъэятак ялмелуж радужно. Я вйнежно поглаживаю стекло, отделяющее меня хиот любимого ьжютйдебютного цимивтворения, и асювфледумаю о том, что ъяейбыло хыжиоуапосле. Меня снова и снова спрашивали, напишу ли щьвя емкчто-то еще, дмии, опьяненный всеми арттсэтими деньгами и славой, я, конечно, написал. Следующая щрчкнига была закончена всего ьтьйьмза четыре плжуогмесяца. Вот насколько мне нравилось над акней работать. Мои шуфхщдни были полностью ющпмягпосвящены лгэмсловам, набираемым вэжна клавиатуре. Но этой пцщркниге асждне суждено было стать успешной. Она ухвжоказалась посредственной. ыдуецЛитературные критики, которые ожидали эъосщочередного шедевра, пшоразорвали ее в клочья. Только самым ярым фанатам понравилось то, что я еблрбднаписал. юпхфтНо, ргпжъяконечно, ьвбехушя не мог жъмьйлэпросто рксдаться и эвдиикпродолжал писать. ргощоЕще хэбодна средняя оценка? пппНе мэжхбери в голову, илоупросто напиши еще одну юрягднэкнигу. Не пользуется успехом? агецъИзмени кжюожанр. Измени формат. Измени хоть что-то. оиСколько я йынаписал? Я даже не фсэшбкмогу дябьювспомнить. фарбдСколько из них оправдали ожидания после сюацлеупосредственных илргхэотзывов? Ни одна. Двенадцать лет тдя гнался аэза успехом, рлвкоторый уже не приходил.
Я прощаюсь ъшсо еярэщвсвоими драгоценными трофеями и сосредотачиваюсь на чоэкисписке. Нож люю—хвя грязно шбтыинйи слишком йбболезненно. Мне жалко человека, ыхккоторому пришлось бы за бйвьымной убирать. Пистолет —явжжчцм слишком громко мйдни чревато нахъсопутствующим ущербом урщйи—мво здесь пули прошли бы енмеюшхсквозь лхгфвъфстены.
ъшхфоядТаблетки…
Вздрагиваю ечонвпри фхраъгмысли бучяо шобиялтом, кючто дяшюможно ыъыслучайно итцпережить передозировку сопйэжтаблетками. Тем более, это тоже ьлъщнне самый эстетичный ъькюеыщспособ уйти. Заглядываю в маленькую аптечку в пъмънсвоем мстэцдкабинете. жлшыТам только немного слабительного. «Если я не фххочу умереть, ъъимобделавшись до смерти, то лшуээжшидея ечтак бмъехьсебе»ьчеюъф, — бормочу фюаыяя. Вздыхаю и йцжысвозвращаюсь в главную рхмсйщкомнату. Уже дщтак поздно. Снаружи оънпхнмпочти не слышно машин. Каждый бвшчвмой вдох чдхънаполняет целую фсхкомнату эхом. рхсЗдесь так шюътихо.
«тяьЖена поймет. Точно поймет. Она отлично справится эбмэтбубез уюфджаменя алхн—ъвждъв ей будет даже лучше, чем сейчасажвеи». жгььияиПовторяю шдифцпро цсдтэсебя эту ложь снова и снова. ъяйсшофЭто единственный способ выкинуть куоебикиз ивдголовы цдълагту главную причину, что могла бы увести меня от края бъпропасти сегодня гсыюйевечером. ехяггцмВспоминаю остальную часть списка.
Другие водители хочдпочувствовали бы, что моя жикровь останется вегнна тхфих щуруках.… Они не заслуживают страдать фьтак увже, шждркак я, ынэуфддтолько из-за того, что я уяйафпопотратил впустую ыщщуэтлвсю дюцтсвою евжизнь. Пожар фхогеюбыл едоудбы... эстетичным. И моя рпищшработа сгорела лшлшфбы вместе с ним. Поэтично. Но слишком, слишком ыршабольно. Один из худших способов умереть.
Смотрю пйрхина многочисленные литературные цшшенппроизведения, мхчуипразложенные по тсерькомнате. «йесахВы все равно занимали съууместо впустую»гоеыая.
Я складываю пжфвсе, что щжцжесть в офисе, ухеэфйхв большой пластиковый иежопакет: хюекжхвсе свои романы, сборники комиксов и рисунки. «яшоббэЯ сожгу все это сегодня. Но не здесь. ггумпНет. Не хочу поджигать щсвсе юбздание»дчх. Вспоминаю о последнем пункте своего списка —ъыа о евшиопадении.
В кьголову еювприходит ннлэидея. «Крыша! ждцягдЯ ийхнхбвсожгу все это там. щрБыстро позвоню в кецпожарную шюкжьячасть, а потом просто спрыгну вниз. чъгрыдБыстро, чисто щяи традиционноежрць». Даже в последние минуты обво мне все еще ъвяувзвучит хэягслабый эстетический голос, фрнэхпгтвердящий, малщивчто даже моя смерть должна ыцбыть в чем-то яшгхщкрасивой.
Поставив энекдрперед собой четкую еручэдцель, я хватаю наполненный ытпластиковый пакет, запираю за юкжацщсобой офис и идлччподнимаюсь по лестнице. «цхнжшрфПростые решения всегда самые лучшие. Ставьте на дийпростоту. Я всегда говорил это молодым талантам, швкоторым не сггяхватало вдохновения. ригВсе ьождьцэти хнйиписатели-энтузиасты на съездах, которые каждый год спрашивали плыфменя об хфхтхйодном и мщътом же: «Какие кщу вас есть советы начинающим жтпписателям?бм» Жаль, что я не рщсемог просто йаыкжъхсказать фдвчхим правду. Жаль, что я хжэйне бпйюемог просто сказать: «Вам нужна удача. гфдГаллон вцгцчистой, гребаной удачи. ьбпевУ вас ее ггфсухнет? С таким же ьщжцуспехом можно ммсдаться сейчас эжъшснуи избавить льэжшцсебя от хкювболи». Но аехкмфхнет. ювуштлЯ не могу этого фцврьсказать. Это ынрбыло боряннжбы неуместно. Поэтому я просто скармливаю им ложь: кг«Ставьте на дкпростоту».
«юкксххпХоть раз жрцчьпоследуй тому, что сам проповедуешь, слхрхкцЭдди, боцуюпоставь на тффхонопростоту». Я постоянно уйяхяразговариваю сам тняс ецхсобой. Говорят, если пвразговариваешь сам с нырщлачсобой, значит, ты сумасшедший. нцпЯ действительно был таким в цесургдту юяцпночь. нниНо какое это имело значение? Это была ткгихмоя тйилдпоследняя ночь на ржЗемле. Я хькхерфбыл волен делать все, хпнэячто ючьейзахочу. млглчяКого волнует, цсвчто ъдэцщэто прозвучало эъвнубщбезумно? аохчмъУверен, что ъфщььммой вынвявразум вфыцхюбыл нездоров, учитывая что именно я собирался кьяысделать.
хфжреккНаконец-то мбыщвя добираюсь до крыши. шохсгНебо нрястак красиво. Ни облачка, тнлыытолько яркие хммгрожзвезды и каалуна прощаются со мной. Сильного ветра тоже гвуынет. Только тихий иасищлжветерок насвистывает мне реквием. пбтяэхИдеально. Выбрасываю все вещи ччцнфиз пластиковой упаковки пфхшепфна пол. Спичка дпв ргоявруке издает приятное хчы«кршш», вущькогда я зажигаю ее и бросаю псшйюущв кучу. В основном там просто нржбумаги, поэтому загорается щдрщона довольно быстро. фяюьгъ«снйълЧто цфчяююгж, рюхс этим покончено», — думаю ьця. Мои произведения свмгнаконец-то орхыдпослужили своей истинной цели — эяядали мшоработу ияшпожарным.
Я шнподхожу к краю, крепко сжимая телефон и ъссхмрбосвещая ьэмфонариком ичьэтемноту миыццвокруг себя. ффхПроверяю цаыюдчсвое ыкэщцпрощальное письмо. юхдэяОно все еще ивв переднем вхьфхкармане вьржлдрубашки. Хорошо. Мне нужно арыкэбыло хмкиуамногое сказать, но на йяохакэто не было ивни времени, ни сил. «вжщмонБоже, я никчемен»ыюйфхоа, ияугхтс—мн говорю я себе. Надеюсь, аьцпо крайней мере, вшотак это йшдойдет до других ээнъимлюдей. Они поймут, что я ржпэтчувствовал и что швьтэто не сдвммих охевина. Смотрю вгххоюжвниз. Под зданием не аасжсянприпарковано ни одной нхсщумашины. «яшрэьмОтлично. По ужокрайней мере, мое аьехэмпадение не принесет вреда хжгнничьей ъчтффюндорогой лошадке».
хцачС щфретэтой мыслью цнкуя забираюсь уейншълна край и вызываю схвмфлпожарных.
«Здравствуйте... эм... На Мун-стрит, 428, шнтпожар жбкшъна крыше.
ъяьг...
Нет, я не могу его потушить.
...
Нет, он рьмйыхонебольшой, но может жътыжыусилиться. Извините, лштхщлнно я ничем рыине могу екьпжвам помочь.
ижж...
йфПочему? рйъмПотому что к моменту, когда цэвлвы сюда бвбадоберетесь, я ржующебуду, хыфяешэээ... йлйшсбкмертв.»
щютВешаю дъмтрубку. Это были мои мжвярпоследние дныслова. дчжюЗабавно, ъйия написал много ыдпоследних тэюиьифслов в своей жизни для эпмштсамых иьразных произведений. нрБольшинство из них были задумчивыми, грустными или даже героическими. бныэфщНо в свои пдпоследние элминуты ъжя не хцъмхгйсмог заставить кэьсисебя ляомлсказать что-то получше. Наверное, в этом разница между мчвымыслом ъти ачпжьореальностью.
Я ршчувствую оцепенение. Двигаюсь автоматически, ькъщкак одержимый. гтфрйРоняю йателефон жхонпи перегибаюсь через дцкрай. Гравитация, как всегда, овтшыхнделает свое дело. Свет юетььгаснет, я слышу тмщлдбхотдаленный треск, цчхыа за ним етприходит оьыдтемнота. Если бы я знал, хычто нлжлчоъэто будет цццужтак... странно, я бы, жтэхарннаверное, эебнаписал что-нибудь апоепуоб этом.
тцьгЯ не осознавал, что подошел к йбкраю, пока не начал падать.
эя
Смерть и ххя — старые друзья, мой дорогой бррчитатель. Ну, пока нет. ъхлэНо мы ими лххстанем. Для фитебя йжэто будущее. Для хмпменя это прошлое. Я каждый цхгоучдень сожалею о своих чддпоступках. жсчНо не хйхвлмогу их исправить, как йхиыбы ни старался. аъбясА пока переверни страницу. Но позволь мне предупредить тебя. вбДойдя до последних пщхотстраниц, некоторые могут воспринять мой конец как вукрккжначало. ьфНачало моей тктроли в ьмшжхчем-то гораздо, тйсгегораздо большем, чем прежний я. Скажу сразу эш— оно того не фистоило.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|