Собачья конура (Часть 1)

Собачья конура

Путь из деревни Тяньшуй в город Цюнцзян был неблизким. Мастер Си, желая поскорее закончить дела и заехать домой, гнал свой видавший виды грузовичок довольно быстро, но дорога все равно заняла больше двух часов.

Когда они добрались до улицы в центре города, где находилась клиника Тянь Хуайсиня, было уже почти час дня, и они пропустили обед.

Все взрослые в машине изрядно проголодались, кроме Тянь Маньцао, которая могла поесть в любой момент у мамы на руках.

Тянь Хуайсинь решил угостить мастера обедом. После сытного обеда в пельменной на углу мастер Си, чувствуя себя неловко, что взял деньги и еще пообедал за чужой счет, помог перенести вещи на чердак над клиникой, где жила семья.

К этому времени Тянь Маньцао, выспавшись после обеда, открыла глаза и начала осматривать свой новый дом.

Судя по тихой улице с нечастыми прохожими и знакомым, которые изредка здоровались с мамой, клиника располагалась на задворках жилого квартала.

Хотя место было тихим и спокойным, с небольшой проходимостью, для клиники это не имело большого значения, ведь ее успех зависел прежде всего от мастерства врача и отзыва пациентов.

Помещение клиники на первом этаже было довольно длинным и просторным. Внутри оно было разделено перегородкой на две части. За перегородкой виднелась печка — там, видимо, была кухня.

Передняя часть была отделена столом для осмотра пациентов. Перед столом стояла длинная деревянная скамья и несколько табуретов для ожидающих приема. На стене за скамьей Тянь Маньцао заметила несколько крючков и подумала: «Неужели здесь же ставят капельницы?»

За столом располагались ряды аптечных шкафов, а на полу стояло несколько коробок с лекарствами. Деревянная лестница на чердак находилась за перегородкой, со стороны кухни. Хотя саму лестницу не было видно, было слышно, как она скрипит под ногами.

Пока Тянь Маньцао размышляла о безопасности лестницы, в клинику вбежал смуглый пухлый мальчишка и подскочил к ней.

Уставившись на Тянь Маньцао, которая с любопытством разглядывала все вокруг из маминых объятий, он воскликнул: — Ого, мам! Так вот какую сестренку ты мне втихаря родила!

Не успела Лю Гуйчжи ответить, как он ущипнул Тянь Маньцао за пухлую щечку: — И хорошенькая какая! Белее и пухлее, чем братик у Дацяна. И даже симпатичнее, чем Юаньюань у Сяомутоу.

— И мягкая такая! — добавил он с восхищением.

Хотя Лю Гуйчжи и не понравилось, что сын так бесцеремонно обращается с малышкой, она сдержалась и не отшлепала его, видя, что Мяомяо не плачет и с любопытством смотрит на брата.

Однако словесного внушения избежать не удалось. Прижимая к себе малышку, у которой щечка немного покраснела, Лю Гуйчжи строго сказала: — Тянь Цзюньжуй! Давно не получал, небось, зачесались руки? Ты уже большой, должен понимать, что с малышами нужно обращаться осторожно! Посмотри, до чего ты довел сестренку!

После этих слов Тянь Цзюньжуй, все это время не отрывая взгляда от сестры, наконец, заметил свою маму, которая за несколько месяцев отсутствия заметно поправилась и словно помолодела.

Отскочив назад, он изумленно воскликнул: — Мама! Товарищ Лю Гуйчжи, ты что, весь курятник в деревне съела? Как ты так поправилась? Ты стала раза в два толще! Я бы тебя не узнал, если бы ты не была моей мамой!

— Конечно, твой! Весь в мать — такой же прямолинейный и не умеешь держать язык за зубами. Еще говорил, что уйдешь из дома, мир посмотреть! С твоим-то характером тебя сразу поколотят. Мне придется нашим предкам кучу денег сжечь, — раздался тихий голос Тянь Хуайсиня, спускавшегося с чердака.

Услышав бестактное замечание сына, Лю Гуйчжи, которая еще недавно хотела проявить к нему материнскую ласку после долгой разлуки, не смогла сдержать гнев.

Она ловко, не выпуская ребенка из рук, сняла тапочку и запустила ею в сына.

Тянь Цзюньжуй, понимая, что ему не избежать наказания, был готов к такому повороту событий. Он ловко увернулся от летящей тапочки и бросился к отцу, предлагая свою помощь с вещами.

Однако Тянь Хуайсинь, будучи человеком с развитым инстинктом самосохранения, хотя и любил баловать сына, всегда вставал на сторону жены. Он схватил своего отпрыска, отшлепал его по пухлым ягодицам и прочитал ему длинную нотацию, прежде чем отпустить.

Тянь Маньцао с удивлением наблюдала за этим семейным выяснением отношений. Ее блестящие черные глазки, еще не до конца развитые, с любопытством следили за размытыми фигурами родных.

Забавный и трогательный вид малышки развеселил разгневанную Лю Гуйчжи. Не сдержавшись, она чмокнула дочку в нежную щечку.

— Как говорится, дочки — мамина отрада, — сказала она с улыбкой. — Наша Мяомяо такая умница и лапочка! Глядя на тебя, я забываю обо всех неприятностях. Даже аппетит улучшается!

— А вот этот сорванец — одно наказание! Целыми днями меня изводит! Доведешь ты меня когда-нибудь, отправлю тебя обратно в деревню, к дяде жить! — добавила она, искоса взглянув на понурого Тянь Цзюньжуя и насмешливо приподняв бровь.