Август.
Канеки Хо.
Возможно, следует пояснить.
Кто такая ведьма? Да чёрт её знает. В прошлой жизни она коллег не встречала. Все известные экстрасенсы были либо полностью, либо (редко-редко) частично шарлатанами. Да и она сама не далеко от них ушла.
Она называла себя ведьмой, потому что звучит коротко, опасно и со вкусом.
Но что она умела?
Например, кормить себя с ложечки, не держа ту ложку в руках.
Или читать книжку, подвесив её в воздухе. Словом, мелкий телекинез.
Который после перерождения в Канеки Хо усилился раза так в два.
Добавьте к этому некое шестое чувство, позволяющее знать, когда тебе лгут, и считай, она экстрасенс.
Почему при этом она называла себя ведьмой? А потому, что ведьмы известны умением насылать проклятия. Самый раз её случай!
Кого-то проклясть, а кого-то и благословить. Обязательно благословить еду — она так вкуснее становится.
Заметка — благословить сына.
Найдя взглядом своего ребёнка (он как всегда что-то читал), ведьма прищурилась.
— Получается?
— Не очень, мама, — серьезно ответил тот, — но я стараюсь.
И правда, старается. Выписывает на листочек трудные слова из книжки. И это в четыре года! В. Четыре. Года!!
Присмотревшись, Хо поняла, что и сама знает не все эти символы.
Куда катится мир! Что за дырявая память ей досталась? Что за клушей была прежняя миссис Канеки? Попасть в безграмотную курицу — это надо уметь!
Или?...
— А что за книжку ты читаешь?
— Папину, про самолёты.
Заглянув в пожелтевшие страницы с непривычными столбцами иероглифов, Хо увидела картинки.
Схемы с мелким шрифтом — пояснениями.
Ого.
— А… а… — не нашлась, что сказать. — Со сказок начинать не пробовал, радость моя?
— Ну, их у нас нет, — расстроено произнёс мальчик и весь сжался, словно сказал что-то не то.
В памяти смутно всплыли воспоминания, как прежняя Канеки Хо кричала и ругала сына за эгоизм, когда он что-то просил.
Хо сжала зубы. Девушку словно удар грома поразил.
Её… гениальный… сын… с титаническим трудом продирается через какой-то талмуд про самолеты, потому что хочет читать — а нечего? И ему всего четыре года!
Ахтунг. К чертям «взять заметки»! Эту проблему надо решить срочно. Срочно!
— Кен-чан, — мягко спросила Канеки Хо. — А, может, сходим в магазин и купим себе по книжке-другой? — горе-мамочка нервно засмеялась, — Признаться, я тоже не все эти слова знаю.
Нервный смешок не сходил с губ. Наклонившись, женщина зарылась щекой в макушку ребёнка.
— Ты у меня такой умный, Кен-чан. Я расшибусь в лепешку, но у тебя будет достойная жизнь и прекрасное образование, — пообещала она самой себе. И на волне вдохновения добавила, — Благословляю тебя, сын.
Неаккуратно зацепившись об острый угол стола, она посмотрела, как на порезе поперек ладони набухает кровь.
Что бы ему такого пожелать?
«Будь счастлив» — нельзя, это ограничивает восприятие.
«Удачи» — сомнительное и слишком абстрактное пожелание, лучше применять к каждому конкретному случаю отдельно.
«Будь здоров» — было. Раз в день на себя и на сына.
«Защиту» ставить лучше отдельным ритуалом, когда соберется с духом. И лучше поскорее.
«Благословение» — наиболее нейтральное, всего помаленьку, самое то, если нет конкретного повода. Но благословение она только что произнесла, а кровь течет для новых слов.
Остается одно.
— Помни, мир по-прежнему красив.
Формулировка из аниме, идея — личная. Лучшее в её арсенале. Работает от всего и для всего. Почти как удача, но не бессмысленное везение, а реальная поддержка от мира в любом начинании.
Ну, или так она хотела.
Хо победно улыбнулась, чувствуя, что всё получилось.
…
И упала в обморок.
Почти.
Минутная слабость быстро прошла. Сын не успел испугаться. Она даже не охнула — просто опёрлась рукой о пол, пережидая головокружение. Падать в обморок с ребёнком под боком — плохая идея.
Так что пока перед глазами мелькали те самые звезды, которые она видела между смертью в старом мире и возрождением в этом, мальчик просто оглядывал комнату.
Хо представляла, что он видит. «Мир по-прежнему красив» — лучшее её творение. Основная цель — не мутить, не затуманивать сознание, а именно предложить миру показать себя перед взыскательным критиком.
Как любой шедевр, эта штука вычерпывает все силы до донышка — и того никогда не бывает достаточно.
Всё же смерть, оказывается, идёт ведьмам на пользу.
Она давно заметила, что сила с годами возрастает. Конечно, силой ещё надо пользоваться. Просто ею обладать — бесполезно. Но она-то с детства в том мире научилась ложки гнуть и пельмени полетом отправлять с тарелки себе в рот. Предварительно макая в сметану. Всё серьезно, как по Гоголю.
В общем, переродившись, ведьма получила немалый левел-ап. Потому что какой бы клушей ни была Канеки Хо-прежняя, ей было двадцать три года. И итоговая цифра стала определяющим обстоятельством. Семнадцать плюс двадцать три равно дофигища, столько не живут.
Самое то для ведьмы.
Канеки Хо выдохнула и невидящим взглядом посмотрела в пустую стену. Сколько ещё ей надо сделать! Все эти иероглифы на бумажках (как в аниме, всё по науке) работают, и это надо использовать. Рост сил пришёлся очень кстати, ведь попала-то она не в мультфильм с единорогами.
Защитить квартиру. Обклеить надписями каждый квадратный сантиметр. Гули, сёстры, воры, чрезвычайные ситуации. Защитить сам дом и прилегающие территории. От тех же напастей.
Поставить личную защиту на себя и сына.
— Мама? Что случилось, мама?
Происходящее заняло не более двух минут, но её маленький мальчик успел заметить, что с ней что-то не так.
Хо с умилением улыбнулась в ответ.
— Прости, мелкий, задумалась!
Всё же у неё замечательный сын. Очень внимательный. Ему мир красив, а он смотрит на неё. Прелесть!
Еще бы найти ему такого же папу — и будет полный порядок. Мечтательно выдохнув, Хо поднялась с колен.
— Всё прекрасно, Кен-чан! Айда в магазин за книжками!
Лицо мальчугана расцвело в сокрушительной улыбке.
— Ага!
Они ещё побарахтаются в этом мире!
***
Долго собираться не пришлось. Куда дольше Хо напрягала память и составляла маршрут.
Ведь будет нехорошо, если она застынет с маленьким ребёнком посреди большого города, не в силах понять, куда идти.
Всё должно быть рационально. Куда нужно зайти, чтобы дважды не ходить и Кена одного не оставлять?
За продуктами (пельмени, пельмени).
За бытовой техникой (без фена не выжить).
За косметикой (чёрт с ней, с тушью, но крем следует купить обязательно и благословить его отдельно раз десять).
Сыну игрушек, опять же. В доме есть ребёнок, значит, эти пустые, вычищенные до блеска полы не годятся! Плюшевые мишки должны валяться по всему дому, придавая ему жилой вид.
Ладно, просто пары-тройки игрушек будет достаточно на первое время.
Хаос рулит!
Кхм…
Из важного: нужно сдать бумажные цветочки заказчику. И уволиться с работы.
Так что возникает важный вопрос: выдержит ли ребёнок такой маршрут?
— Кен-чан, ты не против, если мы ещё в пару мест зайдем? — спросила у мальчика Хо.
— Нет, ма! — решительно ответил ребёнок.
— Это будет много мест, — уточнила девушка.
— Я большой и я справлюсь, ма! — улыбаясь, сообщил мальчик. Походу за покупками он радовался, как празднику.
— Золотой ребёнок, — пробормотала девушка. — Взять на заметку, отгуляю траур и срочно искать нового папу.
Если подумать, то можно и конца траура не ждать. Кто ей этот мужчина, Канеки-муж? Ей — никто.
— Что, мама? — не понял сын.
— Ничего, родной, — мотнула головой Хо. — Думаю, куда нам ещё нужно зайти.
Было бы абсолютно шикарно купить компьютер и провести интернет в дом. Но такие траты им пока были не по карману.
Да и что они будут делать с компьютером? Аниме смотреть? Ну уж нет! Ребёнка приучать к мультфильмам рановато, пусть лучше в самом деле книжки читает. А самой ей противопоказано — а то засмотрится, а деньги добывать кто будет?
В конце концов, уж она-то анимешница со стажем!
Так размышляя, Хо выключила свет в коридоре. Заперев дверь, девушка взяла сына за руку.
Ну, с богом!
***
Здание, в котором прежняя Канеки Хо драила полы, располагалось в нескольких кварталах от дома. Трёхэтажный торговый центр внушал уважение. В первую очередь тем, как, ну, как одна худосочная курица умудрялась обслуживать все эти квадратные метры?!! Это физически не-воз-мож-но!
И ей платили лишь полставки!
Хорошо устроились, уррроды.
— Так это и есть твой сын, Канеки-чан? — спросил начальник кадрового отдела, отчего Кен лишь плотнее прижался к маминой юбке. Высокий мужчина в костЮмэ и с франтоватым кашне. Он был бы даже симпатичным, если бы не был безобразно толстым. — Милый мальчуган. Так почему ты хочешь уволиться, Канеки-чан?
Костюмы на такие фигуры шьются явно под заказ.
Внушает.
Прежняя Канеки Хо робела перед ним, как обезьяна перед удавом.
Нынешняя лишь поморщилась от фамильярного обращения. Как этот хряк её назвал?!
Приставку «чан» прибавляют к именам маленьких детей и любовниц.
Ну, с одной стороны, прежняя Канеки Хо была такой наивной, что даже девчонку на шесть лет младше вгоняет в ступор эта шизофрения.
А с другой стороны — старой Канеки Хо больше нет. И новая — не подарок.
И поди ж ты! Всю жизнь прожила без «чанов» и «санов», а теперь злится от неверных обращений.
Вдох, выдох, успокоилась.
Не будем сознательно подставляться. Витязи с печи внезапно только в сказках встают. А люди мало того, что так не делают, так ещё и привыкают мыслить инертно. И никому не докажешь, что ты уже другой человек.
Да и зачем такое доказывать?
Так что мы имеем то, что имеем.
Чисто логически — что сделает уверенный в себе, зажравшийся свинтус, когда «жертва» на его глазах покажет зубы? Или, когда безответная курица Канеки огрызнётся на него?
Просто не поймет. Подумает, мол, клуша решила сменить имидж, но под бумажным панцирем осталась сочная мякоть. Люди в этом смысле хуже упырей.
Эти мысли промелькнули в голове девушки в мгновение ока. Решение — не нарываться, улыбаться и быть вежливой. Обычное японское поведение, верно? Потерпеть недолго. Сегодня Хо видит эту свинью в первый и в последний раз.
— Решила поискать себя в чем-то ещё, начальник, — улыбнулась она, постаравшись спрятать оскал.
И да, как там этого толстосума зовут? А чёрт его знает, какая разница!
Они находились в просторном светлом кабинете, их разделял широкий стол начальника и второй, узкий, повернутый буквой «Т». Заявление об увольнении лежало под руками мужчины, принесённое ему секретаршей. Рядом с заявлением лежал трудовой договор Канеки Хо. А чуть в стороне стоял открытым трудовой кодекс Японии.
Солидно, но какого чёрта они возятся так с каждой уборщицей? Других дел нет что ли?
Напоказ перелистывая документ, начальник молчал. Решил помариновать жертву.
Идиот.
Канеки Хо подождёт.
Наконец, мужчина вздохнул, слез с кожаного кресла, и обойдя конференц-стол, приземлился на стул напротив Хо.
Глядя ей в глаза, он продолжил:
— Ну что ж ты так резко, Канеки-чан, — показательно расстроился этот козёл. — Ты нас всех подводишь.
Это сколько же бабла они экономили, имея Канеки?
— Тут уж ничего не поделаешь, начальник. Надо! — мило улыбнулась Хо.
«Меня иметь ты не будешь, хрюша», — посыл не дошёл.
— Кому надо, Канеки-чан? — «заботливо» переспросил мужчина, чем ещё больше приблизил Хо к состоянию кипения.
Что за чушь? Если человек — лох, то на нём можно ездить, ножки свесив?!
Тьфу, вроде не вслух сказала. А то ещё сын услышит, научится — вот будет весело.
— Мне надо.
— Ты меня подводишь, — повторил придурок. — Но я понимаю. Ты, конечно, часто отлучаешься, Канеки-чан, но ты хорошо работаешь и всегда отрабатываешь пропущенные часы.
Так платил бы хотя бы всю сумму, а не половину!
Не то, что бы это заставило её остаться на этой работе и вкалывать сутки напролёт.
— Поэтому, я согласен взять тебя на весь оклад.
Она покивала.
— Да, неплохо, — согласилась Хо. — Вот только я давно отрабатываю свои часы, начальник. Так что неплохо было бы сделать перерасчет, потому что зарплата у меня ниже минимальной. Непорядок, не находите?
Достал. Честно, достал. Если он ей даст денег, то она не будет его проклинать. Конечно, поезд ушёл, и ожидать реального перерасчета бессмысленно. Но должен же у неё быть хотя бы формальный повод испортить мужику жизнь, верно?
Считай, свинтус, у тебя есть шанс.
Разве что, понятное дело, он им не воспользуется. Начальник продолжил гнуть свою линию. Японский коллективизм наступает!
— Всех подводишь, всех подводишь, Хо-чан, — покачал головой мужчина, строго щуря заплывшие жиром глазки.
Что на это сказать хорошего?
Чтоб ты облысел, импотент вонючий!
Хе-хе…
Степень раздражения Хо резко уменьшилась, и на дальнейший разговор она стала гораздо благодушнее. Сын ошарашено переводил взгляд с матери на её собеседника, словно следил за игрой в теннис.
Хо даже умудрилась искренне улыбнуться.
Вот так всегда — сделал гадость, на сердце радость.
Что? Какие две недели отработки? Женщина может уволиться без них, если у неё есть маленький ребёнок, чтоб ты знал, баран!..
Что-о-о?
Чтоб ты…!
Из кабинета начальника отдела кадров Хо вышла уже свободным человеком и в приподнятом настроении. И свою цель она успешно выполнила, и душу отвела.
Ошарашенный сын шел рядом, держа маму за руку. Кажется, внимательный маленький мальчик заметил, что мама как-то колдует.
То ли ещё будет, мелкий!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|