Глава 9 (Часть 2)

Ни одна мать не может спокойно смотреть на такое выражение лица своей дочери.

Даже если знает, что это, возможно, притворная жалость.

Юнь Цзинь в очередной раз беспомощно сдалась перед дочерью. Под бдительным надзором маленькой управляющей Юнь Мянь она снова разожгла огонь и сварила себе маленькую миску лапши.

— Мама, ешь курочку~

— Мяньмянь нельзя есть много-много курицы, потому что «что ешь, тем и становишься». Эта курочка была непослушной и обижала других курочек, поэтому Мяньмянь нельзя ее много есть!

— Мама, пей куриный суп. Суп в миске Мяньмянь ведь ароматнее, правда?

— Мама, сестренка Сяоли сегодня нашла очень-очень драгоценный женьшень! Она попросила меня принести его тебе, чтобы ты помогла тайно продать~

Как только Юнь Мянь произнесла последнюю фразу, Юнь Цзинь окончательно потеряла аппетит.

Она отложила миску и палочки, посмотрела на единственный в углу смятый сверток из листьев тунгового дерева, который принесла дочь, и с сомнением спросила:

— Там… женьшень?

Юнь Мянь уверенно кивнула:

— Угу! Сестренка Сяоли долго копала его серпом, иначе я бы давно вернулась домой!

Она все еще помнила о недавнем незаслуженном наказании. Сейчас она сидела на скамейке, и ее попа все еще горела от боли.

Юнь Цзинь: «…»

В глубине души она все еще сомневалась. В конце концов, Чжао Сяоли была на год младше Юнь Мянь. Неужели такой крошечный ребенок действительно знает, что такое женьшень?

Наверное, дети просто играли в семью и наговорили глупостей?

Несмотря на эти мысли, даже исходя из одной десятой процента вероятности, Юнь Цзинь все же встала, взяла плотно завернутый сверток из листьев тунгового дерева и положила его на стол.

Юнь Мянь, закусив палочки, наблюдала, как мама разворачивает листья.

Слой за слоем листья разворачивались, и постепенно стали видны тонкие длинные корешки, слегка пожелтевшие в свете керосиновой лампы.

Прежде ловкие движения Юнь Цзинь постепенно замедлились и стали осторожнее. Когда она сняла последний слой, она даже невольно затаила дыхание.

— Мама, женьшень похож на маленькую белую редиску~ А я не люблю белую редиску, — Юнь Мянь болтала ногами, нарушая тишину в комнате.

Юнь Цзинь взглянула на свою наивную дочь и, слегка дрожащими пальцами, снова слой за слоем завернула свежий женьшень в листья тунгового дерева.

— Мяньмянь, никому больше не говори о женьшене, поняла? — строго наказала Юнь Цзинь дочери.

Юнь Мянь склонила голову, посмотрела на маму и непонимающе кивнула:

— Знаю, сестренка Сяоли мне тоже так говорила. Мы сказали только тебе, мама. Тетушке Ли Цзясю мы еще не говорили!

Девочка гордо выпятила грудь и подняла голову, хвастаясь тем, что только ее мама удостоена такой чести.

Юнь Цзинь, слушая дочь, задумалась о многом.

Прежде всего, она подумала о Чжао Сяоли. Хотя девочка и была сообразительной, но быть настолько умной, чтобы в 4 года узнать росток женьшеня, самой выкопать его целым и невредимым, предусмотрительно наказать дочери никому не говорить, и в конце концов попросить дочь отнести женьшень ей, чтобы тайно продать…

Может ли четырехлетний ребенок все это сделать и придумать?

Юнь Цзинь не была уверена. Она знала, что в мире много от природы одаренных детей, но Чжао Сяоли росла на ее глазах и на глазах деревенских жителей, и раньше никто не замечал в ней такой сообразительности и осторожности.

Поэтому она спросила дочь:

— Мяньмянь, Сяоли тебе еще что-нибудь говорила?

Мама спросила осторожно. Юнь Мянь хорошенько подумала и ответила:

— Она еще сказала, что хочет подарить этот женьшень мне. Сказала, что если я принесу его домой, то тебе, мама, больше не придется так тяжело работать.

Говоря об этом, Юнь Мянь с надеждой добавила:

— Мама, я не взяла женьшень. Это она сама нашла. Мяньмянь не отбирает чужого~

Она подняла лицо, ее глаза блестели, ожидая похвалы, от которой ее сердце расцветет от радости.

Юнь Цзинь действительно не разочаровала ее. Она тут же без колебаний обняла Юнь Мянь и твердо сказала:

— Мяньмянь поступила очень хорошо! Мы не воруем и не отбираем. Что наше — то наше. А что не наше — ни в коем случае нельзя брать.

Мама похвалила!

Юнь Мянь тут же оживилась:

— Угу! Я так и сказала сестренке Сяоли. Потом она даже извинилась передо мной и сказала, что больше так шутить не будет.

Юнь Цзинь ободряюще погладила дочь по голове, скрывая за улыбкой странные и сложные чувства в сердце, и тихо сказала:

— Умница, Мяньмянь, продолжай есть. Остальное мама решит.

Она не знала, что сейчас происходит с Чжао Сяоли, поэтому не стала опрометчиво говорить дочери держаться от нее подальше.

Все решится завтра, когда Чжао Сяоли придет к ним. Тогда она сможет понять, кто этот ребенок сейчас — человек или призрак, добрая она или злая.

Юнь Цзинь посмотрела на дочь, которая при свете лампы увлеченно хлебала суп. Ее взгляд на мгновение смягчился, и она положила ей в миску еще один маленький кусочек курицы.

Это было первое мясо, которое Юнь Мянь ела за последние два дня. Даже разделив половину с мамой, она наелась так, что живот стал круглым. Допив ароматный куриный суп, она удовлетворенно устроилась в маминых объятиях, ластилась к ней и капризничала: то у нее болела наказанная попа, то слишком полный живот. В общем, она использовала все предлоги, чтобы не дать маме взяться за иголку с ниткой.

Когда Юнь Цзинь убрала посуду, Юнь Мянь послушно села за столик и вместе с мамой открыла новенькие книги, подаренные Учителем Хэ.

В тот момент, когда раскрылись тетрадь и страницы книги, запах типографской краски ударил им в нос.

Юнь Мянь, как щенок, наклонилась и понюхала, взволнованно делясь с мамой:

— Это запах книг и букв!

Юнь Цзинь тоже улыбнулась. С еще большей торжественностью и осторожностью, чем когда разворачивала листья женьшеня, она аккуратно открыла напечатанный краской учебник. Глядя на ровные строчки иероглифов, она почувствовала, как краснеют глаза.

Она чуть крепче обняла дочь и хрипло сказала:

— Мяньмянь, несмотря ни на что, мама, даже рискуя жизнью, обязательно отправит тебя учиться.

Только учеба даст шанс выбраться из бедной Чжаоцзягоу, увидеть более широкий мир.

А не прожить такую жизнь, как у нее, конец которой виден с самого начала, и, возможно, так и не сделать ни шагу за пределы Чжаоцзягоу.

Юнь Мянь вдыхала успокаивающий запах, исходящий от мамы, обняла ее в ответ и легонько похлопала маленькой ручкой по ее спине.

В будущем она обязательно станет очень-очень сильным человеком, защитит маму и больше не позволит ей так тяжело трудиться.

В этом Юнь Мянь была абсолютно уверена с того самого момента, как попала сюда и узнала о своей судьбе и судьбе мамы.

Мама рисковала жизнью, чтобы отправить ее учиться, и она готова была рисковать жизнью, чтобы стать такой, какой мама хотела ее видеть.