Глава 10

Юнь Му буквально прыгала по больному месту Суй Юй. Суй Юй очень хотелось отпихнуть собаку ногой, но, к сожалению, её ноги были неподвижны.

— Псина, убирайся! — прикрикнула Суй Юй, хватая Юнь Му за загривок и отталкивая её.

— Гав! Гав! Гав! Гав! ~

Юнь Му грубо оттолкнули в сторону. Она не смела больше прикасаться к ногам Суй Юй, но старалась держаться поближе к ней, время от времени поглядывая на хозяйку, боясь, что её снова оттолкнут.

Юнь Му сжалась в комок, прижав уши к голове. Всё её тело дрожало, хвост был поджат, а из горла вырывалось тихое поскуливание.

— Цыц, — Суй Юй, глядя на Юнь Му, нетерпеливо похлопала рукой по дивану рядом с собой. — Иди сюда.

— Гав-гав? — Юнь Му с недоумением наклонила голову и с жалобным видом уставилась на Суй Юй.

— Глупая собака! — Суй Юй поджала губы, нахмурилась и снова похлопала по дивану. — Я сказала, иди сюда.

— Гав! Гав! ~

На этот раз Юнь Му поняла. Она недоверчиво встала и, осторожно положив лапы на край дивана рядом с Суй Юй, внимательно следила за выражением её лица.

Видя, что Суй Юй никак не реагирует, Юнь Му обрадовалась и, перестав поджимать хвост, радостно завиляла им.

Раздался раскат грома, нарушив тишину. Юнь Му в испуге запрыгнула на диван и, прижавшись к Суй Юй, тихонько заскулила: — Гав-у-у-у~

— Псина, не прижимайся так близко.

Суй Юй попыталась оттолкнуть Юнь Му, но та, испугавшись, вцепилась лапами в диван, сопротивляясь, и даже попыталась забраться к Суй Юй на руки.

Суй Юй ничего не оставалось, как крепко схватить Юнь Му за голову и пригрозить: — Ещё раз пошевелишься, и я тебя сброшу с дивана.

Возможно, Юнь Му было неудобно, а может быть, слова Суй Юй подействовали, но она перестала сопротивляться.

Увидев, что Юнь Му успокоилась, Суй Юй отпустила её голову и вытерла руки платком.

Юнь Му лежала рядом с Суй Юй, вдыхая её приятный, знакомый запах, который успокаивал её и вселял чувство безопасности.

Она положила голову на лапы и не сводила с Суй Юй блестящих, словно затуманенных слезами глаз.

Юнь Му вдруг стало грустно. Ей вспомнился один дождливый день.

В тот дождливый вечер она свернулась калачиком в объятиях мамы, но ей становилось всё холоднее, а гром гремел всё сильнее, раз за разом ударяя по её ушам.

Она очень боялась и прижималась к маме, но та не отзывалась.

Тело мамы стало неподвижным, она больше не могла согреть её своим теплом. Юнь Му была в отчаянии, но ничего не могла поделать.

— У-у-у~ — она звала маму, пытаясь её разбудить.

Наконец, превозмогая холод и страх, она добралась до мусорного бака.

Она подумала, что мама, наверное, очень голодна, и если она найдёт ей еду, мама обнимет её и вылижет её шерстку.

Запах из мусорного бака был неприятным, но она всё же учуяла запах мяса.

Она протянула свои маленькие лапки и начала рыться в мусоре, пока не нашла выброшенный кусок мяса.

Схватив мясо, она побежала к маме, ещё не очень твёрдо стоя на своих коротких лапках.

Она положила мясо рядом с маминой мордочкой и ткнулась в неё головой, тихонько поскуливая, надеясь, что мама проснётся и съест его.

Но мама не шевелилась.

Юнь Му решила, что маме, наверное, не нравится мясо, и побежала в другую сторону.

Гром гремел без остановки. На улице не было ни души, только проезжающие машины. Маленький щенок бежал по дороге, забыв о страхе перед грозой, думая только о маме, которая лежала на земле.

Дождь промочил её шерсть. Она тряхнула головой, пытаясь сбросить с себя воду, но дождь был слишком сильным, и шерсть оставалась мокрой.

Вскоре она нашла в другом мусорном баке обглоданную куриную ножку. Маме она точно понравится!

Превозмогая голод, она снова принесла найденную еду к маме.

Положив ножку, она начала вылизывать мамину шерсть, запачканную грязью, потому что мама говорила, что неприятно быть грязной, поэтому нужно вылизываться.

Немного погодя, устав, она свернулась калачиком рядом с неподвижной мамой и закрыла глаза. Во сне не было ни холода, ни голода, ни страха перед грозой.

Но потом она узнала, что в ту ночь мама умерла. Поэтому она боялась грозы.

Новый раскат грома прервал воспоминания Юнь Му. Она пришла в себя и встретилась взглядом с Суй Юй.

— Гав-у! ~

Ей хотелось прижаться к хозяйке. Хотя Суй Юй часто была холодной и неприступной, от неё исходило тепло, которое манило Юнь Му.

Она осторожно приблизилась и потерлась головой о воздух рядом с Суй Юй, словно прикасаясь к ней. Она чувствовала себя спокойно, страх отступал.

Её глаза наполнились слезами. Юнь Му давно не чувствовала себя такой несчастной и испуганной.

В последний раз это было, когда умер дедушка, до этого — когда какой-то человек ткнул её в живот острым предметом, а ещё раньше — когда она поняла, что мама умерла.

Суй Юй всё это время наблюдала за Юнь Му. Она знала, что большинство собак боятся грома, и эта глупая псина не была исключением.

Возможно, вспомнив себя, а может быть, сжалившись над жалким видом Юнь Му, Суй Юй протянула руку и осторожно положила её на голову собаки.

Юнь Му открыла глаза и тихонько заскулила, желая потереться головой о ладонь Суй Юй, но сдержалась.

— У-у-у.

В глазах Юнь Му появилась улыбка, хвост слегка задрожал. Страх отступил.

Наблюдая за реакцией Суй Юй, она медленно придвинулась к ней и прижалась.

На этот раз Суй Юй не стала её отталкивать, лишь тихо вздохнула, соглашаясь с её действиями.

Юнь Му почувствовала небывалое успокоение. Она посмотрела на Суй Юй, которая сидела неподвижно, и, закрыв глаза, вдохнула её запах. Теперь она могла спокойно уснуть, несмотря на грозу.

Её ушки забавно подрагивали, касаясь ноги Суй Юй.

Гром всё ещё гремел, но уже не так сильно. Время от времени сверкала молния, освещая лицо Суй Юй и смягчая его суровость.

Казалось, Суй Юй уже не так сильно ненавидела дождливую погоду. Её пальцы ритмично поглаживали собачью голову.

Она закрыла глаза, откинувшись на спинку дивана. В гостиной, помимо шума дождя, было слышно лишь их ровное дыхание.