Сюй

Сюй.

Зеленовато-голубая дымка, словно Млечный Путь, прочерченный небесным божеством золотой шпилькой, рассекала горы и реки надвое, разделяя их на противоположные стороны.

Времена менялись, травы вяли, деревья расцветали, но это оставалось неизменным.

Она, прижав руку к горячей груди, ступая по сухим травинкам и мелким камням, шаг за шагом приближалась, пока не остановилась перед Млечным Путём.

В шаге от него, но не ближе.

— Давно не виделись, Мастер Ло.

У девушки были ясные глаза и белые зубы, алые губы слегка приоткрыты.

Её голос был очень тихим, короткие слова, едва произнесённые, растворялись в горах и полях.

В долгой ночи можно было уловить лишь горсть золотистых крошек. Не успев рассмотреть, не успев прикоснуться, они проскальзывали сквозь пальцы, улетая в пыль, ничем не отличаясь от светлячков.

— Давно не виделись, госпожа Люй.

Ей ответил чистый и звонкий голос юноши.

Он слегка наклонил голову в знак приветствия, в глазах влажный блеск, на губах доброжелательная улыбка.

В воздухе витал аромат акации после августовского дождя, словно смывшего небесную пыль и одинокие души полей.

Она совсем не помнила, как выглядит акация, но чувства были взаимосвязаны, и запах всегда пробуждал воспоминания.

Вспомнилось пышное дерево, ослепительно яркое.

Траурная одежда Люй Тэн была большой и широкой, почти полностью скрывала её, слегка поблёскивая.

Вокруг лба было обёрнуто два круга грубой ткани, подол был очень длинным и следовал за «светлячками», развеваясь позади, пропитался синим дымом и запахом акации, принося слабый аромат погреба.

Она одёрнула несуществующий подол и перевела взгляд на старика, в чёрных глазах читалось недоумение и вопрос: — Это кто?

— Это мой учитель, госпожа Люй его видела, — юноша почесал затылок, всё ещё улыбаясь, щёки у него были румяные, как у счастливого ребёнка с новогодней картинки.

— Я спрашиваю про тебя, — Люй Тэн вдруг обернулась, глядя прямо на юношу рядом со стариком, и одарила его лучезарной улыбкой. — Ло Динь, кто этот юноша?

— Ты…

Юноша успел произнести лишь одно слово, как старик остановил его.

— Это старый друг, Сяо Хуай, — голос старика утратил хрипотцу, которая была при первой встрече, голос был чистым, как у юноши.

Именно таким голосом обычно говорил Ло Динь.

— Здравствуй, Сяо Хуай, — Люй Тэн протянула юноше руку, и улыбка её стала ещё шире.

— Ты… Здравствуй… — голос юноши стал неестественным, совсем не похожим на голос Ло Диня, улыбка застыла на его лице, долго не сходила, и он, ошеломлённый, пожал ей руку, пристально глядя в пару чёрных глаз, полных любопытства.

Кончики его пальцев были ледяными, и он долго не отпускал её руку.

— Фэншуй посмотрели, спускаемся с горы, — старик прошёл между ними, разделив их.

Его голос снова стал прежним, хриплым и глухим, вызывая дискомфорт.

— Младшая сестра, проводи нас, — Люй Тэн обратилась к озадаченной младшей сестре с вопросительным выражением на лице.

— А где мой дядя? — наконец спросила младшая сестра, глядя то на старика, то на юношу.

Она слышала их разговор, но ничего не поняла, в её голове было десять тысяч «почему», и она не знала, с чего начать, в конце концов задала лишь один самый важный вопрос.

— У него дела, его вызвали обратно, — ответил ей юноша по имени Сяо Хуай, шагнув вперёд и встав рядом с ней. — Пойдём, девочка.

— Ладно, — младшая сестра больше ничего не сказала, включила фонарик и повела всех вниз по горе.

Люй Тэн и старик шли очень медленно, постепенно отставая от них.

Люй Тэн, идя, всё время смотрела под ноги, по пути отбрасывая носком туфель мешающие камни.

Белые туфли, которые она купила наспех в городе, были не по размеру, она всегда ходила, переваливаясь с ноги на ногу. Подошва была слишком тонкой, и камни чувствовались под ногами. Она шла слишком быстро и не заметила, а теперь почувствовала, что пятка, кажется, натёрлась, и ей было больно.

Она подумала: «В сумке, кажется, есть пластырь, нужно будет заклеить. И туфли, и ноги нужно заклеить, интересно, хватит ли оставшихся».

Если не хватит, нужно будет купить ещё, в магазине должны быть.

Когда она только приехала, ей, кажется, попалась на глаза санитарная часть, интересно, сейчас она закрыта или нет. Если она ещё открыта, нужно будет пойти туда и купить.

— Тебя это не удивляет, — старик, как гром среди ясного неба, прервал мысли Люй Тэн.

Люй Тэн переваривала его слова несколько секунд, прежде чем прийти в себя и неторопливо ответить: — Я давно догадывалась, сегодня просто произошло подтверждение.

Старик остановился, взглянул на Люй Тэн и вытащил из широкого рукава какой-то свёрток, который бросил ей.

Люй Тэн поймала его и в тусклом свете узнала, что это именно тот пластырь, о котором она так думала.

— Где я допустил промах? — старик продолжил начатый разговор.

— Запах, — Люй Тэн сорвала упаковку с пластыря, и тут же повеяло лекарством.

— Что? — старик, казалось, не понял.

— У тебя очень особенный запах, у Сяо Хуая его нет, — Люй Тэн присела на корточки, не развязывая шнурки, скинула туфли, сняла половину носка и приклеила по пластырю на рану и на задник туфли.

Она не стала сразу надевать туфли и носки, а просто наступила на задники, как на тапочки.

Старик поднял рукав, поднёс его ко рту и носу и сильно понюхал: — И только?

— Не только, — Люй Тэн встала и поправила грубую ткань на голове, которую растрепал ветер. Рядом не было зеркала, и она достала телефон, чтобы использовать его в качестве зеркала. — Ты никогда не был таким вежливым и никогда не называл меня «госпожа Люй»…

Широкий халат вдруг заслонил вид, и другая пара рук поправила ткань на её голове.

— Что ещё? — голос старика донёсся до её ушей.

Люй Тэн замолчала и понизила голос: — И уж тем более не стал бы так пристально смотреть на меня.

Старик слегка опешил, затем убрал руки, повернулся и посмотрел на спину идущего впереди: — Этот Сяо Хуай совсем не умеет играть!

Хотя на нём были тёмные очки, можно было догадаться, что он, должно быть, сверлит его взглядом, взгляд должен быть злобным.

Но… Его тон был явно свирепым, но в нём совсем не было устрашения.

Уголки глаз Люй Тэн слегка изогнулись: — Не стоит его винить, он слишком старается, поэтому и ошибается.

Его тон повысился на несколько тонов: — Вы впервые встретились, а ты уже заступаешься за него.

Уголки глаз Люй Тэн изогнулись ещё больше: — Я просто констатирую факт.

— Хм…

Он холодно фыркнул, ничего не ответив.

Вокруг снова воцарилась тишина, свет полностью исчез, перед глазами простиралась тьма, лишь холодный слабый свет и одинокая тень.

Долгая ночь была погребена под тишиной, а затем увеличена до бесконечности с помощью лупы.

— Соболезную, — в тёмной ночи снова раздался приятный голос, нежный, как никогда.

— Не о чем соболезновать, — ответ прозвучал без тепла, словно его издал механизм, управляемый холодным кодом. Он просто принимал команды, без мыслей и без эмоций. — Я с ней не была близка.

— Понятно.

— Ты думаешь, я должна «скорбеть»?

— Не должна.

— Тогда зачем ты мне «соболезнуешь»?

— А зачем ты сюда пришла?

— Собирать наброски, писать с натуры, — женский голос немного помолчал и добавил: — Недавно я получила заказ, приехала в деревню, чтобы пожить жизнью и найти вдохновение… Неужели Мастер не может это предвидеть?

— Я лишь предвидел, что ты хочешь съесть консервированные жёлтые персики.

— Неужели?

… Тогда Мастер может предвидеть что-нибудь ещё?

— Например?

— Например…

В этот раз женский голос замолчал на более долгий срок, стрелки на циферблате, казалось, прошли несколько веков, тик-так, звук был слышен в каждом ухе, его невозможно было игнорировать.

— Может ли Мастер предвидеть, кто посещал твой магазин?