Глава 2 (Ред.)

Глава 2 (Ред.)

«Дзинь-дзинь-дзинь~»

Едва пробило шесть, как будильник зазвонил точно по расписанию. Чжан Линшань высунула руку из-под одеяла, нащупала кнопку и выключила его, после чего замерла.

Через некоторое время она потерла уставшие глаза, нахмурилась и села, взъерошив свое «воронье гнездо» на голове. Спотыкаясь, она слезла с кровати и, зевая, спустилась вниз.

Проходя мимо гостевой комнаты, она заметила, что там было тихо. Время еще раннее, видимо, Чу Нань все еще спал.

Она вышла во двор и посмотрела на небо. Утреннее небо было синим с чернильным оттенком, воздух, влажный от росы, приятно освежал.

Вчера вечером она заказала доставку свежих продуктов, и к рассвету их уже привезли к двери. Действительно свежие.

Она подняла ящик с продуктами и пошла обратно, обдумывая меню. Решила приготовить тушеные говяжьи кости с мягким тофу — богато кальцием и освежает, как раз подходит для Чу Наня.

Сама она могла перекусить чем попало, но у него травма кости, поэтому к питанию нужно было отнестись с особым вниманием.

Поставив кастрюлю на плиту, Чжан Линшань придвинула табуретку, прислонилась к стене и стала ждать.

Время шло, в тихой кухне раздавалось лишь бульканье супа. Она зевнула, глаза подернулись влагой, она моргнула, и длинные ресницы медленно опустились.

— Проснись.

Она крепко спала, когда до ее ушей донесся холодный, равнодушный мужской голос, словно ей на макушку вылили ведро холодной воды. Чжан Линшань мгновенно проснулась.

— Что? Что случилось?

Она растерянно огляделась и внезапно встретилась с его безразличными глазами персикового цвета. Замерев на мгновение, она сделала вид, что спокойна, и встала. — Хе-хе, слишком устала, вот и задремала.

Чу Нань мельком взглянул на слюнку в уголке ее рта, ничего не ответил и повернулся к столешнице, чтобы вскипятить воду.

— А, я уже кипятила воду, она есть в термосе, не нужно снова…

Увидев, как он откручивает крышку бутылки с водой Evian и наливает ее в электрочайник, Чжан Линшань автоматически замолчала. Ладно, ей, такой простушке, никогда не понять этих манер.

Пока ждали, когда закипит вода, оба молчали, отчего бульканье супа на кухне казалось особенно громким.

Чжан Линшань больше всего боялась неловкого молчания. Как человек, страдающий «синдромом души компании», она знала сто способов оживить обстановку, но перед этим холодным красавцем все ее уловки были бессильны.

Он стоял посреди пропитанной запахами еды кухни, но от него исходила нескрываемая аура холодного небожителя. Даже когда его взгляд был прикован к чайнику, хотелось пасть ниц и поблагодарить его за то, что он снизошел до этого мира.

Чжан Линшань грызла ногти, стоя в нескольких шагах позади него и раздумывая, как бы начать разговор, чтобы разрушить неловкое молчание. Но прежде чем она успела что-то придумать, Чу Нань, налив кипяток, вышел.

Глядя, как он, опираясь на стену, с трудом идет вперед, она наконец вспомнила, что приготовила ему подарок при знакомстве.

— Чу… Чу Нань, подожди…

Чжан Линшань догнала его и, задрав голову, обратилась к нему: — Тебе сейчас неудобно передвигаться, я сделала тебе костыль, попробуй, подойдет ли?

Какой же он высокий, шея устает с ним разговаривать.

Чу Нань не взял костыль, просто смотрел на нее сверху вниз равнодушным взглядом, по которому невозможно было понять, доволен он или сердит.

Проведя с ним сутки, Чжан Линшань решила, что немного поняла его характер: молчание означает согласие.

Она протянула ему пластиковую ногу, стоявшую у стола. Чтобы ему было удобнее ходить, она вчера ночью встала, пошла в мастерскую, отвинтила ногу у пластикового манекена, отшлифовала, отполировала — провозилась два часа.

Сравнив пластиковую ногу с настоящей ногой Чу Наня, она осталась довольна: длина подходящая, твердость тоже, несущая способность первоклассная — словно сделано специально для него.

— Держи, твой костыль.

Чу Нань бесстрастно взглянул на невинные кошачьи глаза Чжан Линшань, затем окинул взглядом пластиковый протез в ее руках. В его глазах мелькнуло отвращение, после чего он молча вернулся в комнату.

Чжан Линшань почесала голову, глядя на холодного красавца, который своим поведением наглядно демонстрировал, что значит «сломлен телом, но не духом». Она была весьма озадачена.

Он считает ее уродливой?

Кипячение воды Evian, отказ от пластикового костыля — за какие-то полчаса Чжан Линшань успела познакомиться с привередливыми замашками барчука из знатной семьи.

По сравнению с ним, ее семья Чжан казалась просто нуворишами.

Однако это было только начало. С красавчиком Чу было еще много сложностей.

Во время завтрака Чжан Линшань поставила на стол суп для укрепления костей, который варился больше двух часов, и налила ему полную миску. — Суп из говяжьих костей, по принципу «подобное лечит подобное», пей побольше.

Чу Нань посмотрел на несколько листочков кинзы, плавающих в густом белом бульоне, и незаметно нахмурился. — Я не ем кинзу.

— А?

Рука Чжан Линшань замерла. Черт, она забыла спросить о его пищевых предпочтениях и по привычке бросила в суп горсть кинзы.

Будучи страстной любительницей кинзы, она не понимала тех, кто ее не ест, но уважала чужие вкусы.

— Тогда… тогда я тебе ее выловлю?

Если выловить, то все будет в порядке, верно? Максимум останется легкий привкус, это не страшно.

Чу Нань опустил взгляд на палочки, которыми она только что ела и теперь мешала ими в его миске. Он нахмурился еще сильнее и просто отодвинул миску от себя.

— …

Суп расплескался, попав на тыльную сторону ладони Чжан Линшань. Она рефлекторно отдернула руку. — С-с-с…

Руку жгло, но еще больше ее смутил его жест отказа, словно… словно она была чем-то грязным.

Увидев, что она обожглась, Чу Нань схватился за край стола, собираясь встать, но, заметив в ее глазах вежливую отстраненность, медленно убрал руку. Она упала вдоль тела, пальцы медленно сжались в кулак.

Так даже лучше. Они ведь чужие люди.

Когда жгучая боль утихла, Чжан Линшань беззаботно улыбнулась и объяснила: — Извини, я не знала, что ты не ешь кинзу. Я приготовлю тебе что-нибудь другое. Что ты любишь?

Взгляд Чу Наня потемнел и остановился на ее лице. После долгой паузы он наконец заговорил: — Чжан Линшань, ты со всеми мужчинами, которых едва знаешь, ведешь себя так?