На следующее утро в гостиной было тихо. На столе стояли глиняный горшочек с готовой говяжьей кашей и тарелка с гороховыми ростками в бульоне — легкий и простой завтрак без лишних добавок.
Рядом лежал стикер с изображением Свинки Пеппы и надписью: «Приготовила тебе кашу и гарнир. Не забудь позавтракать вовремя, если у тебя нет никаких ограничений в еде». Чу Нань взглянул на него и отложил в сторону.
Сделав пару шагов, он вспомнил обожженную вчера руку девушки и все же вернулся к столу.
Рисовая каша была густой, ее тепло приятно согревало. Чу Нань молча смотрел на нее, взгляд был лишен эмоций.
Он попробовал ложку каши и слегка распахнул глаза — неожиданно вкусно.
Ложка за ложкой, и, когда он наконец опомнился, горшочек был пуст.
— …
Он поджал губы, чувствуя себя немного неловко из-за такой несдержанности. Но стоило ему вспомнить самодовольное выражение лица девушки, наблюдавшей за ним, как его взгляд снова стал холодным и отстраненным.
Чу Нань отложил ложку и встал, но тут же покачнулся. Поврежденная нога онемела и не могла его удержать.
— Вы в порядке? Вам помочь?
Рядом раздался мягкий женский голос, в воздухе витал сильный аромат духов. Чу Нань едва заметно нахмурился. — Не нужно.
— Не стоит стесняться. Мы же соседи, должны помогать друг другу.
— Го Шэнъюй мягко произнесла эти слова и потянулась, чтобы взять мужчину за руку, но, встретившись с его холодным взглядом, замерла.
Чувствуя нарастающую неловкость, она едва удержала улыбку на лице и поспешно сменила тему. — А где шицзе Линшань? Ее нет?
Чу Нань пропустил ее слова мимо ушей. Краем глаза он заметил пластиковую ногу манекена, прислоненную к стене — временный костыль, сделанный Чжан Линшань. Подумав, он решил, что воспользоваться им все же не помешает.
Видя, что мужчина продолжает ее игнорировать, Го Шэнъюй, всегда пользовавшаяся успехом у противоположного пола, не смогла вынести такого пренебрежения. Ее лицо начало краснеть от гнева, но, взглянув на его утонченно красивое лицо, она передумала.
— Шицзе Линшань такая… Зная, что у вас травма ноги и вам нужен постоянный уход, она все равно…
Увидев, как мужчина подошел и взял уродливый пластиковый костыль, Го Шэнъюй замерла, улыбка на ее лице едва не исчезла.
Она взяла себя в руки и, сохраняя спокойное выражение лица, продолжила: — Шицзе Линшань всегда была такой беззаботной, в ней совсем нет женской мягкости и заботливости, не то что я…
— О чем это вы тут беседуете?
Чжан Линшань открыла дверь и, увидев, как ее шимей мило болтает с Чу Нанем, невольно потерла глаза.
Вот это да, с каких пор Чу Нань стал таким общительным?
Наклонившись, чтобы переобуться, она услышала свое имя и невольно спросила.
Неужели этот Чу Нань жалуется на нее шимей?
Го Шэнъюй стало неловко, что ее застали за сплетнями. Она бросила взгляд на Чу Наня, но, видя его безразличный вид, слегка успокоилась и с улыбкой ответила: — Ни о чем особенном, шицзе. Я как раз спрашивала, куда ты пропала, и вот ты тут как тут.
— Выходила по делам. Что-то случилось?
Го Шэнъюй махнула рукой. — Да так, просто заглянула. Вспомнила, что у меня еще один заказ не выполнен, так что пойду.
Чжан Линшань посмотрела, как та вихрем вылетела за дверь, и покачала головой. — Какая-то она странная.
Подойдя к столу и увидев пустой горшочек, она многозначительно посмотрела на Чу Наня. Хех, ну и что, что привередливый?
Все равно она его укротила!
Торжествующая Чжан Линшань напрочь забыла о приличиях. Она подошла к нему, подвела к столу и усадила, затем достала из сумки коробку и протянула ему. — Вот, это тебе. Открой, посмотри.
Глаза девушки сияли ожиданием, улыбка была искренней. Чу Нань взглянул на нее и открыл коробку.
Внутри лежал черный телефон.
— Попробуй, нравится?
Чжан Линшань торопила его, ей не терпелось рассказать о скрытой особенности телефона.
Вчера вечером, когда она обрабатывала ему ногу, то, вынося мусор, увидела в ведре разбитый телефон. Тогда она поняла, что не ослышалась — Чу Нань действительно что-то разбил, а именно свой телефон.
Она тогда очень удивилась: что же такого случилось, что вывело из себя этого холодного и спокойного человека?
Она не стала спрашивать, понимая, что в дружбе важны границы.
Если он не хочет говорить, она не будет спрашивать, но если ему нужно выговориться, она готова выслушать.
Чу Нань перевернул телефон и замер.
На задней панели был изображен мальчик в ханьфу. Под правым глазом у него была четко видна красная родинка, а за спиной — бескрайний зеленый лес.
Эта родинка была точь-в-точь как у него.
Мальчик, лес…
— Это ты нарисовала?
Точные мазки, тонкие линии — казалось, художник рисовал это бесчисленное количество раз.
Чжан Линшань беззастенчиво похвасталась: — Ага, вдруг осенило.
Чу Нань поднял глаза и пристально посмотрел на Чжан Линшань, ловя малейшее изменение в ее выражении лица. — Ты знаешь этого мальчика?
Чжан Линшань на мгновение замерла, затем покачала головой. — Нет, просто рисовала, и само получилось…
Видя его серьезный вид, она неуверенно добавила: — Может, я его где-то видела раньше, и это отложилось в подсознании.
Чу Нань промолчал.
— Тебе не нравится?
Его холодный взгляд словно хотел что-то сказать, но в то же время казался пустым. Чжан Линшань не могла его разгадать и немного занервничала.
Чу Нань опустил ресницы, скрывая вспыхнувшую в глазах ярость. — Спасибо за телефон.
Чжан Линшань с облегчением выдохнула. Раз он поблагодарил, значит, ему понравилось, верно?
*
Послеполуденный летний зной спал. Город, омытый ливнем, сиял чистотой. Прохладный южный ветер, неся с собой влагу, проносился по улицам, шелестя листвой деревьев.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|