Она так нервничает

Она так нервничает

С другой стороны, Лао Чжан кричал в мегафон:

— Эй, вы двое там! Да, я вам говорю! Удобно лежать?

— Знаете, что сейчас рабочее время?

— Скоро начинаем снимать, а вы еще не убрались сюда! Мне что, лично вас приглашать?

Чан Синле попытался подняться, но снова упал.

Ло Аньму увидела, что он все еще пытается встать из последних сил, и остановила его рукой:

— Раз тебе все еще плохо, не насилуй себя. Я пойду объясню Лао Чжану.

Чан Синле действительно был не в состоянии, это была его слабость, которую пока нельзя было исправить, поэтому он кивнул и проводил Ло Аньму взглядом.

— Тот, что там лежит, почему до сих пор не пришел!

— Мне вас упрашивать, что ли?

Лао Чжан, казалось, прицепился к ним двоим. Его тон был резким. Увидев, что Чан Синле не прибежал следом, он помрачнел, чувствуя, что Чан Синле публично его унижает.

Ло Аньму подбежала и отпросила Чан Синле:

— У Чан Синле немного кружится голова, он хотел бы временно отпроситься. Очень извиняюсь!

Лао Чжан посмотрел мимо нее на Чан Синле. Приглядевшись, он действительно заметил его бледное лицо и слабый вид.

Лао Чжан отвел взгляд и перед Ло Аньму скривил губы. При этом он не выключил мегафон, и его слова разнеслись по всей площадке:

— Взрослый мужик, а такой слабый, какой от тебя толк?

— Съемочная группа наняла тебя для мебели, что ли?

— А?

— Обычно...

Ногти Ло Аньму так сильно впились в ладони, что могли бы проткнуть кожу до крови, но она все же сдержала ярость. Выдавив улыбку, она тут же перебила его:

— Вы правы, я полностью согласна. Мужчина не должен быть слабым. Даже если терять сознание, то на поле боя — вот это настоящий мужчина!

— Я сейчас пойду и позову Чан Синле.

Сказав это, она повернулась, всем своим видом показывая полное согласие с его словами.

Однако.

— Эй, вернись!

— ...Раз ему нехорошо, пусть идет домой. Наша съемочная группа очень понимающая.

Шутка ли! Если он действительно упадет в обморок во время съемок, и это запишут, это станет пятном на репутации, диванные критики в интернете просто разорвут!

Он уже мог представить заголовки: «Бесчеловечная съемочная группа», «Заставляют больного работать», «Совсем с ума сошли из-за денег» и тому подобное, а то и еще более резкие выражения, от которых потом не отмыться.

Ло Аньму красиво нахмурила брови, изображая затруднение, словно искренне беспокоясь о съемочной группе:

— Но если Чан Синле поедет домой один, что если ему станет плохо по дороге?

— А главное, я только что видела снаружи много репортеров. Если Чан Синле выйдет за дверь и упадет, а репортеры или фанаты это снимут и распространят...

Она все время была рядом с Чан Синле и никуда не отходила. На самом деле, она и сама не знала, есть ли снаружи репортеры. Но она ставила не на их присутствие, а на безумных фанатов кумира. Именно на них она и рассчитывала.

Учитывая обаяние ее кумира, то, что фанаты его преследуют, было совершенно нормальным явлением.

Лао Чжан молча подумал. В ее словах была доля правды. Однако сначала ему нужно было снять с себя ответственность.

Он пренебрежительно махнул рукой, словно отмахиваясь от нищего:

— Пусть пока полежит там. После окончания съемок отвезешь его домой.

— Хорошо, — тут же согласилась Ло Аньму.

Раз цель была достигнута, ей больше не о чем было говорить с Лао Чжаном. Не дожидаясь его понуканий, она поспешно ушла и присоединилась к тем, кто готовился к гриму.

Фильм «Цветы в тумане зазеркалья» не смог найти много инвесторов, и средств сильно не хватало. В книге она читала, что прежней владелице приходилось быть не только каскадершей (Ути), но и играть в массовке, и даже изображать труп. Впрочем, эти роли статистов не требовали особых навыков, главное — не мешать камере, можно было действовать свободно, так что их можно было не учитывать.

Поэтому сейчас Ло Аньму взяла инструменты для макияжа и превратила свое красивое лицо в неприметное лицо статиста.

Нельзя затмевать главного героя — это основное правило профессиональной этики.

Ло Аньму смотрела в зеркало на свое лицо, красоту которого не мог скрыть даже грим. Она вздохнула и, решившись, затонировала все лицо в пшеничный цвет, словно загоревший на солнце, а затем добавила множество веснушек.

Черты лица все равно казались выразительными, но это уже нельзя было изменить. Не могла же она срезать половину своего высокого носа?

Все было готово, не хватало только главного героя.

Ее главный герой вот-вот должен был появиться!

Скоро она сможет рассмотреть его вблизи. Она так нервничает.