Пятого звали Фань Ху, но он не был родным братом третьего, Фань Бао.
В отличие от Фань Бао, он не любил поесть; точнее говоря, у него вообще не было никаких увлечений. Однако к своим обязанностям он подходил добросовестно, хотя и был немного простодушным и прямолинейным.
В день его дежурства обычно не было никаких других дел, кроме одного: он следил, чтобы я сбросил весь вес, набранный вчера благодаря угощениям Фань Бао.
Я даже подозревал, что они делают это нарочно. Один Фань Бао, другой Фань Ху.
Фань Ху умудрялся тащить меня бежать дальше, даже когда я уже тяжело дышал. У него был ещё один козырь: бег босиком. Он говорил, что в их горах в детстве не было обуви, все бегали босиком — так прохладнее и быстрее.
Он всегда считал, что я бегаю медленно именно из-за обуви. Конечно, я его никогда не слушал, потому что бегать босиком было для меня неприемлемо.
Последний, шестой, на самом деле был самым страшным.
Как в мультике нашего детства про Братьев Калабаш: самый младший часто оказывается самым грозным. Седьмой брат, самый младший из Братьев Калабаш, хоть и не обладал силой, медной головой или железными руками, как его старшие братья, и не имел других сверхспособностей, но у него от рождения была уникальная волшебная тыква-горлянка, чья сила могла нейтрализовать или даже игнорировать любые умения его братьев.
Наш шестой был точно таким же.
Его звали Ли Нянь, он был из провинции Шаньдун, из города Цюйфу. Возможно, в нём текла капелька крови самого Конфуция. Его «Нянь» в имени означало не «думать» или «скучать», а именно «идею» или «принцип».
Он не был таким физически крепким, как его «старшие братья». В день его дежурства он не заставлял меня бежать пять километров или выполнять изнурительные упражнения. Но он использовал свой метод: непрерывно внушал мне «идеи».
— Как будущие сотрудники полиции, народные милиционеры, мы должны понимать, что наш путь будет трудным, а наши обязанности — священными. Поэтому нам необходимо иметь хорошее физическое состояние.
Впрочем, слушая его речи, я мог хотя бы немного передохнуть и дать телу отдохнуть.
Кстати, мы с Ма Суном жили не в одной комнате. Конечно, нет! С его-то марафонским энтузиазмом, если бы мы жили вместе, мне бы пришлось каждый день бегать с ним марафон.
Нет уж, даже думать об этом страшно — настоящий фильм ужасов.
— Фан Сян, выходи быстрее! До вечерних самостоятельных занятий ещё час, пробежим ещё пятикилометровку. Быстрее, быстрее, быстрее!
Точно. Сегодня дежурил старший, Ян Ган.
— Брат Ган, я сейчас выйду, как раз обуваюсь!
Нужно было торопиться. Я не хотел повторения прошлого раза, когда он вошёл в комнату и вытолкал меня своей грудью размером 36D.
Выйдя на спортплощадку, я интуитивно почувствовал, что дело не ограничится пятью километрами.
Мой взгляд упал на Ма Суна, который смотрел на меня со своей странной улыбкой — то ли от усталости, то ли от возбуждения, — которая всегда появлялась у него во время марафонов.
— Фан Сян, давай сегодня вместе пробежим марафон! Не полный, полумарафон сойдёт. Побежим потихоньку, мы уже отпросили тебя с вечерних занятий.
С такими громилами, как Ян Ган и Ма Сун, сбежать было нереально.
Полумарафон, 21 километр. Впервые в жизни. И я отдал его на растерзание этим двум демонам.
Однако после постоянных нравоучений в стиле Ли Няня в моей голове то и дело всплывали образы героев.
В будущем раскрытие крупных дел и погоня за преступниками станут моей рутиной. Что значат эти трудности? Я — герой, народный полицейский! Я должен, как при решении математических задач, стать тем танком, который снаряд за снарядом сбивает вражеские самолёты, чтобы защитить покой народа.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|