Глава 1: 02, Шэнь Цзифань

А мужчина с другой стороны словно не слышал и не обращал внимания.

Что касается своего присутствия здесь сегодня, он до сих пор считал это абсурдом. Как он вообще согласился приехать в это чертово место по просьбе этого мальчишки Сунь Лао?

Мужчина был одет в элегантный черный костюм, который подчеркивал его крепкую и статную фигуру, делая ее еще более высокой и прямой.

Хотя его длинные, уверенно скрещенные ноги придавали ему немного непринужденный вид, холод, окутывающий его, ничуть не уменьшался.

На его суровом красивом лице застыло выражение, которое было трудно понять, а в черных глазах, глубоко скрывающих эмоции, таилась бездонная пучина.

Плотно сжатые тонкие губы говорили о том, что его терпение было на исходе.

— Второй Молодой Господин Сунь почтил нас своим присутствием, просим прощения за недостаточное гостеприимство, — Ань Исинь засмеялась еще до того, как подошла ближе. Она медленно приближалась, держа под руку жениха, сохраняя на лице сияющую улыбку.

Сунь Лао не произнес ни слова. Мужчину в черном костюме с другой стороны этот звук раздражил. В его глазах мелькнуло нетерпение, он слегка нахмурился, бросил холодный взгляд, равнодушно окинул взглядом стоящих перед ним мужчину и женщину и безразлично повернулся к Сунь Лао:

— Это она?

— Что вы! — Сунь Лао тоже посмотрел на Ань Исинь, открыто выражая презрение на лице. Он обернулся и бросил: — Другой человек.

Мужчина больше не говорил, снова равнодушно переведя взгляд в другое место.

Если бы этот мальчишка Сунь Лао не умолял его прийти и взглянуть на женщину, в которую он был влюблен много лет, разве он снизошел бы до этого места?

Ань Исинь и Се Хао, стоявшие рядом, явно не понимали, о чем они говорят. Смущение от того, что их игнорируют, мгновенно появилось на их лицах.

Ань Исинь, в конце концов, уже много лет вращалась в обществе и повидала всякое. Она быстро сказала еще несколько фраз, воспользовавшись возможностью представить своего жениха Сунь Лао.

Се Хао поспешно шагнул вперед, протянул руку и одновременно сказал: — Здравствуйте, Молодой Господин Сунь, я давно слышал о вашем имени.

Сунь Лао взглянул на протянутую руку, тут же отмахнулся и сказал мужчине рядом: — Что смотришь? Увидел что-то интересное?

Личная жизнь Сунь Лао была крайне ненадежной. Он был необузданным человеком, способным на все.

Говорят, он даже увел женщину у своего старшего брата, из-за чего братья стали врагами.

Несмотря на это, ему было все равно, и он продолжал поступать по-своему.

Ань Исинь тоже посмотрела на мужчину с той стороны. Всего один взгляд, и ее сердце замерло. Какой властный и внушительный мужчина! За всю свою жизнь она никогда не видела человека с такой мощной, давящей аурой. Он просто сидел спокойно, но его присутствие было невозможно игнорировать.

Подумав, что раз он пришел с Вторым Молодым Господином Сунь, у него наверняка есть статус.

Она поспешно снова улыбнулась и поприветствовала:

— Этот господин, наверное, друг Молодого Господина Сунь? Друзья Молодого Господина Сунь, конечно же, выдающиеся люди.

Мужчина не пошевелился, но эти слова пришлись по вкусу Сунь Лао. Он подхватил: — Еще бы! Знаешь что? Этот мой брат — это нечто! В его глазах наша семья Сунь — просто пшик!

Как только Сунь Лао это сказал, Ань Исинь и Се Хао рассмеялись в ответ, но лишь посчитали, что Сунь Лао шутит.

Кто бы поверил? Тех, кто круче семьи Сунь, в Столице еще не появлялось. Кто не знает, что в Столице семья Сунь доминирует?

Наконец получив ответ от Сунь Лао, Ань Исинь сказала еще пару уместных вежливых фраз и, взяв Се Хао под руку, ушла.

Тем временем Сунь Лао встал, сделал шаг к мужчине, наклонился и посмотрел в ту сторону, куда смотрел мужчина. Не увидев ничего интересного, он сказал: — Шэнь-гэ, Шэнь-дае, что вы там высматриваете? Увидели что-то хорошее? Скажите, я, ваш младший брат, мигом вам это достану.

Мужчина отвел взгляд, взял бокал с красным вином, сделал глоток. Выражение его лица оставалось мрачным.

Он был Шэнь Цзифань, нынешний глава семьи Шэнь.

Его влияние проникало во все сферы власти и теневого мира разных стран, будучи настолько мощным, что вызывало трепет. Влияние семьи Шэнь существовало на протяжении почти ста лет, обладая невообразимой силой.

Поэтому, даже не появляясь в стране последние двадцать лет, они по-прежнему обладали способностями, которые заставляли людей трепетать от страха.

Сунь Лао тоже сделал глоток вина. Подняв глаза, он ясно увидел, как в толпе банкетного зала исчезла фигура в светло-голубом.

Сунь Лао резко бросил бокал, вскочил и большими шагами бросился прочь. Его голос, донесшийся вслед за уходящей фигурой, был едва слышен:

— Шэнь-гэ, я сейчас вернусь.

В банкетном зале Ань Ижань держала в руке бокал красного вина, на лице ее была улыбка. Она медленно шла к мужчине, который ее бросил.

С каждым шагом ближе ее сердце болело все сильнее.

Она не хотела думать о нем как о мужчине, жаждущем славы и богатства, не хотела видеть его алчную натуру, но с каждым шагом ее понимание становилось яснее.

Неужели ее появление здесь означало, что в ее сердце еще оставалась надежда?

В этот момент Се Хао нежно обнимал Ань Исинь за талию, прикрывая ее от большей части выпивки. Их интимное взаимодействие, их склоненные головы и редкие тихие слова — все это без остатка попадало в глаза Ань Ижань, причиняя ее сердцу невыносимую боль.

— Се Хао... — Увидев, что сестра отвернулась, она наконец подошла к нему, набравшись смелости и с переполняющими ее чувствами, позвала его.

Се Хао услышал знакомый голос и вздрогнул всем телом.

Когда-то этот мягкий, нежный зов, полный бесконечной нежности, был его самым любимым.

Но он и не подозревал, что однажды, услышав этот голос, он будет в ужасе.

Вскоре Се Хао резко обернулся, его лицо было покрыто черными тучами. Прежде чем она успела договорить, он одной рукой выхватил у нее бокал, поставил его и, схватив ее, большими шагами увел прочь от толпы, в тихий уголок сзади, и закричал на нее:

— Ань Ижань, что ты хочешь? Зачем ты пришла? Я тебя больше не люблю, почему ты не понимаешь человеческих слов? Учитывая наши три года отношений, я хотел расстаться по-хорошему, но если ты так бесстыдно цепляешься, то не вини меня, если я не буду помнить о наших трех годах.