Скорбь

Скорбь

Генералам, находящимся в походе, запрещено возвращаться без императорского приказа. Однако Е Цин, прочитав предсмертные слова Наньгун Цюй, все же решила тайно вернуться в Шэнду.

Наньгун Цюй всегда вел себя так, как хотел казаться, скрывая истинное лицо. Е Цин привезла предсмертное письмо князя Лин в Шэнду, разместила отборные войска в лагере за городом и тайно проникла в столицу.

Резиденция принцессы Чанпин.

Наньгун Юэ была поражена возвращением Е Цин, но догадалась, что в Шэнду грядут большие события. Она пересказала Е Цин свой разговор с Наньгун Чжэнем. Е Цин ничего не ответила, ее лицо было серьезным, как никогда.

— Юэ, прочти это. Князь Лин оставил перед тем, как в одиночку отправиться во дворец Северной границы.

Наньгун Юэ прочитала письмо слово за словом.

— По правде говоря, я с детства жила вдали от дворца, откуда мне было знать о его переживаниях? Просто, вернувшись, я была очень осторожна и задала лишний вопрос. Не думала, что он будет помнить это так долго. Похоже, его детство тоже было нелегким.

Только сейчас Наньгун Юэ почувствовала родственную связь с этим братом. Раньше он был для нее лишь именем, о заботе не шло и речи.

— Нужно расспросить Шу Фэй, тогда все станет ясно… Кроме того, в предсмертном письме князя Лин упоминается старший принц. Я вернулась именно из-за этого. Если князь Лин прав, и старший принц вступил в сговор с Северной границей, замышляя недоброе против Его Величества… нужно срочно что-то предпринять…

С начала войны на Северной границе Е Цин ни разу не расслаблялась. Наньгун Юэ, выросшая вдали от дворца, никогда не сталкивалась с подобными потрясениями.

— Цин, боюсь, сейчас лучший выход — это вырубить сорняки с корнем. Я, как и Цюй, не слишком умна, но всему, что я знаю, ты меня научила, ты мне показала… Думаю, ты просто не решаешься сказать это вслух.

Е Цин посмотрела на Наньгун Юэ и крепко обняла ее.

— Раньше я слышала, что князь Лин пользовался благосклонностью Его Величества и творил во дворце бесчинства, убив немало евнухов и служанок. Оказывается, он мстил тем, кто когда-то издевался над ним.

— Он притворялся все эти годы, и все ради мести этим людям? Он даже был готов пожертвовать жизнью, чтобы подставить старшего принца. Он был уверен, что Наньгун Чжэнь поднимет мятеж, и что семья Е ему поможет.

— На этот раз я привела часть отборных войск обратно в столицу, они в лагере за городом. Но я не могу оставаться здесь, мне нужно вернуться на Северную границу. Семья Е должна сохранить репутацию верных подданных, чтобы иметь вес при дворе в будущем. С этими стариками очень трудно иметь дело.

Е Цин вернулась так быстро, что даже не успела сменить доспехи, от нее пахло кровью полей сражений и холодом Северной границы.

Объяснив все, Е Цин немедленно отправилась обратно на Север. Но там, словно получив какие-то известия, усилили патрули и даже появились признаки готовящегося штурма.

Отец Е усилил оборону, не допуская ни малейшей ошибки. Е Цин рассказала ему о ситуации в Шэнду. Отец Е молчал, видимо, не ожидая, что его семья, известная своей преданностью, теперь должна будет участвовать в заговоре.

Но если не поднять мятеж, то семья Е и народ Шэнчао пострадают.

Тело Наньгун Цяо было возвращено в Шэнчао. Оно было покрыто ранами, исхудавшее, на нем не осталось живого места — следы жестокого обращения были очевидны.

Солдаты в лагере отворачивались, даже эти закаленные воины не могли смотреть на это.

Голова Наньгун Цюй все еще висела на знамени Северной границы, а истерзанное тело Наньгун Цяо прислали обратно. Это была неприкрытая провокация со стороны Севера.

Жертва принцессы Чаннин, согласившейся на брак ради мира, не принесла даже временного перемирия.

Война вспыхнула с новой силой. Но на этот раз все воины Шэнчао сражались с горем и яростью, готовые отдать жизнь за защиту родины. Если даже с любимой принцессой императора обошлись так, что же ждет их матерей, жен и сестер?

Небо над границей окрасилось в красный цвет от пролитой крови. Вся армия Шэн сражалась с решимостью умереть, но не отступить.

Отец Е пал на поле боя. Он не посрамил ни свою семью, ни предков, ни свою совесть.

Слишком много людей погибло…

Безопасность Западного Края зависела от Е Сюаня, он не мог прийти на Северную границу, да Е Цин и не хотела этого. Теперь на Севере остался только один генерал — Е Цин.

В этот момент Е Цин по-настоящему ощутила одиночество. Поле боя было недалеко, вокруг никого. Отец и братья погибли, оставив ее одну защищать страну.

Е Цин была генералом пограничных войск. За ее спиной была Великая Шэн, ее родина. За ее спиной была ее возлюбленная и миллионы людей. Е Цин не могла пасть.

В бою боевой топор Куй Му был смертоносен, никому не удавалось уйти от него живым. Е Цин с копьем бросилась вперед, рискуя жизнью.

— Куй Му, тебе следовало бы умереть вместе с моим императором…

Копье Е Цин пронзило сердце Куй Му. Северная граница лишилась своего правителя.

Но и топор Куй Му обрушился на Е Цин. Удар был смертельным. Она погибла так же, как и ее брат Е Цзэ, только не от меча, а от боевого топора.

Е Цин переписывалась с Куй Чуанем. Она говорила, что убьет Куй Му, и надеялась, что Куй Чуань, став правителем, не будет больше развязывать бессмысленных войн.

Куй Чуань, хоть и был немногословен, но разумен. Теперь он не винил Е Цин в смерти отца.

Кровь забрызгала все вокруг. Глаза Е Цин оставались открытыми и смотрели в небо. Куй Чуань подошел и молча закрыл ей глаза.

Куй Чуань, вернувшись в лагерь, привел останки Наньгун Цюй в порядок и отправил их обратно в Шэнчао. Тело Е Цин некому было забрать, ее адъютант с подчиненными вынесли его с поля боя.

Тайну о том, что Е Цин была женщиной, больше нельзя было скрывать. Все новости достигли императорского дворца в Шэнду.

Император был в ярости из-за обмана семьи Е. Он хотел приказать казнить весь род, но обнаружил, что из семьи Е никого не осталось, кроме Е Сюаня, в одиночку охранявшего Западный Край.

Наньгун Юэ вызвали во дворец. Император допрашивал ее, но Наньгун Юэ молчала.

Наньгун Чжэнь стоял снаружи Зала Усердного Правления, прислушиваясь к голосам внутри. Наньгун Чжи тоже пришел поглазеть.

— Ха-ха-ха-ха-ха! То, что это отродье умерло, — невелика потеря. Но подумать только, сестра этого отродья спуталась с женщиной! Ха-ха-ха, умереть со смеху!

Смех Наньгун Чжи вызвал у Наньгун Чжэня острое желание впечатать его в стену…

Наньгун Чжэнь лишь мысленно повторил себе: «Время еще не пришло».

Настоящее представление еще впереди. Осталось только подождать…