Глава 3(2) (Часть 2)

Фан Чучу покачала головой. Этот ее старший товарищ иногда бывал таким несерьезным, что с ним просто ничего нельзя было поделать.

Эх, если бы Хань Фэй тоже мог так же, как он, с нетерпением смотреть, как она готовит, она была бы очень рада и счастлива...

Подумав об этом, она вдруг нахмурилась, очень недовольная мыслью, возникшей в ее голове.

— Что случилось? Чучу, у тебя странное выражение лица, — Цинь Гуанхао удивленно посмотрел на нее.

— Ничего, — она покачала головой, заставляя себя собраться с мыслями.

Еще через десять минут рис был готов, блюда поданы на стол. Цинь Гуанхао нетерпеливо взялся за палочки, пробуя каждое блюдо.

— Вкусно! — ел он, не переставая хвалить.

— Боже мой! Чучу, не ожидал, что ты так хорошо готовишь! Я уж боялся, ты мне студию сожжешь!

— Пфф, так зачем же ты тогда просил меня приготовить тебе? — Она наградила его выразительным взглядом.

Он хихикнул. — Просто хотел попробовать, посмотреть, не хвасталась ли ты мне, барышня.

— Это что, испытание для меня?

— Хе-хе, — он не отрицал.

— Предупреждаю, пока все не съешь, из-за стола не выйдешь.

— Слушаюсь!

Цинь Гуанхао радостно отдал честь, словно ребенок. Во время еды он без умолку рассказывал смешные истории и анекдоты, так что Фан Чучу не могла сдержать смеха.

После приятного ужина Цинь Гуанхао взялся мыть посуду, а Фан Чучу рядом кипятила воду для чая.

— Старший товарищ, так больше продолжаться не может, — внезапно сказала она.

Он на мгновение замер, его лицо тут же напряглось.

— Что ты имеешь в виду?

Она серьезно посмотрела на него. — Я имею в виду, ты должен давать мне больше работы. Я же твой ассистент! Раз я получаю от тебя зарплату, я не хочу целыми днями только развлекаться.

— О, так вот в чем дело, — он с облегчением вздохнул и улыбнулся.

— Я же говорил, что мой агент еще ведет переговоры насчет персональной выставки? Когда все решится, у тебя будет полно работы.

— Я и сейчас могу работать! Например, помочь тебе разобрать старые фотографии, отсканировать их, внести в архив или пронумеровать. Так их потом будет легче находить.

— Это правда.

— Вот видишь, старший товарищ, позволь мне помочь! — сказала она очень серьезно. — Я не хочу просто получать деньги и ничего не делать.

Цинь Гуанхао потер подбородок. В ее глазах он увидел полную искренность и кивнул.

— Хорошо, раз ты так говоришь, я не буду церемониться. У меня есть несколько коробок старых фотографий, начнешь с них.

— Окей! — Фан Чучу получила задание, ее глаза радостно заблестели, и она тут же спросила:

— Где эти коробки со старыми фотографиями?

— В кабинете, но не торопись, начнешь завтра, — Цинь Гуанхао сделал паузу и снова спросил:

— Хочешь пойти со мной потом в темную комнату, проявим сегодняшние фотографии? Я заодно научу тебя некоторым хитростям проявки.

— Да! — Возможность улучшить свои навыки проявки фотографий, конечно, обрадовала Фан Чучу. Взяв по чашке чая, они вошли в его темную комнату.

Помещение было небольшим, освещение тусклым, на веревке сушилось несколько проявленных фотографий.

Фан Чучу подняла голову, разглядывая фотографии. Это были пейзажи, ничего особенного, но, глядя на них, она почему-то почувствовала тяжесть в груди, а по спине словно пробежал холодок.

Что происходит?

Она прижала руку к сильно бьющемуся сердцу и посмотрела на Цинь Гуанхао. Он сосредоточенно вынимал фотопленку из фотоаппарата. В тусклом свете его профиль казался расплывчатым.

Она моргнула, пытаясь разглядеть его получше, но голова вдруг закружилась, словно от нехватки кислорода, и зрение затуманилось.

— Что случилось? Чучу!

Цинь Гуанхао обернулся, заметив ее странное состояние.

— У тебя такое бледное лицо, тебе плохо?

— Ничего, просто… немного кружится голова, — она с трудом удержалась на ногах, но все же потеряла равновесие, и все вокруг завертелось.

— Чучу, Чучу! — встревоженно звал ее Цинь Гуанхао.

Но она не слышала, в ушах стоял гул, и сильная тошнота подступила к горлу.

Кто разрешил тебе трогать мои вещи? Не смей трогать!

Она услышала строгий упрек.

Мне просто любопытно посмотреть.

Убирайся! Я же говорил, тебе нельзя сюда входить!

Но почему? Я же ничего не сделаю, не волнуйся, я знаю, что эти фотографии — твое сокровище, я буду очень осторожна…

Я сказал тебе убираться! Не слышишь?

Ты… не сердись так, я знаю, я виновата…

Хлоп!

Звонкая пощечина ударила ее по лицу, и еще сильнее — по сердцу. Ей было так больно, что она не смогла сдержать слез.

Как ты смеешь меня бить? С самого детства меня никто никогда не бил…

Поэтому ты и избаловалась! Не принимаешь мои слова всерьез.

Ты слишком жесток!

Слишком жесток, как может кто-то быть таким ужасным?

С детства она привыкла, что ее носят на руках: папа, мама, и брат Хань — все любили ее, как принцессу.

Почему она влюбилась в такого холодного и безжалостного мужчину? Почему именно он так суров с ней?

Ей было так грустно, сердце так сильно болело, что она не могла дышать.

— Кхе-кхе, кхе-кхе-кхе… — Она не могла остановить сильный кашель.

— Что случилось? Чучу, ты в порядке? Где именно тебе плохо? Чучу!

Да, она Фан Чучу, а не та женщина, которую ударил парень. Она Фан Чучу, дочь Фан Ци Да, барышня из больницы Вэйсинь.

Но почему боль в сердце была такой отчетливой? Словно это случилось с ней самой.

— Мне так плохо… — она присела, ей действительно не хватало воздуха, нахлынуло непреодолимое головокружение, властно отнимая остатки сознания.

Прежде чем потерять сознание, она увидела испуганное лицо Цинь Гуанхао.