Глава 12. Уборка (3)

После нескольких дней отдыха Ся-мама и Сюэ Ин снова появились перед Цзывань. — Как же вы пострадали! Отец наказал вас в порыве гнева и отчаяния из-за меня. С вами всё в порядке? Может, вам стоит ещё отдохнуть несколько дней? — «спросила» Цзывань, изображая на лице искреннюю заботу.

Её обеспокоенный вид развеял все сомнения Ся-мамы и Сюэ Ин: госпожа осталась прежней и всё ещё нуждается в них.

— Благодарим госпожу за заботу. С нами всё хорошо. Только вот эти несколько дней мы не могли как следует прислуживать вам, и старая рабыня очень переживает из-за этого. Мазь, которую дала госпожа, очень помогла, и нам уже гораздо лучше, — ответила Ся-мама, выражая благодарность и преданность.

Цзывань про себя усмехнулась: «Посмотрим, как ты запоёшь через некоторое время».

— Раз уж мама чувствует себя лучше, приготовь мне, пожалуйста, это ласточкино гнездо, — Цзывань жестом велела Сюэ Янь передать няньке подарок от семьи Цинь.

Глаза Ся-мамы заблестели при виде ласточкиного гнезда. — Будьте спокойны, госпожа, я сейчас же всё приготовлю.

Цзывань с улыбкой смотрела, как нянька вышла с подносом.

Как только Ся-мама ушла, Сюэ Янь, хитро улыбнувшись, последовала за ней.

Цзывань же осталась сидеть на стуле и продолжила внимательно изучать редкий медицинский трактат.

— Госпожа, всё как вы и предполагали, — вскоре вернулась Сюэ Янь и таинственно прошептала ей на ухо. Цзывань оторвала взгляд от книги, и её глаза засияли от смеха.

— Что тебя так развеселило? — спросили вошедшие Мо Цинфэн и Мо Цинъюнь, увидев улыбку на лице сестры. В их взглядах читалась нежность.

— Скоро увидите представление, — с озорной улыбкой ответила Цзывань жестами.

Видя её оживлённый вид, братья не смогли сдержать улыбок. Они присели рядом с ней.

Несмотря на то, что на дворе стояла ранняя весна, погода всё ещё была прохладной. Из-за слабого здоровья Цзывань в комнате топили печь, поэтому там было довольно тепло.

— Тренировки требуют времени, не нужно торопиться, — сказал Мо Цинфэн. Он знал, что последние несколько дней Цзывань вставала рано утром и бегала круги по маленькому дворику, каждый раз обливаясь потом, но, несмотря на усталость, продолжала заниматься. Это вызывало у братьев одновременно и гордость, и беспокойство.

— Я знаю меру. Братья, не могли бы вы найти для меня несколько комплектов серебряных игл? — попросила Цзывань жестами.

— Без должной подготовки нельзя заниматься иглоукалыванием, — встревожился Мо Цинфэн. Медицина — это не то, чему можно научиться за один день, тем более без хорошего учителя.

— Через пару дней я попрошу придворного лекаря Ма дать тебе несколько уроков, — сказал Мо Цинфэн, не желая расстраивать сестру. Услышав это, Цзывань расцвела от счастья.

Мо Цинфэн решил, что сестра просто забавляется, и не придал её просьбе особого значения.

— Госпожа, ласточкино гнездо готово, — радостно возвестила Ся-мама, войдя в комнату и нарушив царившую там тишину. Увидев Мо Цинфэна и Мо Цинъюня, она смутилась, и улыбка на её лице померкла.

Сюэ Ин, державшая поднос с гнездом, с нескрываемым интересом разглядывала братьев, её взгляд буквально прилип к ним.

Мо Цинфэн и Мо Цинъюнь, заметив её откровенное внимание, с отвращением нахмурились.

— Спасибо, мама, — поблагодарила Цзывань жестами. Сюэ Янь быстро взяла чашу и передала её Мо Цинфэну, предотвратив тем самым гнев братьев.

Мо Цинфэн, приняв чашу, подул на горячее гнездо и начал кормить сестру.

— Я могу сама, — упрямо заявила Цзывань жестами.

Видя, что у сестры румянец на щеках и она выглядит гораздо лучше, Мо Цинфэн передал ей чашу.

Цзывань с улыбкой взяла чашу и отправила в рот ложку ласточкиного гнезда. Внезапно её глаза расширились, словно она не поверила своим ощущениям, и она внимательно посмотрела на содержимое чаши.

— Что случилось? — встревожились Мо Цинфэн и Мо Цинъюнь, заметив перемену в её настроении.

Цзывань взяла ещё одну ложку и нахмурилась. С того момента, как Мо Цинфэн задал свой вопрос, Ся-мама заметно нервничала. «Неужели госпожа что-то заметила?» — с ужасом подумала она.

И её худшие опасения подтвердились. Цзывань, придя в ярость, швырнула чашу прямо в лицо няньке.

Ся-мама вся вымазалась в ласточкином гнезде, выглядя крайне жалко.

— Госпожа, простите! Я что-то сделала не так? — дрожащим голосом спросила Ся-мама. Раньше Мо Цзывань относилась к ней с благоговением, беспрекословно подчиняясь её воле, и никогда не позволяла себе такой вспышки гнева. После потери памяти госпожа стала для неё загадкой.

— Тебе не нравится вкус? — спросил Мо Цинъюнь. Он знал, что нынешняя Цзывань не станет капризничать без причины, и её гнев был вызван чем-то более серьёзным, чем просто невкусное блюдо.

— Ты сама знаешь, что сделала, — холодно ответила Цзывань жестами.

— Старая рабыня не понимает, о чём вы, — пробормотала Ся-мама, покрываясь холодным потом, но продолжая упорствовать. Сюэ Ин, видя гнев госпожи, отвела взгляд от братьев Мо и тоже занервничала.

Братья Мо, вспомнив слова Цзывань о предстоящем представлении, поняли, в чём дело, и молча наблюдали за происходящим.

— Я так вам доверяла, а вы набивали себе карманы, подменив ценное кровавое ласточкино гнездо обычным. Думаете, я ещё ребёнок и ничего не понимаю? — гневно спросила Цзывань, её грудь тяжело вздымалась.

Теперь братья поняли, что произошло. Они действительно не обратили внимания на то, какое именно ласточкино гнездо было в чаше. Семья Цинь присылала Цзывань только самые ценные лекарства и продукты, чтобы поддержать её здоровье, а эта старая мошенница посмела украсть то, что предназначалось для спасения её жизни! Кто знает, сколько всего она присвоила за это время? Братья были в ярости, им хотелось тут же содрать кожу с этой парочки.

Ведь обычное ласточкино гнездо и кровавое — это совершенно разные вещи, как по своим целебным свойствам, так и по цене.

— Госпожа, простите! Старая рабыня оступилась, это был единственный раз! Умоляю, простите меня ради былых заслуг! — Ся-мама разрыдалась, умоляя о пощаде, но так и не признав своей вины.

«Всё ещё пытается выкрутиться», — подумала про себя Цзывань. «Назвать её глупой — значит сделать ей комплимент».

Она молча сидела, ожидая. «Посмотрим, что ты скажешь, когда они придут». Братья Мо, видя молчание сестры, тоже не вмешивались. В комнате слышались только приглушенные рыдания Ся-мамы и Сюэ Ин.

— Госпожа, в комнате этой старой хрычи мы нашли не только кровавое ласточкино гнездо, но и женьшень, и множество украшений, — доложила вернувшаяся Чжу-мама в сопровождении крепких служанок. Они принесли с собой не только ценные лекарства, но и драгоценности, которые Ся-мама присвоила.

Одних только украшений хватило бы простому человеку на всю жизнь. «Ну и наглость у этой Ся-мамы!»

— Эти украшения госпожа сама мне подарила! — воскликнула Ся-мама. Теперь она поняла, что Цзывань задумала избавиться от неё. Она упорно стояла на своём.

— Что-то я тебе дарила, не спорю. Но ты можешь поклясться, что не выманила эти подарки обманом? Даже если эти украшения действительно мои подарки, у тебя неплохой аппетит, раз ты всё это присвоила. Половина этих вещей украдена из моих покоев. Лучше взгляни на эту книгу расходов, — сказала Цзывань жестами, её голос, хоть и не звучал, но был полон власти. Она бросила книгу Ся-маме.

Взглянув на книгу, Ся-мама почувствовала, как у неё закружилась голова. «Мне конец», — промелькнуло у неё в голове.