Глава 20. Разоблачение

Су Цитай выглядел странно и недовольно сказал: — Что ты кричишь?

— Разбуди ее, пусть поздоровается, а потом снова ляжет спать, разве нет?

Чи Инъянь резко взглянула на У Лань и холодно сказала: — Ты так нервничаешь, неужели сестры нет в комнате?

— Сейчас уже...

Она подняла руку, посмотрела на часы и притворилась удивленной: — Ой, уже одиннадцать. Если сестры нет в комнате, то где же она?

— В такую глухую ночь не дома, неужели она встретила плохих людей?

— Может, вызвать полицию?

— Нет!

— Не вызывайте полицию! — нервно закричала У Лань.

Эти слова были равносильны признанию того факта, что Су Цинцин не было в комнате.

Су Цинцин, как и ее мать У Лань, независимо от того, насколько она была властной и злобной по натуре, внешне всегда выглядела милой, послушной и рассудительной девочкой, даже перед Су Цитаем.

Поэтому Су Цитай даже не мог подумать о том, что его любимая дочь может не ночевать дома.

Он в шоке обернулся, свирепо взглянул на У Лань, а затем внезапно быстро направился к комнате Су Цинцин.

На губах Чи Инъянь играла насмешливая улыбка, и она лениво последовала за ним, чтобы посмотреть представление.

Как она и думала, комната, в которой жила Су Цинцин, была ее прежней комнатой.

Тогда У Лань привела Су Цинцин в дом Су под видом "лучшей подруги" ее матери.

Су Цинцин тогда плакала и требовала комнату Чи Инъянь.

А Су Цитай, не стесняясь, под предлогом того, что она старшая сестра, приказал ей уступить комнату Су Цинцин.

Чи Инъянь была старше Су Цинцин всего на три дня, поэтому, естественно, плакала и не соглашалась. Тогда Су Цитай ударил ее по щеке.

И именно тогда ее мать, всегда мягкая и покорная, впервые на ее памяти ослушалась приказа Су Цитая и защитила ее: — Су Цитай, Инъин — твоя дочь!

— Если ты еще раз посмеешь ее ударить, пусть У Лань и ее дочь убираются из моего дома!

Жаль только, что в итоге выгнали именно ее с матерью.

Сердце остро заболело. Чи Инъянь крепко закрыла глаза, подавляя нахлынувшие волной грусть и негодование. Когда она снова открыла глаза, ее ясные глаза были полны решимости и холода.

Мама, не волнуйся, я обязательно выгоню всех, кто причинил тебе боль.

— Цитай!

— Цитай... не надо... Цинцин уже спит, не буди ее... — У Лань в панике схватила Су Цитая, пытаясь остановить его.

Но Су Цитай все же ворвался в комнату, резко откинул одеяло с кровати. Под одеялом лежала большая игрушка, а Су Цинцин, конечно же, не было в комнате.

— Это... это что вообще такое!

— Где Цинцин? — Су Цитай, потрясенный и разгневанный, уставился на У Лань, спрашивая.

Образ послушной девочки Су Цинцин был создан слишком убедительно. Она всегда строго соблюдала комендантский час в девять вечера, поэтому Су Цитай был так потрясен.

— Это... это... Цитай... — У Лань, не зная, как выкрутиться, в панике вдруг подумала и, обернувшись, слабо и жалобно взглянула на Чи Инъянь, стоявшую в дверях, и зарыдала: — Это... это господин Чжан...

— Господин Чжан?! — в гневе повторил Су Цитай.

У Лань заплакала еще сильнее: — Вчера Инъин... не появилась в номере господина Чжана, поэтому сегодня рано утром господин Чжан пришел в ярость. Он сказал, что из-за этого он потерял лицо перед друзьями, и пригрозил не отдавать этот проект семье Су... Цинцин... Цинцин знала, что ты, Цитай, очень хочешь этот проект, поэтому она и скрыла от нас, что пошла тайно сопровождать господина Чжана... Я... я тоже узнала об этом всего час назад... Цитай, ты... ты не вини Цинцин, вини меня, это я, ее мать, плохо ее воспитала... У-у-у...

Су Цитай слушал и злился все больше. Вдруг он с отвращением обернулся и свирепо посмотрел на Чи Инъянь.

Если бы не эта стерва, которая, вместо того чтобы сопровождать господина Чжана, побежала соблазнять Чу Юя, как бы его дочь оказалась в таком положении!