Глава 1 (Часть 2)

— Полицейские спрашивали, зачем я ударил ее. Захотел — и ударил. Какие еще «зачем»?

— Я не собирался убивать. Хотел только руку сломать, и все. А она смотрела на меня… этими своими глазами… так смотрела, что у меня руки зачесались. Вот и перестарался.

— О чем жалеть? За такое и десяти лет не дают. Хорошая сделка.

— Смотри, какой ты тряпка. С бабой своей поругался, а ей ничего сказать не можешь. Найди другую, похожую на нее, да и отыграйся.

Чжао Цзинь неотрывно смотрел на безжизненные черные буквы на белой бумаге, не произнося ни слова. Но Юй Шэн чувствовала, как в нем бурлит, грозя вырваться наружу, ярость. Плечи его начали мелко дрожать, передавая вибрацию неустойчивому столику, и вода в чашке вздрагивала.

Это была чистая, неподдельная ярость отца.

Юй Шэн видела такое уже не раз и понимала, что давать Чжао Цзиню время на то, чтобы прийти в себя, бесполезно. Сейчас ему нужна была разрядка.

Юй Шэн тихо вздохнула, подняла чашку и сделала символический глоток. Не опуская чашки, она прикрыла ею лицо, скрывая нахлынувшее сочувствие, и произнесла: — Я не могу знать наверняка, что творилось в голове у Линь Биня, когда он говорил эти слова. Но судя по его поведению после освобождения, он ни капли не раскаивается в смерти вашей дочери. Наоборот…

Он считает это своим достижением, которым можно хвастаться.

Вторую часть фразы Юй Шэн проглотила. Сделав еще один глоток, она начала свою обычную импровизацию — обязательную часть после официального заключительного слова, которую Мэн Тан считала лишней и ненужной «болтовней».

Но на этот раз ее «наставление» было предельно кратким: — Господин Чжао, ваша жена ждет вас дома. Впереди еще долгая жизнь, и ей нужна ваша поддержка.

Бросив эту многозначительную фразу, она коротко попрощалась и вышла из чайного дома. Не пройдя и нескольких шагов, она заметила у дороги общественный рукомойник. Подойдя к нему, она открыла кран.

Холодная вода, обрушившись на лицо, вызвала неприятное чувство удушья, но вместе с тем прогнала сонливость, предотвратив возможную опасность за рулем.

Эта мысль улетучилась, как только она оказалась в машине, окутанной холодным воздухом кондиционера. Мокрая одежда и обувь заставили ее вздрогнуть.

Холод пробирал до костей. Подчиняясь инстинкту, она выключила кондиционер и опустила стекло, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Внезапно она заметила Чжао Цзиня, который выехал из-за угла на своем видавшем виды велосипеде. Он ехал по узкой дорожке вдоль пруда, и велосипед издавал мелодичный звон.

Ни спереди, ни в профиль он не выглядел на свои пятьдесят. Сгорбленная спина, посадка… Издалека он напоминал старого, ослабевшего верблюда, бредущего по пустыне.

Юй Шэн задумчиво опустила глаза. В пляшущих тенях от фонарей она заметила мох, покрывавший низ белой стены, — он был похож на заплесневелый хлеб.

Поколебавшись, Юй Шэн решила не окликать его. Она смотрела, как он исчезает в туманной вечерней дымке.

Едва она выехала на эстакаду, как на экране бортового компьютера высветился входящий вызов.

Юй Шэн сразу заметила код страны +49. Если это не мошенники, то звонить могла только Мэн Тан, которая сейчас находилась в Германии по другому делу. В отличие от Юй Шэн, Мэн Тан была убежденным рационалистом, очень осторожным и бдительным. И в Китае, и за границей она меняла номера телефонов чуть ли не с каждым новым клиентом и никогда не сообщала их Юй Шэн заранее.

Юй Шэн ответила на звонок и прибавила громкость. Чистый голос Мэн Тан раздался из динамиков: — Закончила?

— Закончила минут десять назад. Еду в виллу.

Мэн Тан хмыкнула и, не давая ей передохнуть, спросила: — Ты опять наговорила лишнего?

В ее голосе не было и намека на эмоции — он был ровным и безжизненным, как голос робота.

Но Юй Шэн почувствовала укор. Она помолчала пару секунд и, чувствуя себя виноватой, потерла кончик носа: — С чего ты взяла?

Она тут же сменила тему: — Кстати, я сегодня в метро поймала извращенца, который снимал девушек…

Она отвела взгляд. Прямая дорога терялась в тумане. Словно потеряв рассудок, Юй Шэн резко оборвала рассказ о пойманном извращенце и брякнула: — Въезжаю в тоннель, давай потом.

Прежде чем она успела повесить трубку, в динамике раздался холодный смешок: — Ты закончила всего десять минут назад. В Ханчжоу сегодня дождь. Даже если он закончился, в это время в том районе пробки, и твоя скорость не больше тридцати километров в час. Оттуда до виллы всего один тоннель, и он в десяти километрах. Ты не могла доехать до него за десять минут.

…

Этот помешанный на цифрах…

Юй Шэн пришлось признать: — Я еще не в тоннеле. Но я за рулем, не могу отвлекаться. Расскажу все, когда вернусь.

Это звучало как попытка выиграть время. Мэн Тан, хотя и поняла это, решила не давить: — У меня тут кое-что случилось. Придется тебе еще раз приехать в Берлин. Мне нужна твоя помощь.

— Да ладно, я только вернулась!

— В прошлый раз ты ездила отдыхать, а в этот раз будешь работать. Это совсем другое. И я же не прошу тебя ехать прямо сейчас. Можешь побыть в Ханчжоу, а потом приехать.

Юй Шэн смирилась и нехотя согласилась: — Ладно.

Разговор закончился, и снова заиграла музыка. Через несколько минут машина въехала в тоннель, музыка оборвалась, и на экране высветился новый номер.

Все тот же код +49, но остальные цифры отличались от номера Мэн Тан. Хотя, конечно, Мэн Тан могла снова сменить номер.

Юй Шэн нажала кнопку ответа. Не успела она ничего сказать, как услышала вопрос: — Здравствуйте, это госпожа Юй Шэн?

Голос был ровным, почти монотонным, но каждое слово произносилось безупречно. Чистый тембр, приглушенный тон… В нем слышалась странная, почти магнетическая сексуальность.

Поднялся ветер, и холодные струи проникали в салон через щели в окне, обжигая щеки Юй Шэн. Голос из динамика казался холодным и резким, с каким-то неуловимым намеком на агрессию.

Этот неповторимый голос на мгновение парализовал ее.

Не дождавшись ответа, мужчина повторил: — Здравствуйте, это госпожа Юй Шэн?

На этот раз его голос звучал естественнее. Затем послышался тихий, сдавленный вздох, похожий на тот, что издают, сдерживая страсть.

Выехав из тоннеля, Юй Шэн увидела серп луны, висевший в туманном небе. Пока она боролась с накатившим головокружением, машина продолжала двигаться вперед. Луну закрыли деревья, и лунный свет сменился оранжевым сиянием фонарей, скользнувшим по ее лицу.

Сознание прояснилось. Она услышала, как мужчина продолжает говорить, но уже не по-китайски. Половину слов заглушал шум помех. Юй Шэн различила лишь последние звуки, похожие на имя. В такой ситуации это могло быть только представлением: — Finn… Finn Von Freudenberg.