Глава 8

Глава 8

◎«А почему ты решил, что я не справлюсь?»◎

Четверо разошлись только когда луна поднялась высоко в небо.

Она поспала днем, а вечером выпила много охлаждающего чая, поэтому лежала в постели, ворочаясь с боку на бок, и не могла уснуть. Только перед самым рассветом ей удалось немного вздремнуть, но с восходом солнца жара снова стала невыносимой, и сон был беспокойным.

После двух ударов колокола, возвещавших о начале Великого Придворного Собрания, она с крайне недовольным лицом села на кровати. За окном светило яркое солнце. Она на мгновение замерла, а затем вдруг крикнула: — Афу! Быстрее, мы опаздываем!

Афу, спавший в углу, проснулся, протирая глаза. Вчера вечером он съел много холодной еды, и у него всю ночь болел живот, так что он тоже не выспался.

Он заморгал и, сообразив, что происходит, вместе с Сюаньнюй в спешке начал умываться, одеваться, причесываться и надевать корону…

Они еле успели вбежать в Дворец Небесного Долголетия как раз с последним ударом колокола.

Все присутствующие обернулись. В душе они немного восхищались богиней Сюаньнюй: являться на Придворное Собрание в последний момент — на такое во всех восьми пустынях и шести сторонах света была способна только она.

Небесный Император на высоком помосте, точнее, частица его божественного сознания, слегка кивнул ей. Она поклонилась в ответ.

Сегодня она выглядела особенно торжественно: в цветных одеждах и короне с фениксом, с метелкой из конского волоса на сгибе локтя, с серьезным выражением лица и исполненной достоинства, она направилась к месту рядом с Западной Королевой-матерью.

Западная Королева-мать…

Ее дыхание на мгновение прервалось. Поклонившись Западной Королеве-матери, она села и тихо спросила: — Вы собирались прийти, почему не предупредили меня заранее? — Западная Королева-мать и другие уже десятки тысяч лет не посещали Придворные Собрания. А Сюаньнюй усердно, ни разу не пропустив, присутствовала на них по одной простой причине: представлять этих «старожилов».

Западная Королева-мать со спокойным видом ответила: — Не нужно волноваться. Я пришла кое о чем попросить Будду и заодно проведать тебя. Вечером вернусь на гору Куньлунь.

Она с облегчением вздохнула. Западная Королева-мать продолжила: — Похоже, ты хорошо освоилась в Небесном Дворце, совсем ни во что не ставишь их.

Сюаньнюй всегда считала, что в умении общаться с людьми она унаследовала все самое лучшее от Западной Королевы-матери: не довести человека до белого каления — не успокоиться.

Она сидела прямо, выпрямив спину, и нервно ответила: — Сюаньнюй… Сюаньнюй была не в себе. После окончания собрания я лично попрошу прощения у Небесного Императора.

Император Вэньчан, слегка повернув голову, мог видеть, как чинно она сидит. Когда она не улыбалась, она действительно обладала аурой небесного владыки, ничуть не уступая Западной Королеве-матери.

Кажется, еще через сто тысяч лет она займет место Святой Матери Нефритового Пруда, и никто во всех восьми пустынях и шести сторонах света не посмеет и слова сказать против.

Небесный Император хлопнул в ладоши, и Великое Придворное Собрание официально началось. Все присутствующие затаили дыхание, ожидая пятисотлетнего отчета Нефритового Императора.

Она же, услышав эти пустые разговоры, тут же начала клевать носом. Но рядом сидела Западная Королева-мать, и она не смела вести себя непочтительно.

С трудом дождавшись, когда Нефритовый Император закончил говорить, она приготовилась к рабочим отчетам бессмертных владык. Западная Королева-мать тихо спросила ее: — Что ты сделала за эти пятьсот лет?

Сюаньнюй серьезно задумалась: — Я не подвела гору Куньлунь, не натворила никаких бед.

…

Ну и ладно. Когда ее отправляли в Небесный Дворец, никто и не ждал от нее каких-то дел.

Когда очередь дошла до Богини Цветов, все стало немного иначе.

Богиня Цветов вместе с двенадцатью цветочными феями исполнила новый танец «Цветочный парчовый мир». Дворец Небесного Долголетия наполнился благоуханием, глаза разбегались от буйства красок.

У Западной Королевы-матери было сложное выражение лица. Она обменялась взглядами с Сюаньнюй, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание.

— Предыдущая Богиня Цветов хотя бы стремилась выращивать цветы, а эта куда-то не туда свернула, — прокомментировала Западная Королева-мать.

Сюаньнюй тоже была возмущена до глубины души: — Ваше Превосходительство не знаете, сейчас во всех восьми пустынях и шести сторонах света увлекаются этими изысканными штучками. Я скоро совсем без подношений останусь.

Западная Королева-мать среди всего этого цветочного великолепия заметила Императора Вэньчана, сидевшего напротив. Его взгляд то и дело падал на Сюаньнюй, и она спросила ее: — Ты уверена, что не натворила дел в Небесном Дворце? Почему Император Вэньчан все время смотрит на тебя?

Он был так красив и статен, что, просто сидя там, напоминал искусно написанную картину, трудно было не обратить на него внимания.

Услышав это, Сюаньнюй посмотрела в сторону Императора Вэньчана и, как назло, их взгляды встретились.

Она, не моргнув глазом, солгала: — Думаю, Император смотрит на Богиню Цветов.

В ее словах была доля правды: во время танца Богиня Цветов действительно не сводила глаз с Императора Вэньчана.

— Чепуха, он явно смотрит на тебя, — Западная Королева-мать взглянула на Богиню Цветов и сказала: — Он в таком юном возрасте получил титул Императора, а в будущем его ждет еще большее величие. Я поселила тебя в Небесном Дворце не просто так.

— Ваше Превосходительство, как думаете, он сможет меня победить? — спросила Сюаньнюй.

Западная Королева-мать взяла чашку и сделала глоток: — А зачем тебе с ним драться?

Она натянуто улыбнулась: — Но вы же часто деретесь с Восточным Князем-правителем.

Западная Королева-мать чуть не поперхнулась чаем и объяснила: — Мы с Восточным Князем-правителем обмениваемся опытом в боевых искусствах. Ты не попробуешь — откуда узнаешь, подходите ли вы друг другу?

— Если я уже знаю, что мы не подходим, зачем пробовать? Это же пустая трата времени. А если не получится, как потом встречаться? — возразила Сюаньнюй.

— Юнь Цзи, — Западная Королева-мать нахмурилась, назвав ее настоящим именем. У Сюаньнюй тут же выступил холодный пот на спине. — Я думала, Ваше Превосходительство хотите со мной поспорить. У меня не было намерения вас оскорбить.

— Раз уж ты так любишь спорить, — сказала Западная Королева-мать, — то в течение этих четырнадцати дней Службы Будды ты будешь внимательно слушать и записывать каждое слово. После окончания Службы отправишь записи на гору Куньлунь, я лично их проверю.

Она сделала несчастное лицо, желая еще немного поспорить, но танец Богини Цветов и двенадцати фей уже закончился.

Все бессмертные зааплодировали, и ей пришлось нехотя присоединиться, но Западная Королева-мать уже незаметно покинула свое место.

Ей некуда было девать свой гнев, и она злобно посмотрела на Императора Вэньчана.

Вэньчан был немного озадачен ее взглядом. Западная Королева-мать только ушла, а она уже показала свою истинную натуру — действительно забавно.

Наконец Великое Придворное Собрание закончилось. Небесный Император растворился в воздухе, и бессмертные начали вставать, обмениваясь приветствиями и любезностями.

Не все бессмертные могли участвовать в дневной Службе Будды. Такая честь выпадала только тем, кто жил выше Двадцатого Неба.

Звездный Князь Шаншэн только что сидел довольно далеко. Он подошел к Императору Вэньчану, прикрыл лицо веером и тихо пробормотал: — Я слышал от Мошаня, что ты живешь в одном дворе с богиней Сюаньнюй?

Вэньчан посмотрел на него: — Он, оказывается, все тебе рассказывает.

Шаншэн продолжил: — Я только что подслушал один разговор. Ты можешь посмеяться. Этот малец Сымин сказал, что Девятая Небесная Дева прибыла в Небесный Дворец, во-первых, чтобы показаться в Мире Бессмертных, а во-вторых… — он нервно оглянулся по сторонам, — Западная Королева-мать хочет устроить ее брак. В будущем она станет хозяйкой Нефритового Пруда, и место Восточного Князя-правителя тоже нужно кому-то занять. Изначально на эту роль был выбран Истинный Воин Великий Император, но он ушел в уединение и пока не вернулся, поэтому они еще не встречались.

Вэньчан не удивился, просто не ожидал, что Западная Королева-мать уже выбрала Чжэньу.

Видя, что он долго молчит, Шаншэн утешил его: — Ты раньше говорил, что Богиня Цветов так себе. Я сегодня посмотрел издалека на богиню Сюаньнюй и понял, что ты был прав. Но этот Чжэньу всегда был с нами не в ладах. Уводить невесту — это не то, чем должен заниматься благородный бессмертный муж. К тому же, ты — бог литературы, а он — бог войны, вы действительно не пара. Забудь об этом.

— А почему ты решил, что я не справлюсь? — спокойно спросил он.

Шаншэн удивился: — Ты действительно хочешь жениться на богине Сюаньнюй? Хм… хотя ты и бог литературы, но по уровню совершенствования и духовной силы ты превосходишь Чжэньу. Ладно, братья должны быть готовы на все друг для друга, я тебя поддерживаю.

— Ты неправильно понял, — Вэньчан неторопливо отпил чаю и, подняв глаза, увидел, как Сюаньнюй, стоящую у выхода, окружают толпы бессмертных, кланяясь ей. Она с достоинством отвечала на поклоны. — Просто мне неприятно, что ты сравниваешь меня с Чжэньу.

У Шаншэна слегка дернулся уголок глаза: — Виноват. Пей чай спокойно, а я пока вернусь в Небесный Дворец.

Сюаньнюй справилась с последним бессмертным князем, глубоко вздохнула, позвала Афу, который послушно сидел снаружи, и, решив, что слишком долго сидела, пошла пешком обратно в «Холодную Реку в Снегу».

Вэньчан смотрел на ее удаляющуюся спину, задумчиво вращая чашку в руке. Он почувствовал аромат цветов и, подняв глаза, увидел перед собой Богиню Цветов. С улыбкой в ямочках на щеках она спросила его: — Император, как вам мой «Цветочный парчовый мир»?

Вэньчан поставил чашку, встал и сказал только одно слово: — Так себе.

Лин Хуэй на мгновение замерла и спросила: — Что-то не понравилось Императору?

Мошань немного поговорил с Шаншэном снаружи и, войдя, чтобы найти Императора, как раз услышал, как тот очень холодно отчитывает Богиню Цветов: — Я считаю, что ты, как Богиня Цветов, не усердствуешь в своих обязанностях, полагаясь на нетрадиционные методы, это халатность. А мои мысли тебе не следует пытаться разгадать.

Лицо Богини Цветов тут же побелело, а в глазах заблестели слезы. Она выбежала прочь, заливаясь слезами.

Он действительно был слишком резок, но Мошань знал, что Император всегда был нетерпелив с теми, кто ему не нравился.

Сюаньнюй медленно спускалась по ступеням вместе с Афу. Услышав позади тихие всхлипы, она остановилась и обернулась, как раз столкнувшись взглядом с рыдающей Богиней Цветов.

Она больше всего не любила видеть женские слезы и поспешно остановила ее, достав из рукава платок: — Что случилось? Тебя кто-то обидел?

Лин Хуэй взяла платок, вытерла слезы и только через некоторое время смогла произнести: — Прошу прощения у Вашего Превосходительства за мою невежливость. Позвольте мне побыть одной.

Богиня Цветов, управляя ветром, улетела. Сюаньнюй обернулась и увидела Императора Вэньчана, стоявшего на верхней ступени. Вид у него был недовольный, и она уже догадалась, в чем дело.

Она стояла и ждала, пока Император Вэньчан спустится, а затем по-стариковски серьезно и наставительно сказала: — Она просто влюблена в тебя, зачем было доводить ее до слез? Теперь, когда вы будете постоянно видеться, ей будет очень неловко.

Когда она говорила, рубин, украшавший ее головной убор, покачивался у нее на лбу.

Он пристально посмотрел на нее и сказал: — Богиня Цветов спросила меня, как мне ее танец. Я просто сказал правду.

Вот оно что. Танец Богини Цветов действительно был так себе. Оказывается, она все неправильно поняла.

Она смущенно улыбнулась: — Я думала, что дело в ее чувствах. Император, не сердитесь.

Мошань, стоявший рядом, опустил голову, думая, что так объяснить тоже неплохо.

Они шли бок о бок. Вэньчан спросил ее: — Почему богиня решила, что дело в чувствах?

— Я же не слепая. Наверное, все на Придворном Собрании заметили, что чувства Богини Цветов стали слишком очевидны, — ответила Сюаньнюй.

Вэньчан помолчал немного и хмыкнул. Она не знала, как реагировать на это «хмыканье», и просто молча пошла дальше.

Мошань снова подумал: наверное, богиня Сюаньнюй сама не заметила, что на самом деле это она не видит дальше своего носа.