Глава 15. Ну как, вкусная лапша?

— У тебя, оказывается, есть чувство собственного достоинства. Думаешь, если бы я не сказал так, они бы тебя легко отпустили?

— Как мило с вашей стороны! Получается, я должна быть благодарна вам за ваши оскорбления?

Чжан Циюэ казалось, что в глазах Фан Тяньиня она действительно ничтожество, настолько ничтожное, что он никогда не воспринимал ее всерьез.

Не желая больше видеть Фан Тяньиня, она развернулась и ушла в комнату.

Сейчас ей нельзя было говорить слишком много, она боялась, что это приведет к непоправимым последствиям.

Фан Тяньинь, наблюдая, как она уходит, еще больше разозлился.

Он корил себя за то, что вчера, увидев, как она уходит, бросился за ней, как безумный.

Сейчас он не понимал, что на него нашло, когда он принял то решение — словно ослик лягнул его в голову.

За такой, как она, наверняка выстроилась целая очередь из мужчин, готовых добиваться ее расположения. И он сам повел себя как последний дурак!

Вспоминая отношение к ней Нань Фэна и Го Чэня, он легко мог догадаться о ее легкомысленности. Вокруг нее всегда вились мужчины, неудивительно, что в таком молодом возрасте она добилась успеха.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Чжан Циюэ поняла, что Фан Тяньинь ушел.

Не обращая на него внимания, она решила спокойно полежать.

В такие моменты ей хотелось взять в руки карандаш и сделать пару набросков.

Она не умела рисовать людей, но пейзажи и здания получались у нее очень красиво.

В конце концов, это была ее профессия.

Достав скетчбук, она начала листать страницы с рисунками.

Все они изображали дом ее мечты.

У нее никогда не было дома, поэтому она всегда о нем мечтала.

И часто рисовала то, как она его себе представляла.

Незаметно для себя она заполнила почти два скетчбука.

Дойдя до последних страниц, она увидела два почти одинаковых портрета.

Чжан Циюэ нежно провела рукой по одному из них, ее взгляд смягчился.

Весь альбом был заполнен рисунками дома, и она мечтала, чтобы он был в этом доме.

— Какая отвратительная нежность, — раздался вдруг голос Фан Тяньиня, заставив Чжан Циюэ вздрогнуть и захлопнуть скетчбук.

— Ты почему вернулся?

— Что ты там смотрела? — Фан Тяньинь почувствовал что-то странное в ее взгляде и попытался взять скетчбук.

Но она прижала его к себе и ни за что не хотела отдавать.

Видя, что она ранена, Фан Тяньинь не стал настаивать.

Он развернулся и вышел.

Как только он ушел, Чжан Циюэ поспешно спрятала скетчбук в ящик, заперла его на ключ и вышла из спальни.

Увидев, что происходит на кухне, она чуть не упала от удивления.

— Что ты делаешь?

Глядя на Фан Тяньиня, хлопочущего у плиты, Чжан Циюэ решила, что ей показалось.

— Варю тебе лапшу.

Чжан Циюэ потеряла дар речи. Это была месть! Чистой воды месть!

Он со знанием дела листал кулинарную книгу, одновременно помешивая что-то в кастрюле. Пусть и не идеально, но приготовленная им лапша выглядела вполне съедобно.

— Ну как, вкусная? — с надеждой спросил Фан Тяньинь.

— А ты как думаешь? — Чжан Циюэ подняла на него презрительный взгляд.

Видя, как неуклюже он возился на кухне, она сразу поняла, что он никогда не готовил. И после этого он еще спрашивает, вкусно ли получилось?!

— Да пошла ты! — Фан Тяньинь сорвал с себя фартук в цветочек, бросил его на стол и уселся на диван смотреть биржевые сводки.

С ума сойти, он с утра пораньше пошел покупать продукты, чтобы сварить ей лапшу.

Вспомнив об этом, он наконец-то вспомнил и причину, по которой решил это сделать.

— Чья лапша вкуснее, моя или Нань Фэна?

— Пф… Кхм, кхм, кхм… — Чжан Циюэ поперхнулась лапшой.

Поперхнулась так сильно, что лапша попала ей в нос.

Раны, немного зажившие за ночь, теперь болели еще сильнее.

Ее охватило неприятное, тревожное чувство, а от кашля стало совсем невыносимо.

Видя, как сильно она кашляет, Фан Тяньинь забеспокоился и подошел к ней, чтобы похлопать ее по спине, но она оттолкнула его.

— Ты что, больной? Почему ты постоянно приплетаешь Нань Фэна к нашим отношениям?

— Ха… — и без того плохое настроение Фан Тяньиня стало еще хуже.

— Ты его защищаешь! Я тебе скажу, почему я постоянно его упоминаю. Потому что, как я уже говорил, у меня есть брезгливость. Я не люблю, когда к моим вещам прикасаются другие, особенно к тем местам, куда я собираюсь войти!

Фан Тяньинь говорил это с такой уверенностью, что Чжан Циюэ показалось это абсурдным.

— Кто тут твоя вещь? Фан Тяньинь, на мне нет клейма с твоим именем, я не твоя собственность! Не только с Нань Фэном, я буду спать с кем захочу. Ты брезгуешь мной? Так вот, те места, которыми ты брезгуешь, уже давно трогали бесчисленное количество мужчин. Если тебе противно, не трогай меня!

Чжан Циюэ не уступала Фан Тяньиню. Услышав ее бесстыдные слова, Фан Тяньинь замахнулся, чтобы ударить ее.

Чжан Циюэ закрыла глаза, ожидая удара, но услышала только звон разбитой посуды.

Он разбил об пол тарелку с лапшой и ушел.

На этот раз — окончательно.

Чжан Циюэ была рада, что он ушел.

Она тяжело дышала, прислонившись к стулу.

Из-за детских травм в моменты страха или гнева у нее перехватывало дыхание.

Обычно это быстро проходило, но на этот раз ей потребовалось много времени, чтобы отдышаться.

Почему-то она все больше злилась.

— Черт… — выругалась она, стирая слезы с лица.

Что за чертовщина, чего она ревет?!

Она не любила плакать, совсем не любила.

В детстве Чжэн Вэньсю и Фэн Ма издевались над ней до полусмерти, пытаясь выбить из нее слезы, но даже под самыми жестокими побоями она не плакала.

Только дважды слезы лились сами собой, в остальное время она никогда не плакала.

Но почему, когда дело касалось этого мужчины, она становилась такой слабой, а слезы лились так легко?!

Неужели она настолько жалкая?

Чжан Циюэ не хотела видеть себя такой слабой.

Встав со стула, она вернулась в спальню, свернулась калачиком в постели и уснула, чувствуя себя ужасно обиженной.

Проснулась она уже вечером. Немного болел желудок, но ей не хотелось искать лекарство.

Превозмогая боль, она встала и пошла в кабинет работать над эскизами.

Чжан Циюэ очень любила работать по ночам, особенно когда нужно было сдавать проект.

И как только она увлекалась работой, то полностью погружалась в процесс.

Она проработала всю ночь. Когда она наконец подняла голову, за окном уже светало, а желудок вопил от боли.

Боль была такой сильной, что она почти не могла двигаться, начались спазмы.

Она скрючилась под столом в кабинете. Этот огромный стол из красного дерева, очень дорогой, принес ей Нань Фэн.

Отец Нань Фэна заказал его специально для сына, когда тот вернулся в страну, но Нань Фэн не захотел его оставлять и отдал Чжан Циюэ.