Разве каникулы — это плохо? (Часть 2)

Шэнь Муцяо с улыбкой проводила его взглядом, сожалея, что не спросила, где он будет проводить эксперименты и можно ли ей прийти посмотреть.

Раньше ей казалось, что она многое знает о Сун Байяне.

Например, о его пищевых предпочтениях, привычках во время размышлений, даже о том, как часто он вертит ручку.

Но теперь Шэнь Муцяо чувствовала, что он очень далек от нее.

Люди, с которыми он общался, книги, которые он читал, университет, в который он собирался поступать…

Она не знала ровным счетом ничего.

Все, что она знала, было лишь расплывчатыми символами.

Первые две недели каникул Шэнь Муцяо провела в Европе вместе с Чу Маннин и Чжоу Хунцзянем, тринадцать дней исполняя роль «третьей лишней». На четырнадцатый день Чу Маннин и Чжоу Хунцзянь снова поссорились, и подруга обратилась за утешением к ней.

Поездка как раз пришлась на Лунный Новый год.

Когда в Китае наступила полночь в канун Нового года, в Лондоне было четыре часа дня.

У Шэнь Муцяо на самом деле был контакт Сун Байяна в QQ, но его аватарка всегда была серой, словно он никогда не бывал онлайн.

Она как раз раздумывала, стоит ли отправлять ему поздравительное сообщение, как вдруг экран ее телефона загорелся.

[Байян]: С Новым годом!

Рука Шэнь Муцяо дрогнула, она чуть не уронила телефон.

Успокоившись, Шэнь Муцяо быстро ответила:

С Новым годом!

Но ответа больше не последовало.

Шэнь Муцяо бросила телефон в сумку.

В самолете на обратном пути Шэнь Муцяо посмотрела скачанный заранее ситком под названием «Теория Большого Взрыва», рассказывающий о группе гениальных, но странных ученых.

Увидев Пенни, Шэнь Муцяо словно узнала в ней себя.

Такая же двоечница, так же ничего не понимающая в мире ученых.

Однако в сериале Леонард влюбился в Пенни с первого взгляда, а в реальной жизни она и Сун Байян…

В свободное время она постоянно думала о том, было ли то сообщение, полученное в тот день, просто частью массовой рассылки.

К сожалению, в классе контакт Сун Байяна в QQ был, вероятно, только у нее.

Даже если бы она захотела проверить, она не знала, с чего начать.

— Неужели это так важно, Цзяоцзяо? Когда ты стала такой капризной? — Чу Маннин по-свойски обняла Шэнь Муцяо за плечи, утешая: — Даже если это была массовая рассылка, он ведь все-таки включил тебя в список, верно?

— И это называется утешением? — Шэнь Муцяо не оценила и высвободилась из ее объятий.

Важно ли это?

Наверное, важно.

Шэнь Муцяо открыла шторку иллюминатора, посмотрела на облака за окном и подумала:

Интересно, что сейчас делает Сун Байян?

Шэнь Муцяо вернулась домой на третий день Лунного Нового года.

Собственно говоря, она согласилась быть «третьей лишней» у Чу Маннин и поехать в Европу именно для того, чтобы избежать надоедливых новогодних праздников.

Каждый Новый год Шэнь Муцяо водили повсюду, словно талисман.

Встречайся с этим дядей, здоровайся с той тетей… Она совершенно не запоминала лиц некоторых людей, но все равно должна была приветствовать их своей фирменной улыбкой.

Раньше, как бы Шэнь Муцяо ни капризничала и ни строила из себя милашку, родители никогда не разрешали ей пропускать различные сборища.

В этом году господин Шэнь и госпожа Цяо проявили такую щедрость в основном потому, что ее табель успеваемости за этот семестр действительно «выглядел хорошо» — по словам Старины Яна, у нее появилась «возможность претендовать на поступление в университет первого уровня».

С этой точки зрения, своей «свободой» она действительно была обязана Сун Байяну.

Пока она предавалась размышлениям, госпожа Цяо, не видевшая дочь больше десяти дней, уже не могла сдержать своих чувств и заключила Шэнь Муцяо в медвежьи объятия.

Вообще-то, после Нового года ей исполнилось семнадцать, она была уже почти взрослой девушкой, но в глазах мамы она все еще оставалась маленьким ребенком, ничего не понимающим и нуждающимся в постоянном тепле.

После того как мать и дочь закончили обниматься, слово взял Шэнь Яньцю.

— Цзяоцзяо, ты немного опоздала. Только что приходил дядя Ду поздравить с Новым годом, он приводил свою дочь, ей восемнадцать в этом году, всего на год старше тебя.

Услышав это, Шэнь Муцяо улыбнулась, а про себя подумала:

Хорошо, что приехала «не вовремя».

— Папа, мама, если больше ничего нет, я пойду наверх спать. Люблю вас! — Шэнь Муцяо зевнула, наполовину искренне, наполовину притворяясь.

Больше десяти часов полета действительно утомили, но главная причина была в том, что она хотела подняться наверх и зарядить телефон.

Сун Байян больше не писал, но она могла бы выложить какие-нибудь фотографии или обновить статус, вдруг найдется что-то общее.

Поэтому Шэнь Муцяо, подключая зарядный кабель, начала тщательно отбирать фотографии. В итоге она выбрала снимок своей спины на фоне заката, над головой простирались великолепные вечерние облака.

Подпись: Красиво.

Нервно нажав кнопку «отправить», Шэнь Муцяо начала ждать.

Не прошло и секунды, как телефон зазвенел непрерывными уведомлениями.

Шэнь Муцяо взволнованно схватила его — больше десяти лайков, но, к сожалению, ни одного от Сун Байяна.

Она почувствовала и разочарование, и понимание.

Он такой занятой человек, как он мог, подобно ей, целыми днями сидеть и следить за экраном.

Ожидая, Шэнь Муцяо рухнула на кровать и незаметно для себя задремала…