Глава 12. Это неизбежно

Шэнь Кэцзя вдруг вспомнила, как одна из ее соседок по комнате рассказывала, что у нее во второй раз была кровь. Другая же говорила, что у нее в первый раз крови не было, и, вероятно, эта плева у нее давно порвалась.

Она тайно надеялась, что ей повезет, что вчера все не закончилось, и сегодня останется хоть немного крови. Даже капелька была бы для Ян Пэнъи ложью во спасение.

Эта мысль вселила в нее новую надежду. Она немного постояла под душем и вернулась в комнату.

После душа ее щеки раскраснелись, а кожа казалась еще более нежной, чем обычно.

Как только она вошла, Ян Пэнъи не мог отвести от нее глаз.

— Кэцзя, ты такая красивая! — воскликнул он и хотел обнять ее за тонкую талию и поцеловать.

— Иди в душ, от тебя пахнет потом! — она увернулась от его объятий.

— Эх! Кажется, быть настоящим женихом не так-то просто! — проворчал Ян Пэнъи и выбежал за дверь. Меньше чем через десять минут он вернулся. Шэнь Кэцзя сидела на кровати, погруженная в свои мысли.

— Теперь у тебя нет причин прятаться от меня! Иди сюда! — сказал он и резко повалил ее на брачное ложе.

Кровь кипела в жилах Ян Пэнъи, и он уже не думал о том, хочет ли она этого. Он инстинктивно полагал, что да.

Чтобы эта ночь прошла гладко, он пересмотрел множество обучающих видео в интернете, но когда дело дошло до практики, он был слишком возбужден для прелюдий.

Он начал грубо целовать ее ароматное тело.

Его руки жадно ласкали ее, он целовал ее всю, желая поглотить ее запах.

От Ян Пэнъи, как всегда, пахло мылом, но этот запах почему-то вызвал у Шэнь Кэцзя неприятные ощущения и невольно напомнил о Цинь Цзыане.

— Я могу начать? — спросил он хриплым голосом, теряя терпение.

— Да, — прошептала она, краснея.

Это должно было случиться. Хотя у нее не было никакого желания, она не хотела, чтобы он заметил ее натянутость.

— Я начинаю!

— Ах, больно! — Возможно, из-за ее скованности и того, что это был второй раз, она не могла полностью расслабиться и чувствовала боль.

Ее невинность развеяла все его сомнения. Хотя он и знал, что она невинна, в этот момент, когда она по-настоящему принадлежала ему, его охватила волна восторга. Это было чувство мужской гордости, и он подумал, что все мужчины испытывают то же самое.

— Милая, потерпи немного, скоро все пройдет, — прошептал он и поцеловал выступившие у нее на глазах слезы.

— Все хорошо, — ответила она.

Она закрыла глаза и закусила губу, терпя его страсть, пока на ее губах не появился металлический привкус крови.

Ян Пэнъи был слишком увлечен и почти не заметил, как сильно она прикусила губу. Почему-то ей снова вспомнился Цинь Цзыань и его слова: «Ты не боишься, что завтра на свадьбе кто-нибудь заметит?»

Он сказал это из жалости к ней или действительно боялся, что кто-то что-то заметит?

Чего мог бояться такой человек, как он? Жалость тоже была исключена. Возможно, он сказал это только для того, чтобы она запомнила его.

Нет, он хотел, чтобы она помнила, кому отдала свою невинность, но она хотела забыть.

Она открыла глаза и посмотрела на Ян Пэнъи. Он был светлокожим, совсем не таким смуглым, как Цинь Цзыань.

«Почему я все еще сравниваю их? Почему не могу забыть ту боль?» — с грустью подумала она, и слезы снова хлынули из ее глаз.

— Милая, прости меня! Тебе очень больно? Прости, я больше не буду, — Ян Пэнъи наконец заметил ее слезы и страдание на ее лице и остановился.

Он осторожно вытер ей слезы, нежно глядя на нее.

— Все в порядке. Продолжай, Пэнъи, — сказала она, шмыгнув носом и улыбнувшись ему.