Глава 3 (Часть 1)

Выходные наступили довольно быстро. Линь Чаншу и Се Цун стояли, прислонившись к стене и ожидая Се Нина, когда мимо них прошел Чан Имин, бросив на Линь Чаншу злобный взгляд.

— Вот черт, — нахмурился Линь Чаншу. — Никак не пойму, что я ему сделал? В этом семестре я решил не обращать на него внимания, а он все ко мне цепляется, как будто я его фамильное кладбище взорвал.

— Кроме как тем, что он в тебя тайно влюблен, я не могу найти другого разумного объяснения, — сказал Се Цун. — У него какая-то одержимость тобой.

— Даже думать об этом противно… — Линь Чаншу поежился. — Быть объектом воздыханий такого человека… Вот если бы он был красавчиком, я бы еще мог с неохотой смириться.

— То есть, если красавчик, то ты бы смирился? — Се Цун засмеялся. — А я красивый?

— Ты довольно красивый, просто я уже привык и не замечаю…

Линь Чаншу не заметил ничего странного в этом вопросе и не увидел, как по лицу Се Цуна пробежал легкий румянец.

Се Цун отвернулся и опустил взгляд на шею Линь Чаншу. На бледной коже были отчетливо видны голубоватые вены, а кадык изящно выдавался вперед, так и хотелось его укусить…

Се Цун облизнул губы.

— Гэгэ, Линь-гэгэ! — Се Нин, похоже, бежал всю дорогу. Его обычно бледное лицо раскраснелось, он все еще тяжело дышал, не отрывая взгляда от Се Цуна. — Пойдемте.

— У вас на следующей неделе военные тренировки, да? — спросил Се Цун.

— Да, — Се Нин улыбнулся. — Гэгэ, ты придешь посмотреть на меня?

— Посмотрим, если освобожусь после уроков, то прогуляюсь.

Се Цун смотрел, как Линь Чаншу снимает куртку, и спросил: — Все еще жарко?

— Не то чтобы жарко, просто не хочу носить форму, — ответил Линь Чаншу. — Уродская она.

— На тебе она хорошо смотрится, — сказал Се Цун.

Линь Чаншу беззаботно улыбнулся.

Они решили поесть в небольшом кафе недалеко от школы. Заведение было довольно чистым, а цены невысокими. Место выбрал Линь Чаншу, и, войдя, он сразу же поздоровался с хозяином.

— Сяо Линь, пришел!

— Ага, — Линь Чаншу улыбнулся. — Привел друзей пообедать.

— Хорошо знаком? — спросил Се Цун, когда они сели.

— В средней школе здесь подрабатывал, — ответил Линь Чаншу. — В старшей пришлось уволиться, не мог выходить из школы.

— Понятно… — Се Цун оглядел кафе, словно пытаясь найти в каждом уголке следы юного Линь Чаншу.

— Эти блюда подойдут? — Се Нин протянул им меню.

Се Цун взглянул на него: — Линь-гэгэ не ест острое, убери курицу с перцем чили. Закажи вместо нее… паровой омлет.

Линь Чаншу не стал возражать.

Они заказали три блюда и суп на троих. У молодых энергичных парней обычно хороший аппетит, и они умяли все подчистую. Когда Се Нин встал, чтобы расплатиться, ему сказали, что счет уже оплачен.

— Хм? — Се Нин посмотрел на Се Цуна.

— Что такое? — спросил Се Цун.

— Гэгэ, зачем ты оплатил? — спросил Се Нин.

— Я не… — Се Цун понял, в чем дело, и посмотрел на Линь Чаншу.

— Что смотришь? — Линь Чаншу перекинул рюкзак через плечо. — Неужели я позволил бы твоему брату платить? Это же ребенка обижать. Я пошутил, а он воспринял всерьез… Пойду, мне к стоматологу пора.

— Линь-гэгэ… — Се Нин шагнул к нему.

Се Цун остановил его рукой: — Скажи спасибо Линь-гэгэ.

Се Нин посмотрел на брата и, помолчав секунды три, послушно поблагодарил.

— Ладно, — Линь Чаншу направился к выходу. — За эту неделю я услышал больше благодарностей, чем за всю свою жизнь…

— Гэгэ, — тихо спросил Се Нин у Се Цуна, когда они вышли. — Почему ты не дал мне сказать остальное?

— Он такой, какой есть, и не изменится, — ответил Се Цун. — Я сам как-нибудь ему верну, тебе не о чем беспокоиться.

— …Гэгэ, вы хорошо ладите?

— Да, — Се Цун улыбнулся. — Он хороший человек.

— Тогда ты… — Се Нин хотел что-то сказать, но остановился и покачал головой. — Ладно, я пойду домой. Если мы оба не вернемся, отец будет волноваться.

— Хорошо, — Се Цун похлопал брата по спине. — Будь осторожен на дороге, смотри по сторонам.

Се Цун пошел с Линь Чаншу в частную клинику. Стоматолог, осмотрев его, сказал, что кариес слишком глубокий и затронул нерв, поэтому нужно делать лечение корневых каналов.

— Больно будет? — спросил Линь Чаншу.

— Нерв еще не полностью омертвел, конечно, будет больно, — ответил врач.

— Анестезию будете делать? — спросил Линь Чаншу.

— Посмотрим, — ответил врач.

— Ладно, — вздохнул Линь Чаншу.

Он понимал, что выглядит не лучшим образом, лежа на кушетке с открытым ртом. И почему-то Се Цун, вместо того чтобы сесть на стул, стоял рядом и постоянно задавал врачу вопросы, пока тот не начал раздражаться.

— Сплюньте, — сказал врач.

Линь Чаншу наконец смог поднять голову. Ему в рот брызнули что-то кислое, и он сплюнул в раковину. Когда он хотел вытереть рот, к нему протянулась рука с салфеткой и тщательно вытерла ему губы.

… — Линь Чаншу немного смущенно поднял голову, но во рту все еще чувствовался кислый привкус, и он не хотел говорить, поэтому послушно лег обратно.

Потом ему еще несколько раз пришлось сплевывать воду, и каждый раз Се Цун был рядом, чтобы вытереть ему рот. В конце концов, Линь Чаншу привык.

Он чувствовал, как врач сверлит ему зуб чем-то похожим на дрель. Боли почти не было, но стоял сильный запах гари, от которого он даже проголодался… Что бы съесть, когда вернется домой? Мама наверняка не готовила. Так хочется тушеной свинины… Паровой омлет с мясом в обед тоже был вкусный, особенно с рисом… Ой, больно!

Линь Чаншу вдруг застонал. Он увидел, как ему в рот засунули металлический крючок, и почувствовал резкую боль. У него заболела голова, и он сжал бедро.

— Сильно больно? — голос Се Цуна звучал взволнованно. Линь Чаншу почувствовал, как кто-то бережно взял его левую руку. Се Цун вложил свою ладонь в его руку. — Если больно, сожми мою руку.

Линь Чаншу не хотел выглядеть таким жалким. Се Цун стоял рядом, и атмосфера была странной, как в сериалах, где жена рожает… Только рожать собирался он сам.

Но когда крючок снова вонзился глубже, он невольно сжал руку Се Цуна так сильно, что даже услышал хруст костей.

Се Цун не издал ни звука и другой рукой стер слезы с его глаз.

Черт, весь свой запас стыда я сегодня исчерпал. Хорошо, что это Се Цун. Будь здесь кто-то другой, я бы его убил на месте.

Еще не дойдя до дома, Се Нин услышал звон бьющейся посуды, а затем истеричный крик матери.

— Се Юйхун! Если мы не можем жить вместе, давай разведемся!

Се Нин замер. Дверь со щелчком отворилась, распознав его отпечаток пальца.

Ему пришлось войти.

Лю Ма стояла в углу. Увидев его, она поспешила взять у него рюкзак и куртку и тихо сказала: — Они ссорятся.

Се Нин кивнул и поднялся наверх.

— Нин Нин, — отец вышел ему навстречу и обнял за плечи. — Как дела в школе?

— Нормально.

Се Нин посмотрел на мать, которая сидела на диване, словно с выключенным звуком, и плакала. Он нахмурился.

— А где твой брат?

— Занят.

Отец вздохнул. Он ничего не мог поделать с холодным характером младшего сына: — Иди, иди. Целый год с тобой двух слов связать не получается, все за братом бегаешь.

Се Нин вернулся в свою комнату, включил телефон и, просмотрев сообщения, машинально хотел написать Се Цуну, но потом вспомнил, что у того нет телефона.

Было уже восемь вечера, а Се Цун все не возвращался.

Се Нин беспокойно ходил по комнате, потом схватил куртку, накинул ее на плечи и спустился вниз.

— Сяо Нин, спустился! — Лю Ма тут же подняла на него глаза. — Ты голоден?

— Нет.