Глава 3 (Часть 1)

Сюй Вэньсинь очень любила литературу, практически любого жанра, за исключением сборников стихов в прозе.

Основная причина заключалась в том, что она их не понимала, не могла постичь смысл. Ей нравилась простая и понятная литература, которая легко уносила её в другой мир.

Учебник китайского языка не совсем относился к этому типу, но за неимением лучшего Сюй Вэньсинь была не против довольствоваться им.

Переписывание книг — занятие, которое легко помогает скоротать время. Хотя у Сюй Вэньсинь было мало сил и выносливости, сколько же слов могло быть в учебнике китайского языка за первый класс?

За день Сюй Вэньсинь почти закончила переписывать книгу.

Она даже не заметила, как Мать Сюй вернулась с работы, пока та не подала голос. Только тогда Сюй Вэньсинь поняла, что уже шесть часов вечера.

— Синь'эр, мама вернулась. Ты голодна? Подожди немного, мама сейчас приготовит ужин, — устало вернувшись домой, Мать Сюй даже не присела выпить чаю, а сразу прошла на кухню.

Когда Сюй Вэньсинь выбежала на шум, Мать Сюй уже готовила.

Перед уходом на работу утром Мать Сюй уже подготовила все овощи, оставалось только положить их на сковороду.

Хотя в то время Мать Сюй была ещё молода и полна сил, Сюй Вэньсинь всё равно видела усталость на её лице.

Сюй Вэньсинь помнила, что в молодости её мать всегда была очень худой. Даже постарев, Мать Сюй не стала полной. Сюй Вэньсинь тогда всегда завидовала фигуре матери, хотя та не раз говорила, что в девичестве была очень полной, и все звали её толстушкой. Но в памяти Сюй Вэньсинь мать никогда не была полной.

Сюй Вэньсинь помнила слова матери о том, что она похудела во время беременности, потому что ничего не могла есть. Мать говорила, что Сюй Вэньсинь будет такой же, как она, и похудеет после родов.

Однако после родов Сюй Вэньсинь осталась толстой, как свинья. Это заставляло Сюй Вэньсинь недоумевать, почему муж, с которым она познакомилась через сватовство, вообще женился на ней, женщине, которую видел всего несколько раз. Возможно, у него тоже были свои причины и трудности.

Видя такую мать, Сюй Вэньсинь почувствовала укол жалости. Но психологическая травма, копившаяся годами, мешала ей проявить близость. Даже слово «мама», произнесённое ею за последние два дня, звучало очень неестественно и вызывало у неё дискомфорт.

Возможно, услышав шаги, Мать Сюй обернулась. Увидев, что Сюй Вэньсинь робко стоит в дверях кухни и молчит, она подумала, что ребёнок ещё не отошёл от страха последних двух дней, и улыбнулась: — Синь'эр, иди посмотри телевизор. Мама скоро закончит, и будем ужинать.

Хотя Мать Сюй сказала так, Сюй Вэньсинь в данный момент, естественно, не интересовалась телевизором. Не зная, как ответить, она вернулась в кабинет. В учебнике оставалось совсем немного, она хотела дописать его, чтобы завтра попросить у Сестрицы Хэ следующую часть — ведь в каждом классе было два семестра.

Мать Сюй управилась быстро. Приготовив ужин, она обернулась, но не увидела Сюй Вэньсинь. В гостиной тоже было тихо, даже свет не горел.

Мать Сюй удивилась, не понимая, почему Сюй Вэньсинь потеряла интерес к телевизору. Неужели насмотрелась днём?

Ничего не понимая, Мать Сюй прошла в гостиную и увидела, что свет горит в кабинете. Это её сильно удивило и одновременно немного встревожило. Она прекрасно знала, что многие рабочие материалы мужа хранятся в кабинете. Хотя он пользовался ими нечасто, но если что-то испортится или потеряется, это будет проблемой.

Подумав об этом, Мать Сюй быстро подошла к кабинету и увидела маленькую фигурку Сюй Вэньсинь, склонившуюся над столом и что-то переписывающую.

Мать Сюй была поражена. Она не понимала, когда Сюй Вэньсинь научилась писать?

Она тихо подошла к Сюй Вэньсинь, но не успела ничего сказать — Сюй Вэньсинь встрепенулась, потому что мать загородила ей свет.

Сюй Вэньсинь вздрогнула и испуганно обернулась.

Увидев, как напугана Сюй Вэньсинь, Мать Сюй тоже немного испугалась и быстро обняла её: — Хорошая моя, хорошая, не бойся, малышка, мама здесь.

Снова ощутив это знакомое и в то же время незнакомое тепло, Сюй Вэньсинь невольно расплакалась. Это чувство было слишком драгоценным, и повзрослев, она почти перестала его испытывать.

Её общение с матерью во взрослом возрасте больше походило на дружбу, а в детстве мать была почти синонимом грозной женщины.

В то время мать была очень молода, ей приходилось и работать, и заботиться о ребёнке, из-за чего ей не хватало терпения на Сюй Вэньсинь. К тому же мужа не было рядом, поэтому её воспитание было очень строгим. Но это не означало, что она не любила Сюй Вэньсинь.

Сюй Вэньсинь отчётливо помнила, сколько раз по ночам хрупкая Мать Сюй несла её на спине в больницу, сколько ночей она провела без сна, оберегая её. Поэтому Сюй Вэньсинь была так привязана к ней.

Увидев, что Сюй Вэньсинь сильно плачет, Мать Сюй подумала, что напугала её, и почувствовала ещё большую вину. Обнимая и успокаивая её, она посмотрела, что же писала Сюй Вэньсинь.

Обнаружив, что Сюй Вэньсинь переписывает текст из учебника, Мать Сюй была ошеломлена. Она не ожидала, что Сюй Вэньсинь действительно научилась писать, причём почерк был неплохим, совсем не похожим на почерк ребёнка, который только начал учиться.

Мать Сюй радостно вытерла слёзы с личика Сюй Вэньсинь и улыбнулась: — Синь'эр, кто научил тебя писать? Так красиво пишешь!

Сюй Вэньсинь вытерла слёзы, не зная, что сказать, и просто промолчала.

Мать Сюй подумала, что Сюй Вэньсинь всё ещё напугана, и не стала больше расспрашивать, а повела её ужинать.

В речной рыбе обычно много костей, но мясо нежное и очень питательное. Приготовив рыбу, Мать Сюй осторожно удалила все косточки. В миске Сюй Вэньсинь оказались только кусочки мяса, но она ела с большим аппетитом. Это была привилегия детства, которой лишаешься, повзрослев.

Когда ужин закончился, было уже семь часов. Обычно в это время Мать Сюй уже выводила Сюй Вэньсинь гулять во двор, но сегодня она задержалась на работе, время ушло, и после ужина было не до игр.

Впрочем, сегодня не только Мать Сюй задержалась на работе, поэтому во дворе не было слышно обычного шума детей, зовущих друг друга играть.

Мать Сюй не любила такую тишину и включила телевизор, чтобы посмотреть «Синьвэнь Ляньбо». Неважно, что там показывали, главное, чтобы дома был какой-то звук.

Сюй Вэньсинь послушно сидела на диване. Ей, наоборот, было интересно посмотреть новости того времени. В конце концов, у неё не было других каналов, чтобы узнать о событиях в стране. Для неё важнее всего было направление развития общества. В прошлой жизни она была никчёмным человеком, и даже с «читом» в этой жизни Сюй Вэньсинь не думала, что сможет добиться чего-то значительного. Но следить за текущими событиями и политикой было неплохо. По крайней мере, она помнила, что на вступительных экзаменах в вуз были вопросы на эту тему, хотя новости того времени, возможно, были не так уж полезны.

Однако Мать Сюй не собиралась оставлять её в покое. Она подсела к Сюй Вэньсинь и с улыбкой спросила: — Откуда у тебя книга? Почему ты сегодня решила учиться? Кто научил тебя писать?

Сюй Вэньсинь не хотела отвечать, но не могла устоять перед настойчивостью матери и тихо сказала: — Сегодня было нечего делать, вот я и захотела поучиться. В младшей группе есть одна девочка, которая умеет читать по словарю Синьхуа и рассказывает нам истории. Я захотела быть как она и попросила книгу у Сестрицы Хэ.

Она намеренно умолчала о том, на что не могла ответить, например, кто научил её писать. На таких вещах легко проколоться. К тому же, для ребёнка нормально говорить невпопад, Сюй Вэньсинь не видела в этом проблемы.

Как и ожидалось, Мать Сюй больше не повторяла вопросы, удовлетворившись полученной частью ответа.

— Тогда тебе нужно хорошенько поблагодарить Сестрицу Хэ. И не порви книгу, поняла?

Сюй Вэньсинь кивнула, собираясь продолжить смотреть новости.

Но Мать Сюй явно не думала, что ребёнок может понять содержание новостей. Она снова потянула Сюй Вэньсинь к себе и продолжила расспросы: — Ты знаешь все иероглифы, которые сегодня переписывала? Ты умеешь их читать?