Глава 11

потрясающе.

— Бороться изо всех сил, чтобы стать пассивным — какая для этого нужна сила воли!

Какой бесстрашный дух самопожертвования!

Какая смелость!

— воскликнул один из новобранцев со слезами на глазах. — Давайте поаплодируем Мило!

Все захлопали, а Мило опешил.

— Пожалуйста, тренируйте меня, — после того как Сага дал новобранцам новое тренировочное задание, Мило тут же последовал за ним, настаивая.

— О? — Сага улыбнулся очень нежно, не останавливаясь. — Я думал, тебе достаточно просто липнуть к Камю.

— Я понял, что когда Камю говорит «подумаю», это на самом деле вежливый отказ, — Мило даже немного расстроился, говоря это, но быстро подавил негативные эмоции. — Это как отмахиваться от неразумных требований детей родственников, заменять прямой отказ отговорками и оттягиванием времени… Он избегает меня, чтобы я сдался. Если просто ждать, ничего не изменится.

Изгиб губ Саги наконец изменился, он остановился.

— Я могу тебя научить, — Сага согласился без колебаний. Он смотрел на Мило, но его взгляд сквозь Мило устремлялся куда-то очень далеко. — …Взамен ты должен остановить Камю для меня.

Они были жестокими палачами, холодными орудиями убийства, но и единственной надежной опорой, на которую можно было положиться, когда наступала катастрофа.

— У Камю в SS тоже были друзья, он пользовался большим авторитетом среди бойцов, Альдебаран, Доко, Айолос… — Люди, которых назвал Сага, считались образцами и стояли в сердцах всех, кто когда-либо служил или стремился вступить в Спецназ SS. Говоря о них, Сага с сложной улыбкой покачал головой. — …Не говоря уже о резервистах, которых он тренировал, каждый из них восхищался им.

Да, Исаак и Хёга считали его своим кумиром.

Нет, слово «кумир» даже близко не описывало место Камю в их сердцах.

Он был хорошим учителем и другом, он был правилом.

— Камю без колебаний оставил их и пришел ко мне, — потому что по сравнению с его целью, эти товарищи, друзья — ничто.

Взгляд Саги вдруг стал почти осязаемым, способным пронзить Мило насквозь: — Он мог предать SS ради своей цели, и он может предать отряд наемников ради той же цели.

Верно, если ты недостаточно силен, тебе остается только смотреть в спину Камю.

Даже став его желанным напарником, охраняя его спину, он не обернется, не удостоит тебя взглядом.

Когда Камю уйдет из твоего поля зрения ради своей цели, твоя протянутая рука будет бессильна удержать его, заставить остаться.

Ты сможешь только стоять на месте, отчаянно, униженно глядя, как он постепенно уходит.

Крича, как же ты, черт возьми, жесток —

В тот момент, как бы ты ни кричал, Камю останется глух.

— Если оставить его без присмотра, он обязательно уничтожит себя, и я не могу позволить отряду наемников погибнуть вместе с ним, — на самом деле это было невозможно, не из-за вспыльчивого характера Камю, и не из-за его невероятной выдержки — эти две черты хитро сплелись в его теле, и было бы странно, если бы он легко потерял контроль.

Сага намеренно сказал это, чтобы проверить Мило. Если даже его напарник недостаточно хорошо знает Камю, недостаточно доверяет ему, то рано или поздно Мило в критический момент погубит Камю. — Мило, я хочу, чтобы ты стал причиной, по которой Камю не сможет решительно повернуться и покинуть отряд наемников.

— Почему вы думаете, что я смогу это сделать? — Мило не стал комментировать ложные утверждения Саги, его интересовало только по-настоящему важное.

Камю оставил своего предыдущего напарника, прострелив ему голову, но я думаю, Камю не сделает с тобой то же самое.

Сага немного поколебался, но так и не произнес эту фразу.

— Только если ты по-настоящему решишь завладеть будущим Камю, я верю, что ты сможешь это сделать, потому что ты, парень, такой же упрямый, как Камю, — продолжил Сага. — Камю тебя послушает.

— Я согласен, — С сегодняшнего дня его будут ограничивать не мораль и законы, а закон джунглей.

Мило не хотел выбирать из вариантов, предложенных другими, он должен был забраться на вершину пищевой цепи.

Потому что Камю был там.

Только Камю.

Этот нежный и безжалостный Камю.

Он должен стать сильнее, стать еще более, еще более надежным мужчиной, пока не сможет заключить своего Камю в свои объятия.

Прошло время, когда утром была рукопашная, днем — стрельба по мишеням, а вечером — нерегулярные экстремальные тренировки.

Мило оправдал ожидания, успешно выжил под руководством командира Саги и стал квалифицированным наемником.

Эти полгода пролетели незаметно, по крайней мере, после окончания спецтренировок Мило помнил свою первоначальную цель —

— Докладываю, командир, я прошу разрешения отправиться на поддержку Камю!

Сага тоже великодушно ответил двумя словами: — Иди.

Таким образом, все заготовленные Мило фразы, вроде «Я его напарник», «От Камю так долго нет вестей, он наверняка в опасности» и «Я очень хочу его увидеть», умерли, не родившись, из-за одного лишь «Иди».

Столько слов, внезапно застрявших в животе, некуда выговорить, отчего Мило до самого отъезда с базы чувствовал себя как во сне.

— Путь туда полон опасностей, надеюсь, ты вернешься целым и невредимым, — сказал новобранец, земляк Му, с глубоким смыслом.

— Скорее возвращайся и заполучи инструктора Камю! — кричали многие новобранцы.

— Обязательно вернись живым! Мы еще ждем, чтобы у тебя поучиться!

Э-э, будет очень опасно, и он не вернется?

Мило занервничал от их слов, растерянно глядя на их лица, полные поддержки, опустил голову, задумался на мгновение, а затем резко поднял ее и улыбнулся: — Я знаю, что я очень крут, вам не нужно постоянно мне напоминать!

Новобранцы замолчали, посчитав свои действия только что чертовски глупыми.

Камю, о котором Мило так страстно думал, тоже потерял счет времени. Когда он получил сигнал с коммуникатора, он подумал, что прошел день, хотя на самом деле прошло всего несколько часов.

В конце концов, азбука Морзе — это всего лишь мигание индикатора по определенному алгоритму.

Это была поддержка от отряда. Камю не стал смотреть, но вскоре после получения сигнала кто-то пришел.

Камю инстинктивно переосмыслил свое положение.

Крыша, господствующая высота, хорошо спрятан (достаточно скрытно).

В такой момент найти его непросто, кто бы это мог быть?

Камю не обернулся, не издал ни звука. Он сосредоточенно слушал, готовый в любой момент определить количество прибывших, их примерный уровень и направление.

Прибывший шел немного медленно, его шаги были очень легкими, казалось, это был кто-то, прошедший некоторую подготовку.

В спецназе есть тренировки по скрытному передвижению, которые позволяют человеку издавать очень мало шума, что бы он ни делал. При длительных тренировках это "бесшумное" состояние становится инстинктом — все это Камю знал, он прекрасно это понимал.

Прибывший заговорил прежде, чем Камю успел атаковать. Его тон, интонация и содержание были, как всегда, узнаваемы: — Камю, я наконец-то тебя нашел, Боже, ты так хорошо спрятался!

— Мило? — Камю был немного ошеломлен, но больше обрадовался.

Нынешнее состояние Мило совершенно отличалось от того, когда он дрался с Камю, в нем чувствовалась уверенность и спокойствие.

Камю даже уловил в Мило что-то от элегантности Саги, наконец-то он перестал быть просто глуповатым.

Кроме того, в нем чувствовалось давление сильного человека.

Судя по времени, тренировочный процесс оказался короче, чем ожидалось.

Камю действительно почувствовал облегчение, словно «сын вырос», но это чувство тут же сменилось предвкушением.

Мило, увидев, как в глазах Камю поднялась температура, понял: только сильный может привлечь внимание Камю, только сильный может разжечь в нем боевой дух.

Глядя на Мило вблизи, Камю почувствовал, как вся кровь в его жилах закипела, вот он, мужчина, который ему нужен!

Камю, не в силах сдержать волнения, встал и обнял Мило, затем нанес сильный удар кулаком в живот: — Ты только сейчас подал сигнал о поддержке, когда уже подошел!

Ты, черт возьми, тупой?!

— Не ругайся, Мяо-Мяо, — Мило, очевидно, был готов к тому, что его в любой момент изобьют. Он небрежно обнял Камю, словно удар Камю в живот был лишь нежным поглаживанием любовника. — Я просто хотел сделать тебе сюрприз.

Мило обнял его всего на секунду, а затем отпустил.

Камю почувствовал смутное беспокойство, но оно исчезло так быстро, что мелькнуло в голове лишь раз и пропало.

Открытая улыбка Мило была очень обманчива, почти как защитная окраска.

Возможно, что-то заметив, Мило с сияющей улыбкой показал Камю свои белоснежные зубы, а затем быстро, прикрываясь, незаметно потер место, куда его только что ударили.

— …Это был шок, — поэтому Камю не стал больше думать.

Мило, морщась, открыто смотрел на Камю.

Сильный бесстрашен.

У некоторых внешность ярче, чем характер, например, у Афродиты, его внешность настолько впечатляет, что невольно игнорируешь его силу, пока не получишь сильный удар и внезапно не осознаешь.

А Камю, наоборот, первое, что чувствуешь, это не его внешность, а исходящее от него давление и хладнокровие, прикрытое оболочкой разума. Если и есть какой-то недостаток, то это то, что эта аура слишком явная и резкая.

Камю больше похож на обнаженный клинок, сверкающий холодом, готовый в любой момент ранить.

Даже если он молчит, просто сидит, он создает впечатление человека, с которым лучше не связываться, вызывая желание отступить.

Но именно это чувство заставляет еще больше хотеть его покорить.

Затем, в течение четырех часов до успешной снайперской атаки, хотя Камю прямо не спросил: «Ты в порядке?», он действительно уделял особое внимание состоянию Мило, сам того не замечая.

Мило с радостью принял смутное чувство вины Камю.

— Сегодня отдыхаем, а завтра до возвращения маршрут определишь ты, — Камю перед уходом, убирая оружие, замедлил шаг.

— Я вас слушаю, — Мило быстро последовал за ним.

Теперь он ясно чувствовал, как смягчилось отношение Камю.

Суровое, холодное лицо, выглядящее действительно неприступным, такой человек, кажется…