Государство Юйсин (Часть 8)

Государство Юйсин (Часть 8)

Ход Чжуан Фэй оказался хитрее, чем предполагал Шэнь Фэй.

Сначала она организовала находку ничем не примечательной стелы, а затем с помощью этой стелы направила поиски к другой. По словам Лю Цзунхуэя, вторую стелу обнаружил чиновник, который всегда был в плохих отношениях с семьёй Чжуан.

Но если Шэнь Фэй и Лю Цзунхуэй догадались об этом, то и другие не были дураками.

Юй Аньи сидел в императорском кабинете и изучал текст, скопированный со стелы. В первой части перечислялись люди, которые заслужили признание императорского двора за свои заслуги перед государством. Увидев среди них имя Чжуан Фэй, он замер.

Она что… с ума сошла?

Если бы на стеле было имя отца Чжуан Фэй, наставника Чжуан Тайфу, Юй Аньи, возможно, и поверил бы в подлинность надписи.

Но Чжуан Фэй? При мысли о девчонке, которая в детстве постоянно плевалась в него, у него разболелась голова…

Когда Юй Аньи был ещё наследным принцем, он часто сбегал из дворца, чтобы поиграть со старшим сыном наставника Чжуан, Чжуан Жуймином.

Чжуан Жуймин был помешан на своей младшей сестре и брал её, Чжуан Жуйвань, то есть нынешнюю Чжуан Фэй, с собой, куда бы ни шёл.

Юй Аньи тогда было восемь лет, а Чжуан Фэй — всего пять. Непонятно, как у всегда такого добродушного Чжуан Тайфу могла родиться такая озорная дочь. Стоило ей чем-то расстроиться, как она начинала плеваться в Юй Аньи, словно из брызгалки… В общем, ему приходилось несладко.

Юй Аньи не смел признаться, что сбежал из дворца, и не мог рассказать, что его обижает девчонка. С тех пор у него развилась фобия слюны — он не хотел прикасаться ни к чьей слюне, даже к своей.

Поэтому он не облизывал губы.

Хм, что-то мы отвлеклись…

Вернёмся к Шэнь Фэю, Ань Сяосинь и Лю Цзунхуэю, которые пытались оправдать Май Фанцзы.

Хотя они уже знали, что Май Фанцзы невиновна, доказать это всем остальным было непросто.

Не тащить же тело Ли Мэйжэнь во дворец, бросать его к ногам Юй Аньи и проводить вскрытие прямо у него на глазах?

— А почему нет? — спросила Ань Сяосинь. — Я как раз собиралась этим заняться.

— Ты что, глупая? — Шэнь Фэй снова стукнул Ань Сяосинь по голове. — Не говоря уже о том, сможешь ли ты пронести тело во дворец, даже если пронесёшь, тебя к императору пустят?

— Конечно, пустят! Я же его сестра! — как ни в чём не бывало ответила Ань Сяосинь.

Да, пожалуй, её действительно пустят…

Лю Цзунхуэй, который уже знал, что Ань Сяосинь — принцесса, немного подумав, сказал:

— Мне кажется, это не лучшая идея.

Его цель отличалась от целей Шэнь Фэя и Ань Сяосинь. Если он не найдёт убийцу Ли Фэй и Ли Цяо и не накажет его, то не сможет обрести покой.

— Раз уж Чжуан Фэй что-то задумала, почему бы нам не воспользоваться этим? Она хочет выкопать стелу? Мы заставим её выкопать гроб. Она может нанять рассказчика и прохожего для своего спектакля? Мы тоже можем. Стоит только императору узнать, что Ли Мэйжэнь умерла не по вине Май Фанцзы, как он, учитывая недавние действия Чжуан Фэй, сразу же заподозрит её. Что скажешь, господин Шэнь?

Не дожидаясь ответа Шэнь Фэя, Ань Сяосинь захлопала в ладоши.

— Отличная идея! Но как заставить их выкопать гроб Ли Мэйжэнь?

Взгляд Лю Цзунхуэя потемнел.

— «Винокурня Западного переулка».

*

После двухдневного перерыва «Винокурня Западного переулка» снова открылась, и учёные, собиравшиеся там каждый день, чтобы отвечать на вопросы и пить вино, вернулись.

Сегодня вопросы задавала Ань Сяосинь, переодетая в мужчину, а первым, кто вызвался отвечать, был переодетый Лю Цзунхуэй.

— Первый вопрос: в каком направлении находится Море Уван?

Лю Цзунхуэй картинно погладил свою фальшивую бороду и, покачивая головой, произнёс:

— Уван — это двадцать пятая из шестидесяти четырёх гексаграмм «И цзина». Основная триграмма — Цянь, гостевая — Чжэнь. В системе «четырёх образов и восьми триграмм» угол между Цянь и Чжэнь соответствует образу Чжуцюэ, то есть югу. Следовательно, Море Уван находится на юге.

Сказав это, он огляделся. Окружающие учёные смотрели на него с изумлением, вероятно, никогда не думая о таком толковании.

Все взгляды обратились к «знатоку вопросов».

Под пристальным вниманием толпы Ань Сяосинь достала деньги и передала их Лю Цзунхуэю.

— Правильно.

Её слова вызвали новую волну перешёптываний.

— Второй вопрос: что такое Персиковый Источник?

Лю Цзунхуэй сделал вид, что затрудняется с ответом, и поджал губы.

— Этого… я, право, не знаю. Но в древности был написан рассказ «Персиковый Источник». Если верить ему, то Персиковый Источник — это тихое, уединённое место. Полагаю, Персиковый Источник из вопроса — это нечто подобное…

Ань Сяосинь с усмешкой спросила:

— Такой ответ не засчитывается. Нужно назвать конкретное место.

Лю Цзунхуэй, стиснув зубы, с трудом произнёс:

— Тогда… за городом. Нет, на окраине… Любое отдалённое, безлюдное место на окраине города — это Персиковый Источник!

Ань Сяосинь изобразила удивление. Со стороны казалось, будто Лю Цзунхуэй случайно угадал правильный ответ. Она с явной неохотой отдала ему вторую порцию денег.

— Вы снова правы.

В таверне поднялся шум. Говорили, что с тех пор, как в «Винокурне Западного переулка» начали проводить викторины, ещё никто не отвечал правильно на два вопроса подряд. Если Лю Цзунхуэй ответит и на третий вопрос, то получит обещанный хозяином «клад».

— Третий вопрос: что за искусство такое — тунлиншу?

Лю Цзунхуэй рассмеялся.

— Ха-ха! Все хотят научиться тунлиншу, чтобы исполнять свои желания, но это всего лишь заблуждение, — он перестал смеяться и серьёзно сказал: — Это не искусство, а дерево. В мире нет никакого искусства общения с духами, есть только деревья, которые могут общаться с духами.

Он взял со стола палочки для еды, обмакнул кончик в вино и начал писать на столе, приговаривая:

— Дерево слева — ян, демон справа — инь. Если говорить о дереве, которое может соединять мир живых и мир мёртвых, то это, несомненно…

Он поднял руку. На столе красовался иероглиф «хуай».

— Хозяин, это дерево, которое может общаться с духами, — хуай. И чем старше дерево, тем лучше. Я прав?

Как и было задумано, Ань Сяосинь, глядя на Лю Цзунхуэя, самодовольно улыбнулась:

— Вы ошиблись. Пейте вино.