Глава 20. Тост

Обвинения окружающих тут же сменили направление, все стали обвинять Лу Сысюэ в бесстыдстве, и Тан Хаю тоже не стоило рассчитывать на уважение.

Лу Сысюэ не была бы такой бесстыдной, если бы, увидев мою маму в постели, не залезла бы туда сама и не делала с Тан Хаем те грязные дела, которые нельзя видеть. И даже сейчас она умудрилась найти оправдание:

— Эти трусы явно твои! Я сегодня вообще без трусов!

Хорошо, вот это заявление! Она решила, что я не посмею задрать свою юбку перед всеми? Если я не задеру юбку, это будет равносильно признанию вины. Я не удержалась и захлопала в ладоши:

— Оказывается, ты из дома без трусов выходишь! И зачем ты это делаешь? Чтобы вот так, как сегодня, увидев мужчину, тут же намотать его ногу себе на тело?

Фу Чжэньхао в этот момент тоже вставил реплику:

— Странно. Только что дядя Цянь ведь выдернул ногу, застрявшую в трусах, и утащил на пол человека, который был в этих трусах? Почему же я не увидел, чтобы госпожу Тан утащило на пол?

Лицо Лу Сысюэ стало пепельно-бледным. Да, какая женщина выходит без трусов? Никто не поверит! Слова Лу Сысюэ только подтвердили ее вину.

Как я и ожидала, не успела я ответить, как окружающие начали ругаться.

— Какая бесстыжая!

— Самое бесстыдное — это осмелиться сделать, но не осмелиться признать, да еще и поливать грязью других.

— Этот Тан Хай тоже отвратителен! Не хочет, чтобы знали, что ему наставили рога, и говорит, что его дочь гуляет с мужчинами! Раньше он еще и при своей жене делал такие грязные вещи! Неудивительно, что его жена покончила с собой от злости!

— Такой человек так обращается даже со своей женой и дочерью! Что уж говорить о нас, партнерах? Ладно, раньше я видел, что он сидит за одним столом с Председателем Фу, думал, он его друг, хотел сделать ему заказ. Теперь я действительно не осмелюсь.

Внезапно раздались самые разные голоса. В любом случае, я уже несколько лет не возвращалась в семью Тан, и те грязные дела делала не я, так что мне не было стыдно. Я стояла и наслаждалась пепельным лицом Тан Хая.

Когда дело дошло до этого, Тан Хай не мог больше оставаться. Не попрощавшись с Председателем Фу, он в гневе ушел. А Лу Сысюэ не ушла, ее взгляд был прикован к Генеральному директору Цяню.

Я усмехнулась, конечно, зная, почему Лу Сысюэ не уходит. Она знала, что Тан Хай больше не нужен ей. Даже если Тан Хай не разведется с ней, после сегодняшнего инцидента его компания вряд ли сможет нормально функционировать. Лу Сысюэ всегда была жадной до денег, поэтому, естественно, она спешила найти следующего спонсора.

Но я не хотела оставаться. Я положила палочки и собиралась спуститься вниз, когда увидела, как подошла изысканно одетая красавица. Я быстро взглянула на лицо Фу Чжэньхао и увидела, как по нему промелькнула боль.

Даже увидев ее всего один раз, я хорошо запомнила: эта женщина была бывшей женой Фу Чжэньхао, с которой он развелся меньше двух дней назад. Сегодня я узнала о ней больше: она известная актриса по имени Фан Ин.

Фан Ин даже не взглянула на Фу Чжэньхао, подошла к Председателю Фу и жеманно произнесла:

— Председатель Фу, я звонила вам, но вы не слышали. Приехала к вам домой, а охрана меня не пустила! Вы обязательно должны их уволить! Я так по вам скучала!

Председатель Фу фыркнул и с презрением взглянул на нее:

— Убирайся.

Фан Ин замерла, не сразу поняв, что происходит. Затем она снова жеманно сказала:

— Председатель Фу, я, наверное, что-то сделала не так, что вы рассердились? Скажите мне, я исправлюсь, хорошо? Я уже развелась, теперь мы можем быть вместе открыто! Давайте выберем хороший день и поженимся!

Фу Чжэньхао внезапно встал и быстро вышел из зала.

Я не удержалась, взяла бокал красного вина, стоявший на месте Фу Чжэньхао, и одним махом выплеснула его на Фан Ин, испортив ее тщательно продуманный образ. Я возмущенно сказала:

— Почему везде эти шлюхи? Везде чувствуется этот отвратительный запах распущенности!

Сказав это, я больше не задерживалась, взяла сумку и вышла из зала.