— Чего мне бояться? — Лу Цзинь презрительно усмехнулась.
Цзи Чжэн, глядя на выражение лица Лу Цзинь поверх чайной пиалы, холодно улыбнулся. А она хорошо притворяется!
— Три года назад, после окончания той выставки керамики, госпожа Лу подарила два керамических сосуда с лотосами эпохи Южная Сун. Один — Цинь Цин, копию. Другой — инвестору, сказав, что это подлинник. Инвестор, заполучив сокровище, так обрадовался, что пошел на какое-то шоу по оценке антиквариата, чтобы эксперты его оценили. Старый господин Шао тогда был в группе экспертов…
Не успел он договорить, как лицо Лу Цзинь стало мертвенно-бледным. Сутан выпал из ее рук и с глухим стуком упал на пол.
Цзи Чжэн больше ничего не сказал. Он наклонился, чтобы поднять конфету. Упаковка сутана в старинном стиле была разбита вдребезги, но он все равно взял ухоженную руку Лу Цзинь и торжественно вложил ей в ладонь.
— Это была ваша семейная реликвия, вам было жаль ее отдавать, мы понимаем. Но из-за этого Цинь Цин стала виноватой в глазах старого господина Шао. Дедушка лично приказал, чтобы в течение двух лет ей не разрешали участвовать ни в какой кураторской работе. Путь, который она прокладывала восемь лет, вы вот так просто оборвали!
К концу его речи глаза Цзи Чжэна стали ледяными. Лу Цзинь была бледна как смерть.
Она вся дрожала, держа в руках пакет с конфетами. Посмотрела вниз, потом на Цзи Чжэна и с трудом выдавила: «Ты… откуда ты знаешь? Она тебе сказала?»
— Разве она скажет? — Голос Цзи Чжэна был едва слышен.
Человек, которого бросили в детстве и который перенес столько обид, каким бы сильным и смелым ни казался внешне, в глубине души все равно боится и чувствует себя неполноценным.
О таких вещах, если старый господин Шао не спросит, Цинь Цин никогда не осмелится твердо заявить ему в лицо, что она никогда не подменяла вещи и уж тем более не присваивала тот подлинник!
Вода закипела, крышка чайника застучала.
Цинь Цин открыла дверь и вышла. Она быстро подбежала, сняла чайник с огня и с недоумением посмотрела на двух людей на диване, которые только что пришли в себя. Она хотела спросить, но Цзи Чжэн сунул ей в рот кусочек сутана.
— Вкусно, правда? — Его глаза сияли, как звезды, а на юношеском лице играла детская улыбка. — Госпожа Лу сказала, что в этот раз особенно вкусно!
— Ерунда, за это доплачено! — Цинь Цин позволила сладости растаять во рту и тихо проворчала.
Конечно, нужно было убедиться, что госпожа Лу услышала.
Лу Цзинь дернула уголком рта, вероятно, пытаясь изобразить привычную презрительную усмешку, но улыбка получилась жалкой: «Хватит притворяться, маленький Чжэн мне все рассказал. Ты ведь просто хочешь, чтобы я помогла тебе уговорить Шао Цзяна взяться за дело? Иди, принеси мои инструменты, я поеду с тобой». Сказав это, она встала и пошла в комнату переодеваться.
Цинь Цин не ожидала, что Лу Цзинь так легко согласится, и удивленно посмотрела на Цзи Чжэна: «Что ты ей сказал? Мне кажется, госпожа Лу как-то не в себе».
— Наверное, настроение испортилось из-за предстоящей встречи с бывшим возлюбленным, который ее бросил? — Цзи Чжэн, опустив голову, ел конфету, вид у него был рассеянный.
Примерив ситуацию на себя, Цинь Цин подумала о том, что она чувствует сейчас при виде Шао Чжиюна…
Да, этот пес действительно портит настроение!
А вот ее большой сынок послушный!
Она похлопала Цзи Чжэна по плечу, велела ему подняться наверх за инструментами, а сама пошла заводить машину.
Вскоре госпожа Лу вышла, переодевшись в темно-красное ципао в клетку. В руках у нее была сумочка и деревянная шкатулка, которую она держала обеими руками.
Она собиралась запереть дверь. Цинь Цин предложила взять шкатулку, но госпожа Лу подняла руку, отказываясь.
Она заперла дверь, держа шкатулку, и с ней же села в машину.
Цинь Цин вдруг стало любопытно, что за сокровище в этой шкатулке?
Цзи Чжэн открыл ей дверь переднего пассажирского сиденья. Догадавшись, о чем она думает, он наклонился к ее уху и подсказал: «Наверняка любовный сувенир!»
Цинь Цин осенило. Она показала Цзи Чжэну большой палец, ее лицо светилось гордостью.
Это явно означало: «Мой маленький Чжэн становится все умнее!»
Цзи Чжэн: …
В Старом Доме Шао сегодня царила не самая приятная атмосфера.
Вчера, когда в музее произошел инцидент, Шао Чжиюн как раз разговаривал с дедушкой в его комнате. Увидев сообщение от секретаря, он ушел, даже не попрощавшись.
Потом он заезжал ненадолго, но только чтобы отпроситься у дедушки и попросить няню собрать ему вещи — он собирался съехаться с Цинь Кэ.
Дедушка не жаловал Цинь Цин, еще меньше — Цинь Кэ, и уж совсем не одобрял, что Шао Чжиюн из-за Цинь Кэ пренебрегает работой. Рассердившись, он топал ногами и сверкал глазами, обругал внука, а потом заперся в кабинете, чтобы остыть.
Только сегодня утром, после звонка от Шэнь Юэ, он узнал, что Шао Чжиюн за его спиной отказал Цинь Цин.
Реставрировать копию дедушке было неинтересно.
Но намек Шэнь Юэ заставил его осознать: госпожа Лу симпатизирует Цинь Цин. Если она узнает, что Цинь Цин получила у него отказ из-за реставрации какой-то копии, она наверняка сочтет его мелочным!
Сложив старые обиды с новыми, дедушка вызвал Шао Чжиюна обратно в Старый Дом. Но он никак не ожидал, что Шао Чжиюн приведет с собой и Цинь Кэ. Похоже, он хотел, чтобы дед признал ее?
Настроение у старого господина Шао было неважное, и лицо его было мрачным.
Он сидел в центре дивана в гостиной и смотрел на Цинь Кэ. От его взгляда милая барышня, от природы робкая, побледнела как полотно. Она крепко вцепилась в рукав Шао Чжиюна и была готова вот-вот упасть в обморок!
Вошла няня и что-то тихо сказала Шао Цзяну на ухо. Дедушка сначала замер, а потом его лицо расплылось в улыбке.
— Быстро, пригласите их, пригласите!
Крикнув это, он поспешно встал и направился к двери.
Он ждал три года и наконец-то дождался новой встречи с Лу Цзинь. Как тут не радоваться?
Шао Чжиюн не слышал, что сказала няня, все его мысли были заняты Цинь Кэ.
Увидев, что дедушка внезапно изменился, он удивленно посмотрел на дверь и увидел, как Цинь Цин, держа обеими руками деревянную шкатулку, грациозно входит.
— Дедушка.
— Сяо Цин пришла!
Как только Цинь Цин заговорила, Шао Цзян ласково ответил. Его взгляд упал на шкатулку, и он с улыбкой спросил: «Это мне?»
— Угу, — Цинь Цин послушно протянула шкатулку обеими руками.
Дедушка тут же осторожно взял ее, но глаза его были прикованы к машине Цзи Чжэна за ее спиной. Он явно ждал, что из машины выйдет Лу Цзинь.
Цинь Цин видела его движения, но Шао Чжиюн и Цинь Кэ, находившиеся внутри, — нет.
Увидев такое необычное поведение дедушки, лицо Шао Чжиюна резко помрачнело. Он прищурился и посмотрел на Цинь Цин с подозрением и настороженностью.
А Цинь Кэ побледнела, ее глаза покраснели, она была готова расплакаться.
Шао Чжиюн ведь говорил ей, что дедушка не любит Цинь Цин, а ее полюбит.
Но сейчас все выглядело совершенно наоборот!
Она с обидой взглянула на мужчину рядом с собой, резко вскочила и бросилась к двери.
— Кэкэ! — Шао Чжиюн понял, что она неправильно его поняла, и поспешил за ней.
Цинь Кэ бежала очень быстро. У двери она врезалась в Лу Цзинь, которая как раз собиралась войти.
Госпоже Лу было за шестьдесят, к тому же она была на высоких каблуках. От такого неожиданного столкновения она чуть не упала назад с лестницы. К счастью, Цинь Цин успела подбежать и поддержать ее, а Цзи Чжэн подстраховал сзади, так что она не упала.
Но даже так она повредила ногу.
Госпожа Лу поморщилась от боли. Встав на ноги, она только хотела отругать виновницу, как увидела, что та лишь на мгновение остановилась, даже не извинилась, и тут же скрылась из виду!
Но и это было еще не все! Следом выбежал высокий мужчина, который, увидев ее, даже не поздоровался и бросился догонять виновницу!
Она просто не могла поверить своим глазам. Вытаращив глаза, она произнесла первые за три года слова, обращенные к Шао Цзяну: «Это… это твой внук и его жена?»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|