Глава 4 (Часть 2)

— прошептал кто-то из одноклассников, сидевший рядом и ткнувший Ло Сяовэня.

— Айвэнь Линлин — моя соседка, — добавил Ло Сяовэнь.

— Хорошо! Перенеси свои вещи к Айвэнь Линлин, — сказала учительница, глядя на Ло Сяовэня как на спасителя.

Так у Ло Сяовэня появилась соседка по парте — «инопланетянка».

Поначалу Ло Сяовэнь очень нервничал, сидя рядом с Айвэнь Линлин. Он не смел смотреть ей в глаза, не смел смотреть на серебряный чип на её затылке. Этот чип словно врос ей в голову, и это выглядело немного пугающе.

Но если не считать этих двух моментов, поведение Айвэнь Линлин ничем не отличалось от поведения обычного человека.

На уроках она была молчалива, не любила общаться с одноклассниками, а после занятий её сразу забирала мама. За исключением удивления, которое она проявила, когда Ло Сяовэнь вызвался сесть с ней, она была замкнутой, словно невидимка.

Поворотный момент наступил на уроке химии, во время лабораторной работы на тему «Изменение объёма при смешивании спирта и воды».

Учитель химии объяснил половину задания, а затем ему позвонили, и он спешно вышел.

— Как это делать?

— Наверное, просто смешать их вместе?

Ученики беспорядочно возились с лабораторным оборудованием. В этот момент произошло непредвиденное: один из учеников из-за неосторожного обращения случайно поджёг штору. Рядом со шторой стояла девочка — её одежда и хвост мгновенно вспыхнули!

— А-а-а! — Ученики остолбенели от ужаса.

В этот момент Ло Сяовэнь увидел, как Айвэнь Линлин сняла с себя куртку и бросилась к горящей девочке, накрыв её. Огонь на девочке погас, но на руке Айвэнь Линлин остался страшный ожоговый шрам.

— Скорее сюда! — крикнул вернувшийся учитель химии, обнаружив произошедшее.

Девочку и Айвэнь Линлин отправили в больницу. Девочка отделалась испугом, а вот рука Айвэнь Линлин действительно пострадала.

На следующее утро Айвэнь Линлин как ни в чём не бывало пришла в школу.

— Айвэнь Линлин, прости нас… — Девочка, которая чуть не сгорела, и тот самый неаккуратный мальчик подошли к ней с красивым тортом, чтобы извиниться.

— Ничего страшного, — ответила Айвэнь Линлин, посмотрела на мультяшный рисунок на торте и приняла его.

После этого дня отношение одноклассников к Айвэнь Линлин заметно изменилось. Её стали приглашать играть в бадминтон, прыгать через резиночку. Хотя Айвэнь Линлин оставалась немногословной, она всегда принимала доброжелательность одноклассников.

В эти дни Ло Сяовэнь постоянно наблюдал за шрамом Айвэнь Линлин. Он заметил, что, хотя шрам выглядел ужасно, он, похоже, совсем не болел.

— Тебя это беспокоит? — спросила Айвэнь Линлин, заметив взгляд Ло Сяовэня.

— Почему тебе не больно? — спросил он. Он заметил, что не только сейчас, но и в день происшествия Айвэнь Линлин, казалось, не чувствовала боли.

Айвэнь Линлин улыбнулась: «Потому что я не чувствую боли».

— Не чувствуешь боли?

— Ты знаешь об эпохе «разведения»?

— Знаю.

— Мама говорила, что моего прапрапрадедушку когда-то поймали Морские звёзды. Они проводили над ним какие-то межзвёздные эксперименты, довольно ужасные. Когда мой прапрапрадедушка сбежал, он перестал чувствовать боль. Его потомки тоже…

— Вы… — Ло Сяовэнь смотрел научные передачи и знал, что чувство боли — это защитный рефлекс организма. Отсутствие боли очень опасно.

Он хотел проявить заботу об Айвэнь Линлин, но не знал, как это сказать.

— В эпоху «разведения» таких объектов эксперимента было много. Гены их потомков тоже изменились. По сравнению с теми, кто не выжил, мне очень повезло.

Ло Сяовэнь впервые так остро ощутил жестокость эпохи «разведения». Он замолчал, а потом решил сменить тему на что-то более весёлое: «Почему тебя зовут Айвэнь Линлин?»

Это имя звучало немного по-китайски, немного по-английски, очень странно.

— Мама выбрала его для меня, основываясь на земных данных. Айвэнь — вроде бы очень обычное имя, а Линлин звучит красиво… — Айвэнь Линлин действительно была смесью китайского и английского. Ло Сяовэнь тихонько повторил имя пару раз — и правда, звучало неплохо.

После этого случая Ло Сяовэнь и Айвэнь Линлин стали хорошими друзьями. Они вместе ходили в школу и домой. Айвэнь Линлин и её мама даже приходили к ним в гости. Познакомившись поближе, Ло Сяовэнь понял, что «инопланетяне» не такие уж страшные, как он себе представлял.

15 марта, в день, когда «инопланетяне» должны были возвращаться на корабль-шар, Ло Сяовэнь и Айвэнь Линлин сидели на крыше их дома. В руках у них были танъюань, которые приготовила мама Ло Сяовэня.

Они с удовольствием ели сладкие шарики один за другим. Небо было усыпано звёздами. Ло Сяовэню вдруг стало грустно: «Мы ещё встретимся?» Он знал, что завтра «инопланетяне» проведут внутреннее всенародное голосование, и из-за вопроса о контроле над Землёй между землянами и кораблём-шаром могла начаться война.

— Да, встретимся, — серьёзно кивнула Айвэнь Линлин.

— На поле боя? — Ло Сяовэнь сам не понял, почему ему в голову пришло такое серьёзное слово, как «поле боя».

Айвэнь Линлин улыбнулась: «Ло Сяовэнь, кажется, я тебе не рассказала один секрет?»

— Какой секрет?

— Мы провели всенародное голосование ещё год назад. Тогда вы ещё даже не знали о существовании инопланетян.

— И каков был результат вашего голосования?

— Мы никогда не собирались контролировать Землю. Вы — наши предки, мы всегда гордились вами, потому что вы до последнего момента не оставляли Землю.

— А этот месяц…

— Это история, которую мы изучали с детства. Мы хотели прикоснуться к миру из этой истории. И он оказался таким же тёплым, как мы и представляли.

Ло Сяовэнь посмотрел на Айвэнь Линлин. Айвэнь Линлин тоже смотрела на него. Оба молчали, но знали, что обязательно встретятся снова.