Летний воздух был наполнен влагой, словно перед дождём.
Шэнь И на ощупь собрала сушившиеся на улице лекарственные травы. Небо уже окрасилось в сумеречные тона, но в доме ещё не зажгли свет – вокруг было темно и душно.
Не имело смысла зажигать лампу – ведь Шэнь И ничего не видела.
Разложив травы в нужном порядке, она приготовила холодную закуску. Тьма всё ещё давалась ей с трудом: позавчера, разводя огонь для готовки, она нечаянно обожгла руку.
При этих воспоминаниях она легонько коснулась пальцами век. Проблемы со зрением начались месяц назад, когда она, собирая травы в горах, сорвалась с высоты, пытаясь достать редкий корень. Очнувшись, Шэнь И обнаружила, что ослепла.
Хотя она и разбиралась в медицине, но пока не могла определить причину болезни – оставалось лишь надеяться, что зрение постепенно восстановится.
Снаружи донеслись шаги, а следом за ними громкий голос:
– Девица Шэнь, я разогрела еды и принесла тебе!
По голосу это была тётушка Чжан, их соседка. С тех пор как Шэнь И вылечила ей больные ноги, та стала к ней очень тепло относиться. А после того, как девушка ослепла, тётушка стала часто заглядывать, чтобы помочь.
Шэнь И попыталась отказаться, но в конце концов приняла угощение – решила оставить на завтрак. Затем она достала несколько свёртков и протянула их тётушке Чжан:
– Вот лекарства от сырости и холода в суставах. Как раз собиралась отнести вам. Погода сырая, боюсь, у вас снова начнёт кости ломить.
– Ладно, это мне тебя благодарить надо! – ответила старушка.
Уходя, тётушка Чжан взглянула на лекарства в руках и вздохнула. Девица Шэнь знала медицину, и почти все в деревне так или иначе были ей обязаны – потому и старались помочь. Жаль только, что осталась она сиротой, совсем одна. Была такой цветущей девушкой, а теперь ещё и глаза перестали видеть.
Раньше тётушка даже подумывала сосватать Шэнь И за своего старшего сына, но раз зрение так и не возвращалось, она заколебалась и решила пока не поднимать этот вопрос.
Шэнь И плотно закрыла двери и окна, закончила все дела и легла на постель. Возможно, из-за слепоты её слух обострился – она отчётливо слышала, как дождь стучит по черепице, лёгкий и звонкий, а вдали изредка гремел гром.
Этой ночью она спала плохо: гроза мешала, а в душе почему-то поселилось беспокойство.
Перед рассветом, когда петухи пронзительно пропели, она потихоньку собралась и приготовилась выйти – нужно было продать травы и раздобыть денег. Домашние припасы уже подходили к концу.
Открыв дверь, она ощутила прохладу и сырой запах земли. Но вдруг замерла – что-то было не так. В воздухе вился слабый, но явный запах крови.
«Кто-то ранен. И где-то совсем рядом.»
Ночной дождь оставил после себя лужи разной глубины. Каждый шаг Шэнь И поднимал мелкие круги на воде, словно она шла, оставляя за собой следы лотосов.
Она, осторожно постукивая бамбуковой тростью, вышла со двора и сделала ещё несколько шагов. Глухой звук сменил привычное «так-так» ударов о землю.
Отложив трость в сторону, Шэнь И протянула руку. Кожа под пальцами, которая должна была быть тёплой, за ночь остыла от дождя и ветра. Липкая влага – кровь. Она провела рукой выше, наткнулась на особенно глубокую рану – вероятно, смертельную.
Это было тело взрослого мужчины. Сердце ещё билось, дыхание слабое, но жизнь теплилась.
Шэнь И слегка встревожилась.
«Незнакомец, да ещё и тяжело раненый… Неизвестно, к добру ли его спасать.»
Однако раздумывала она недолго. Вздохнув, она начала тащить его в дом.
«Раз он упал у моего порога – значит, небеса велят мне помочь. Может, это доброе дело приблизит день, когда я снова смогу видеть.»
Шэнь И пришлось изрядно потрудиться, чтобы уложить нежданного гостя на постель. Затем она сняла с него промокшую одежду.
Сейчас было не до церемоний. Ещё при жизни отец учил её: «Когда на кону жизнь, условности отходят на второй план». Вот только, если она и отец не придавали этому значения, сами пациенты часто стеснялись, а их родственники неодобрительно качали головами.
Шэнь И очистила его раны, нанесла на них кровоостанавливающую мазь и перевязала.
К этому моменту на её лбу уже выступила испарина, но ей было не до того. Она отобрала нужные травы и принялась варить отвар – к счастью, на этот раз не обожглась.
Пока лекарство готовилось, она на ощупь проверила его лоб.
«Как же иначе – у него жар.»
Сяо Юаньци с трудом открыл глаза. Голова была тяжёлой, каждый вдох вызывал головокружение, а всё тело будто налилось свинцом. В памяти мелькали обрывки воспоминаний: холодный блеск клинков, ржание коней, бегство...
Одна только попытка восстановить события вызывала нестерпимую боль. Внезапно на лбу ощутилась прохлада – чьи-то мягкие пальцы, но с чувствительными мозолями на подушечках. Инстинктивно он схватил Шэнь И за запястье.
– Ты очнулся? – почувствовав его движение, спросила Шэнь И.
Её голос был свежим и мелодичным, словно летний лотос, неспешно роняющий хрустальные капли росы на водную гладь, оставляя круги не только на поверхности, но и в душе.
Сяо Юаньци резким движением поднял взгляд. Перед ним стояла юная девушка – скромная и чистая, как первый бутон лотоса. Её кожа была белой, как снег, а черты лица, хоть и не столь выдающиеся, как у знатных барышень, которые он видел, обладали особой изящной прелестью. Густые ресницы отбрасывали лёгкие тени, а глаза, влажные и туманные, казалось, смотрели сквозь пелену дождя, словно пытаясь разглядеть отражение луны в воде.
Шэнь И не видела его орлиного взгляда, скользящего по ней, и просто ждала ответа.
Сяо Юаньци окинул взглядом комнату – крошечную, с жалкой обстановкой.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|