Глава 3. Пассив (Часть 1)

— Слава богу, Ваше Высочество, вы наконец вернулись! Еще немного, и вы бы опоздали на первый танец.

Как только Джой вышла из экипажа, горничная Эйда, словно вихрь, подлетела к ней, подхватив подол своего платья, и забрала букет роз.

— Вы даже купили розы! Как мило, что вы следуете местным обычаям. Хм, а где ваша вуаль? И где вы раздобыли этот плащ?

— Первый танец? — сердце Джой упало. Она не стала отвечать на поток вопросов служанки, а задумчиво спросила: — Я не помню. Сегодня вечером какой-то бал?

Прошлой ночью она проснулась в холодном поту. Воспоминания принцессы Розы за последние девятнадцать лет хлынули в ее сознание бурным потоком, не давая ей уснуть до самого утра. Она решила сегодня выйти на прогулку, чтобы осмотреться и чтобы окружающие не заметили ничего странного.

Сейчас она уже более-менее освоилась с воспоминаниями Розы, но обнаружила, что события последних нескольких дней, после возвращения из Франции в Барселону, довольно туманны. Возможно, в месте пересечения их воспоминаний возник какой-то сбой. В результате она совершенно не помнила о предстоящем бале.

Эйда, как и ожидалось, тут же переключилась на новую тему и выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

— О боже, вы снова забыли, я так и знала! Но ведь вы так любите танцевать!

Джой на мгновение замялась.

— Мне не очень хорошо, голова болит. Можно… не ходить?

Все было слишком неожиданно, и она инстинктивно хотела отказаться. К тому же, она планировала сегодня вечером обдумать свои дальнейшие действия.

Эйда была готова расплакаться.

— Боже мой! Ваше Высочество, мы только приехали в Барселону, а приглашения в графский особняк — это не листовки, которые раздают на улице! Паскаль так старался, чтобы их достать!

— Эйда, не кричи у входа, — дворецкий Паскаль Гонсалес появился в дверях, поклонился Джой и открыл перед ней дверь. — Ваше Высочество.

За аркой начинался вестибюль, стены которого были украшены бархатными натюрмортами. Вестибюль переходил в гостиную, застланную темно-зеленым персидским ковром. Последние лучи заходящего солнца проникали через балкон с другой стороны дома, отбрасывая причудливые блики на вазы из сине-белого фарфора, стоявшие на круглом эбеновом столике.

Увидев знакомые вазы, Джой почувствовала прилив тепла. Она взяла себя в руки и спокойно спросила:

— Паскаль, а кто устраивает этот бал?

— Граф Гуэль. Когда вы были маленькой, он приезжал в Мадрид, чтобы засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству.

— …Кто? — недоверчиво переспросила Джой. Гуэль… в Барселоне… Неужели это тот самый Гуэль?

В ее время фамилия Гуэль была известна всему миру — но не благодаря самому графу, а благодаря парку, названному в его честь и спроектированному гениальным архитектором.

— Граф Эусеби Гуэль.

Паскаль, заметив колебания на лице принцессы, предусмотрительно добавил:

— Семья Гуэль — выскочки, разбогатевшие за последние пару десятилетий на текстильной промышленности и морских перевозках. Хотя они и не принадлежат к старинной аристократии, в Барселоне граф обладает большим влиянием. На этом балу вы сможете познакомиться с большей частью городской элиты.

Все сходилось. Только сейчас Джой поняла, что в суматохе последних часов она совсем забыла о своем потенциально самом главном козыре.

Или, вернее, о когда-то несбыточной мечте.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

— Эйда, нам нужно поторопиться. И еще, Паскаль, — она подняла глаза на дворецкого, который служил принцессе уже больше десяти лет, и ее голос прозвучал необычайно твердо. — Мне нужно кое-что у вас спросить.

…

— Что, вы не знаете архитектора Гауди? Здесь нет Парка Гуэль? А как же Дом Бальо и Дом Мила? Их тоже нет?!

Паскаль был несколько озадачен, но терпеливо отвечал на странные вопросы принцессы.

— Семья Бальо тоже весьма влиятельна в барселонской текстильной промышленности. Их сын, Жозеп, недавно достиг совершеннолетия и, возможно, тоже будет на сегодняшнем балу. Правда, их дом находится за городом. Что касается Мила и Гауди… прошу прощения, но я действительно не слышал о такой семье. Ваше Высочество, вы, случайно, не встретили их сегодня?

Джой покачала головой и мысленно вздохнула. О Саграде Фамилии и спрашивать не стоило — она знала, что это последнее творение Антонио Гауди.

Пока Эйда причесывала ее, Джой пыталась вспомнить все, что знала о хронологии жизни архитектора. Она помнила только, что он умер в 1926 году, потому что планировалось завершить строительство Саграды Фамилии к столетию со дня его смерти, в 2026 году.

Конечно, из-за пандемии эта цель вряд ли будет достигнута.

Сейчас до 1926 года оставалось больше пятидесяти лет. Гауди уже должен был родиться… Но вдруг он еще ребенок?

Джой готова была рвать на себе волосы. Приходилось признать очевидное — она прибыла слишком рано!

Для студентки архитектурного факультета Гауди был новаторским памятником, бессмертной легендой.

Даже когда она до рези в глазах корпела над чертежами, чувствуя себя всего лишь винтиком в современной архитектурной индустрии, перед таким гением, определившим развитие целой дисциплины и целой эпохи, она не могла не испытывать глубочайшего волнения.

Она когда-то посещала еще не достроенную Саграду Фамилию, конечно же, купив билет. Стоя в очереди снаружи и глядя на фасад Рождества, она даже подумала, что собор, возможно, не заслуживает своей славы. Но войдя внутрь, она впервые поняла, что такое настоящее чудо.

Даже если ей больше не хотелось заниматься проектированием, она все равно мечтала увидеть мастера.