Глава 12. Зрелище

После обеда Хуа Гуанцзун и Тянь Гуйхуа отправились вместе с Хуа Сянъюнь в больницу, чтобы сменить повязку.

Как только они вошли, раздались жалобные крики.

— Этот врач ни на что не годен! Столько времени прошло, а рана все еще не заживает! — громогласный голос Ли Дачжуна заставил их остановиться.

— Тише! Если не очистить рану как следует, начнется нагноение, и вашей жене будет еще хуже, — ответил врач, не поднимая головы.

— Может, завтра поедем в городскую больницу? Там врачи лучше, — предложила Тянь Гуйхуа, держа внучку и мужа под руки.

Эта больница предназначалась для жителей близлежащих районов. Цены здесь были ниже, но и лечили только легкие травмы.

Когда Сянъюнь принесли сюда в тот день, ей повезло, что она выжила.

— Тетя Хуа, вы пришли менять повязку Сянъюнь? — прежде чем они успели уйти, медсестра Ли Кэ’эр заметила их и помахала рукой.

— …Мы не спешим, — ответила Тянь Гуйхуа.

В этот момент Сюй Инхуа снова вскрикнула. Тянь Гуйхуа втянула воздух и, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Женщина была замотана бинтами с ног до головы.

Если бы она сегодня пошла к Ли, то сейчас лежала бы там же.

От этой мысли ей стало страшно. Она почувствовала облегчение, что осталась дома.

Хуа Сянъюнь тоже увидела эту сцену. Если так пойдет и дальше, Сюй Инхуа превратится в мумию.

— Сегодня вам, наверное, не удастся сменить повязку, — Ли Кэ’эр виновато улыбнулась им. — Как видите, тетя Ли израсходовала все наши медикаменты и бинты.

— Все так серьезно? — спросила Тянь Гуйхуа.

Ли Кэ’эр была новенькой и только помогала врачу. Сейчас, когда основная работа была сделана, у нее появилось время поболтать.

— Да, ее навес был сделан в основном из бамбука, а для освещения в нем были вставлены стекла. Когда он обрушился, она как раз стояла у окна, и осколки порезали ее.

— А обезболивающего нет? — спросила Хуа Сянъюнь.

— Для этого нужно подавать заявку, — ответила Ли Кэ’эр. — В нашей маленькой больнице такого нет. Хорошо, что ты тогда была без сознания, иначе бы тебе пришлось несладко.

Хуа Сянъюнь подумала: «Нужно радоваться, что я была без сознания…»

— Как дела? Что сказал врач? — Хуа Гуанцзун, увидев Ли Дачжуна, подошел к нему.

— Дядя, — с грустным лицом ответил Ли Дачжун. — Только ссадины и царапины, но, скорее всего, останутся шрамы.

Как жить с женой, чье лицо будет покрыто шрамами?

Хуже всего было то, что его жена долгое время не сможет работать, и семья лишится части дохода.

— Все будет хорошо, — только и смог сказать Хуа Гуанцзун.

Когда они вышли из больницы, Хуа Гуанцзун сказал:

— Не будем ждать Баогуо, завтра же поедем с Юньэр в город. Там врачи лучше, пусть ее как следует осмотрят.

Главное, чтобы на лбу не осталось шрама. Это могло повлиять на будущее внучки.

Мужчины любят глазами, и он не хотел, чтобы из-за этого у Юньэр возникли проблемы с замужеством.

— Тогда завтра и поедем, — согласилась Тянь Гуйхуа.

Хуа Сянъюнь подумала: «На самом деле, в этом нет необходимости. Еще несколько дней лечения духовной энергией, и шрам исчезнет».

Но если появится возможность выйти в город, почему бы и нет…

***

Вернувшись в общий двор, они увидели, что многие соседи обсуждали происшествие. Все говорили, что Сюй Инхуа не повезло. Вся семья была дома, а пострадала только она.

Услышав сплетни, Тянь Гуйхуа заинтересовалась и, отправив мужа и внучку домой, присоединилась к обсуждению.

Хуа Сянъюнь уже собиралась уходить, как вдруг услышала свое имя. Даже Хуа Гуанцзун остановился.

— Похоже, твоя Сянъюнь поправилась. Щечки порозовели, — сказала одна старушка, с улыбкой глядя на Хуа Сянъюнь.

— Старая ты карга, глаза что ли плохо видят? — ответила Тянь Гуйхуа. — Моя Юньэр совсем исхудала! Раньше щечки были пухленькие, а теперь посмотри!

Она знала, что эта старуха была дальней родственницей Бай Айлянь.

— У вас семья обеспеченная, вот и откормили ее, — сказала Бай Чжаоди. — Но девочек не стоит так баловать. Все равно, в конце концов, они выйдут замуж и уйдут в другую семью. Кто будет о вас заботиться в старости?

— Тьфу! — Тянь Гуйхуа закатала рукава. — Это ты обуза для семьи! Недаром твой отец назвал тебя Чжаоди (букв. «зовущая брата»). Вся ваша семья вымерла, да? Вы все звали братьев, а в итоге твои родители умерли в одиночестве?

Пусть она и не была местной, она знала все про каждую семью во дворе.

Больше всего она не любила эту Бай Чжаоди, которая постоянно твердила, что девочки — обуза для семьи, и таскала все в свой родительский дом.

Бай Чжаоди больше всего ненавидела, когда говорили о том, что ее семья вымерла. У нее не осталось родственников, поэтому она так не любила девочек.

— Говорят, что женщины держат небо. Если ты хочешь плохо обращаться со своими детьми, это твое дело. Но зачем лезть к нам? Слишком много свободного времени? Если хочешь заступиться за свою племянницу, сначала разберись в ситуации, а не будь дурой, которую используют в своих целях.

Тянь Гуйхуа больше не хотела с ней разговаривать.

— С тобой и говорить не о чем! — фыркнула она. — Зачем мне с тобой спорить?

Бросив на Бай Чжаоди презрительный взгляд, она пошла в другую часть двора и быстро нашла себе компанию для разговора.

— Бабушка Бай, — Хуа Сянъюнь, широко улыбнувшись, сказала Бай Чжаоди: — В вашей семье, оказывается, много обуз.

Не дожидаясь ответа, она взяла Хуа Гуанцзуна под руку и повела домой.

— Ты, девочка, не должна никого обижать. Пусть этим занимается твой дед. Если я не могу справиться с этой старухой, то с ее сыновьями я точно разберусь.

— Не нужно, — тихо сказала Хуа Сянъюнь. — Некоторых людей ждет расплата.

У Хуа Гуанцзуна задергался глаз.

— Не говори глупостей.

Хуа Сянъюнь промолчала, думая: «Я ничего такого не сказала…»

У этой Бай Чжаоди было два сына и дочь, но к своей дочери она относилась очень жестоко. Много лет назад она даже продала ее, чтобы сыновья смогли жениться.

Неизвестно, было ли это расплатой, но оба сына, вместе с невестками, которых они взяли в жены на деньги, вырученные от продажи сестры, относились к ней очень плохо. И у всех у них родились дочери.

Как только они вернулись домой, в комнату вбежала Тянь Гуйхуа.

— Сейчас начнется настоящее представление! Пойдем смотреть!

— Бабушка, какое представление? — Хуа Сянъюнь подумала, что это очередные сплетни.

— Чжоу Сяоцзюнь подрался с Хэ Пинъанем.

Хуа Сянъюнь вспомнила, что у Чжоу Сяолань был младший брат по имени Чжоу Сяоцзюнь. Он был очень жестоким.

— Сильно дерутся?

Тянь Гуйхуа, таща внучку за собой, крикнула Ли Лицзюань:

— Тебе нельзя волноваться первые три месяца! Мы тебе потом все расскажем!