Чарльз забеспокоился:
— Вы вообще хотите решить проблему? С такой неискренностью и непомерными запросами нам не о чем говорить.
— Господин Цяо Бо нашел решение, а вы его не принимаете.
— Когда-нибудь вашей жизни не станет, зачем вам тогда будут эти деньги?
Чарльз говорил прямо, Кавабата смутился, его старое лицо покраснело, и он на мгновение не знал, что сказать.
Джеймс добавил:
— 200 тысяч или 300 тысяч. Какая цифра для вас приемлема?
Эту сумму он заранее обсудил с Чарльзом: Международный отряд возвращал Корпорации Кавабата 200 тысяч, а оставшиеся 100 тысяч Джеймс лично вместе с Цяо Бо и остальными должны были собрать.
Кавабата не был готов к такому повороту, потому что никогда не думал решать этот вопрос деньгами и отказываться от строительства ипподрома. Вряд ли это одобрили бы в корпорации, особенно Сю Тяньцзюнь — как ему это объяснить?
Джеймс приблизился к его уху и прошептал:
— 100 тысяч — это вам компенсация за моральный ущерб, а 200 тысяч — вашей корпорации.
— Подумайте, что важнее: деньги или жизнь? В таком месте, как Шанхайская набережная, излишняя жесткость может стоить жизни.
Терпение Джеймса иссякло. Закончив говорить, он начал пить вино и перевел разговор на шанхайские сплетни.
Цяо Бо лишь слегка улыбался.
Все сосредоточились на выпивке.
Луань Цзе поднял бокал за Цяо Бо и прошептал ему на ухо:
— Я уговорю господина Кавабату принять это предложение. Давай, до дна!
Цяо Бо кивнул:
— Спасибо!
Кавабата был мрачен.
Все разошлись в подавленном настроении.
Глава 15. Хитрость простолюдинов, умиротворение Цзянху
Подул вечерний ветерок. Кавабата захотел развеяться.
Он собирался пойти в кинотеатр посмотреть фильм с участием Юй Ци.
Машина ехала по улице Фусин, как вдруг из переулка вылетела другая машина. Водитель не успел увернуться, резко повернул руль, и машина врезалась в большое дерево. Водитель получил тяжелые травмы и скончался на месте.
Кавабата отделался легкими повреждениями.
Он все еще испытывал страх после пережитого, зная, что это наверняка дело рук тех наглых простолюдинов.
После этого инцидента он велел Луань Цзе самому найти Джеймса и сообщить, что корпорация готова принять их посредничество и согласна уладить дело за 300 тысяч лянов стандартного серебра.
Как только Луань Цзе ушел, Цяо Бо пришел в Муниципальный совет к Джеймсу.
Джеймс немедленно потребовал компенсацию от страховой компании, часть возместил Муниципальный совет, а оставшуюся сумму Цяо Бо и его люди собрали частным образом.
Получив деньги, Кавабата и его люди отступили.
Портовые рабочие после этого случая поняли, что нужно держаться вместе, и единогласно предложили Цяо Бо создать компанию, объединив их маленькие транспортные конторы.
Господин Хун счел это хорошей идеей и выделил средства на создание Дальневосточной транспортной компании «Радуга».
Новой компанией управлял Цяо Бо. Он внедрил западное погрузочное оборудование, создал транспортную группу и монополизировал морские перевозки на причале.
Прядильная фабрика семьи Цяо также была спасена.
Что касается дела об исчезнувшем хлопке, то, поскольку Кавабата получил значительную выгоду в инциденте на причале и одновременно счел Цяо Бо крупным китайским коммерсантом, с которым можно сотрудничать в долгосрочной перспективе, он решил забыть прошлые обиды с семьей Хун, примириться и стремиться к совместному развитию. Однако про себя он ругался: «Наглые простолюдины! Придется продолжать иметь с ними дело».
Он объяснил, что пропавший хлопок — это глупость, совершенная его подчиненными без его ведома, и теперь он готов вернуть его семье Хун, а убытки разделить поровну.
Услышав эту новость, господин Хун сначала отнесся к ней с подозрением, но поверил, лишь когда узнал, что хлопок действительно доставлен на склад.
Господин Хун был вне себя от радости, словно получил неожиданное богатство.
Загадочное дело Цзянху было улажено одним махом руки Цяо Бо.
С тех пор господин Хун полностью признал деловые способности Цяо Бо. Он намеревался назначить Цяо Бо главным управляющим семьи Хун, чтобы тот вел все дела. Сам он был уже в летах и хотел отойти на второй план.
Цяо Бо хотел остаться в Шанхае, чтобы проводить больше времени с Де Эр, поэтому с радостью принял это назначение.
Конечно, Цяо Бо также взял на себя управление прядильной фабрикой семьи Цяо, оформив ее под эгидой торговой палаты Хун.
Отец Цяо Бо, Цяо Хунъюань, увидев, что дело улажено, решил вернуться в Вэньчжоу, оставив фабрику на попечение сына. Теперь ему не нужно было метаться между Шанхаем и Вэньчжоу.
Успех Цяо Бо в битве на причале принес господину Хуну огромную выгоду и сыграл решающую роль в спасении экономики семьи Хун. Благодаря этому положение Цяо Бо в семье Хун стремительно возросло.
Вскоре была основана Промышленная группа Хун, председателем которой стал сам господин Хун.
Цяо Бо был назначен генеральным директором, а также управляющим нескольких прядильных фабрик и транспортных компаний на причале.
Его власть росла, и он стал влиятельной фигурой в торговой палате Хун.
Усадьба Хун.
Господин Хун с мечом для дзюдо в руке плавно двигался во дворе. Шунь Цзы прислуживал рядом, подавая то полотенце, то чай.
Господин Хун, сумевший переломить ситуацию в этой отчаянной схватке и вырваться из ада, словно родился заново.
Промышленность семьи Хун избежала краха, и их территория расширялась.
Семейное дело Хун было основано бабушкой господина Хуна в Шанхае в конце эпохи Цин.
Бабушка Хун, известная как «Госпожа Хун», была несравненной красавицей и покорила Шанхай своим непревзойденным танцевальным искусством.
Говорили, что позже она стала любимой наложницей некоего высокопоставленного чиновника, который помог ей открыть публичный дом, казино, театр, погрузочно-разгрузочную контору на причале, а также заняться соляным бизнесом.
Торговля солью была связана с жизнеобеспечением народа, монополизирована правительством и приносила огромную прибыль.
Семья Хун быстро разбогатела.
В конце эпохи Цин семья Хун уже была известным торговцем солью в Шанхае.
Позже тот чиновник ушел в отставку и вернулся на север.
Семья Хун лишилась покровителя, и ее преимущество постепенно сошло на нет.
К тому времени, как главой семьи стал господин Хун, у них осталось лишь несколько причалов, одна прядильная фабрика и одно казино.
Господин Хун решил возродить семейное дело. Он активно привлекал таланты, людей всех мастей, принимая на службу любого, кто обладал хоть какими-то способностями. Постепенно промышленность семьи Хун начала развиваться.
Однако господин Хун разбогател в основном за счет нелегальных методов, включая торговлю опиумом и даже оружием.
Несколько причалов и театр служили лишь прикрытием для его дел.
На этот раз он едва не попался в руки Кавабаты. Вспоминая о последствиях, господин Хун все еще испытывал страх.
Теперь, когда Цяо Бо управлял его делами, а старые травмы ног и спины давали о себе знать, здоровье ухудшалось.
У господина Хуна зародилась мысль отойти от дел, но Цяо Бо все-таки был чужим человеком. Хотя сейчас он управлял и делами семьи Цяо в Шанхае, и делами семьи Хун, заботясь об интересах обеих сторон, и в ближайшее время вряд ли уйдет, это не было долгосрочным решением.
У господина Хуна была только одна дочь. Такое большое состояние… Если она выберет себе никчемного зятя, как он сможет спокойно уйти на покой?
Он долго наблюдал и понял, что Цяо Бо — человек незаурядный, и в будущем у него наверняка будет возможность проявить себя.
Но ведь он, кажется, в хороших отношениях с Ань Де Эр из семьи Ань?
Не получится, не получится.
Господин Хун покачал головой, погладил усы и улыбнулся. Улыбка была очень доброй, потому что он подумал о том, что скоро вернется его дочь.
Лучи заходящего солнца освещали зеленый двор усадьбы Хун.
Госпожа Хун Сяочань сегодня вечером возвращалась домой.
Сяо Чань училась в университете в Тяньцзине, и у нее начались летние каникулы.
В доме Хун царила суета.
Покои госпожи Хун располагались на втором этаже восточного крыла Павильона Ицинь.
Еще два месяца назад господин Хун приказал лучшим мастерам обставить комнату дочери. Обстановка была изысканной и модной: мебель из красного дерева, маленькие настольные лампы бронзового цвета, самый модный в то время граммофон, золотой старинный телефон западного образца, английская пишущая машинка. На туалетном столике лежали ожерелья, серьги, броши-часы, сумочки и другие украшения. В шкафу висела одежда для разных случаев и сезонов. Золотистые бархатные шторы добавляли и без того уютной комнате нотку благородства… Вся комната была гармонично оформлена и романтично украшена.
Цяо Бо однажды побывал в покоях госпожи на втором этаже — ему было поручено доставить зеркало.
Судя по модной и роскошной обстановке, господин Хун души не чаял в своей дочери.
Сегодня вечером эта госпожа должна была вернуться в Шанхай.
Глава 16. Кто посмеет ее тронуть?
Переговоры на грани смерти
Чёрный каменный особняк.
Луань Цзе и Кавабата сидели друг напротив друга за низким японским чайным столиком.
На столе стоял изысканный чайный сервиз, над столиком вился пар от чая.
Луань Цзе с подобострастным выражением лица сказал:
— Господин Кавабата, эти государственные облигации можно продавать. Ждем только вашего окончательного решения.
— Мы держали их несколько месяцев. От Сю Тяньцзюня пришли новости, завтра можно проводить сделку. В процессе сделки не должно быть ни малейшей ошибки.
— Есть ли какие-нибудь движения со стороны господина Аня? Наша следующая цель — разорить его жалкий банк. Еще и вздумал основывать какой-то Банк «Аньхуэй».
— Говорят, господин Хун собирается перевести часть своих денег в банк господина Аня, чтобы поддержать создание Банка «Аньхуэй».
— По имеющимся сведениям, средства господина Хуна должны поступить на счет господина Аня завтра.
— Тогда нужно придумать способ помешать их сотрудничеству. Если семьи Ань и Хун объединятся, их сила станет слишком велика, что невыгодно для нашего развития в Шанхае.
— В последнее время дела господина Хуна под управлением того парня из Вэньчжоу идут в гору, бизнес процветает, транспортные перевозки на причале на пике. Соперник становится все сильнее.
— Господин Кавабата, не волнуйтесь, я уже все тщательно спланировал.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|