Глава пятнадцатая (Часть 2)

— Сефирот! — Кара, не дожидаясь, пока дверь полностью откроется, влетела в комнату. Не найдя знакомой фигуры в небольшой гостиной, она запаниковала и начала заглядывать в каждую комнату, выкрикивая имя Сефирота.

В такой момент Кара забыла о своей прежней зависти к тому, сколько комнат было в распоряжении Сефирота. Сейчас она лишь сетовала на то, зачем ребенку выделили такие огромные апартаменты.

Только увидев в последней спальне возвышающуюся под одеялом фигуру на кровати, Кара смогла вздохнуть с облегчением.

— Так вот оно что, просто спит, — усмехнулась Кара и легким шагом подошла к кровати. — Ну-ка, вставай, а то я тебя засмею! — с этими словами она резко откинула одеяло.

Сефирот лежал лицом вниз, серебристые волосы закрывали его лицо, дыхание было едва заметным.

Кара почувствовала тревогу. Сефирот всегда был очень чутким. Даже если бы он спал, он должен был проснуться от её криков. А сейчас она стояла рядом, сбросила с него одеяло, а он не реагировал.

Хотя Кара и знала, что с Сефиротом вряд ли что-то серьезное случилось, страх всё равно охватил её. Она протянула руку и легонько толкнула его. — Эй, Сефирот, вставай… Он горит!

Кара поспешно перевернула Сефирота на спину и увидела, что его лицо пылает, всё тело покрыто потом, а дыхание обжигающе горячее.

Кара вскочила, схватила аварийный коммуникатор у кровати и вызвала Ходзё.

Дальше всё происходило в суматохе. Доктор Ходзё ворвался в комнату с группой исследователей и носилками. Кара в это время прикладывала к лбу Сефирота смоченную в холодной воде ткань — льда под рукой не оказалось.

Ходзё с людьми оттеснил Кару, и исследователи, вооружившись приборами, подняли Сефирота на носилки. Вскоре они уже спешно уносили его обратно в лабораторию.

Встревоженная Кара последовала за ними. Никто не обратил на неё внимания.

— Отнесите его в первую лабораторию! — командовал Ходзё. — Ты, принеси измерительные приборы! А ты — записывай! Это чрезвычайно ценные данные!

Все разошлись, приступая к работе. Кара, растерянная, подошла к Ходзё и потянула его за рукав. Ходзё раздраженно обернулся: — Что?!

— Ты… ты не собираешься лечить Сефирота?

В глазах Ходзё читалось явное презрение. — Хмф, Сефирот — мой самый удачный эксперимент. Это всего лишь жар, он пройдет сам собой! Зато у нас есть возможность собрать ценные данные. Тц, неизвестно, сколько он уже в таком состоянии. Почему меня сразу не позвали? Столько данных потеряно…

— Но если жар долго не спадает, это может повредить мозг, — возразила Кара. Её мама в прошлой жизни очень серьезно говорила ей об этом, когда ругала её за то, что она, скрывая высокую температуру, продолжала готовиться к экзаменам. Поэтому Кара хорошо запомнила, что жар — это гораздо серьезнее, чем экзамены. А раз серьезнее экзаменов, то и важнее, чем какие-то там данные.

— Это касается обычных людей. Сефироту ничего не будет, — Ходзё отмахнулся от Кары и продолжил отдавать распоряжения исследователям.

— Значит, ты не будешь его лечить?

— Конечно, нет!

Эти слова стали последней каплей. Кара, словно разъяренная львица, оттолкнула Ходзё, раскидала нескольких исследователей и, вырвав «принцессу Сефирота» из лап «белохалатного демона», унесла его к себе в комнату, уложив на свою кровать.

Кара вытащила из холодильника все напитки и сложила их рядом с Сефиротом. Самую холодную банку она обернула полотенцем и приложила к его лбу. Дала ему градусник и начала готовить лёд. Достала все свои лекарства: жаропонижающее — дать, противовоспалительное — дать, средство от диареи — отложить, восстанавливающее — дать, эфир — дать, средство от желудка — отложить…

Ходзё, по каким-то своим причинам, лишь пару раз заходил проверить состояние Сефирота и уходил. Кара не обращала на него внимания, полностью сосредоточившись на заботе о друге.

Спустя два дня, когда Сефирот наконец открыл глаза, он увидел бледное, изможденное лицо с огромными синяками под глазами. Кара, как и при первой их встрече, широко улыбнулась ему: — Наконец-то ты очнулся, Сефирот.

— Сефирот… — прошлый и настоящий голоса слились воедино. Сефирот пришел в себя и понял, что Кара уже не спит и смотрит на него.

Сефирот быстро встал с кровати и, склонив голову, спросил: — Как ты себя чувствуешь?

Побывав на грани жизни и смерти, Кара забыла и о гневе, и о неловкости. Она слегка покачала головой. — Ты всё это время был здесь?

— Да, — ответил Сефирот. Серебристые пряди упали вниз, щекоча лицо Кары. Она почувствовала, как её щеки заливает румянец. — Прости.

Сефирот наклонился и положил голову Каре на плечо. Серебристые и белые волосы переплелись. С тех пор, как им исполнилось десять, они не были так близки.

— Прости меня.

Прости, что не смог сразу прийти тебе на помощь.

Прости, что не смог тебя спасти.

Прости, что я так беспомощен.

— Всё в порядке, — Кара нежно гладила Сефирота по волосам, успокаивая этого высокого мужчину, способного, казалось бы, выдержать всё на свете, но сейчас согнувшегося под тяжестью переживаний у неё на плече.

Всё в порядке, я понимаю.

Всё в порядке, это не твоя вина.

Всё в порядке, я бы предпочла спасти тебя, чем себя.