Возвращение с ранением

В пустой комнате осталась только Линь Цинвань. Все видимые предметы были связаны с Цзин Чуанем.

Его выцветшие от стирки джинсы, пачка сигарет со старым рисунком в стиле восьмидесятых, черный шлем, который так подходил к его образу…

Оранжевый свет лампы падал на диван, смешиваясь с лучами заходящего солнца, играя в прятки у ног Линь Цинвань. Это мельтешение вызывало смятение в ее душе.

Не успела она погрузиться в свои мысли, как ее отвлек звук уведомления WeChat.

Неужели Цзин Чуань? Может, он попал в беду? Не стоило отпускать его одного.

Линь Цинвань в панике схватила телефон, но тут же вспомнила, что не добавляла Цзин Чуаня в WeChat. К тому же, он ушел меньше пяти минут назад, как он мог так быстро написать? Она немного успокоилась, ругая себя за излишнее беспокойство, которое мешало ей ясно мыслить.

На аватаре с красивым парнем из аниме в белой одежде и шляпе, с голубыми глазами, горела красная цифра «3».

— Ли Сюэсюэ: Учитель Линь, как успехи?~ Не благодарите меня! Я всего лишь внесла свой скромный вклад.

— Ли Сюэсюэ: Это же ваш идеал!!! Правда?! Правда?!

— Ли Сюэсюэ: Понятно, учитель Линь, наверное, очень занята, не буду вам мешать, как третий лишний. Пойду рисовать человечков, на следующей неделе попрошу учителя Линь дать мне несколько советов. (смайлик с высунутым языком, розы)

Линь Цинвань не знала, как реагировать на энтузиазм Ли Сюэсюэ. Ей даже было стыдно за то, что она желала, чтобы жизнь Ли Сюэсюэ не была такой беззаботной. Тогда бы она не чувствовала себя единственным человеком в мире, у которого все идет наперекосяк.

— Почему она еще не вернулась?

Мужчина нетерпеливо спросил. Он прождал здесь несколько часов, разбив пару дешевых вещей от скуки, но не получил ни копейки. Он слышал, что у семьи Линь есть красивая дочь, и надеялся поживиться, но за полдня так никого и не увидел.

Мать Линь Цинвань осторожно попыталась его успокоить:

— Может, ее учитель задержал. Подождите еще немного.

Она украдкой выглянула в окно. Как и ожидалось, никого не было. Раз уж она осмелилась выключить телефон, то почему бы ей не осмелиться не возвращаться домой? Возможно, она уже узнала о проблемах и решила, что в беде каждый сам за себя.

Неблагодарная! Кормили ее, поили, а в трудную минуту от нее никакой пользы.

Мать мысленно выругалась и вдруг услышала сильный стук в дверь. Подумав, что это наконец-то вернулась Линь Цинвань, она бросилась открывать.

Черт, эти мрачные типы довольно проворны.

Цзин Чуань ясно увидел разочарование на лице матери Линь Цинвань и недовольство на лице громилы.

Вместо красотки явился какой-то мужчина. Хотя он и был довольно привлекателен, но громила был стопроцентным гетеросексуалом.

— Ты кто такой?

Мать Линь Цинвань на этот раз сообразила быстро и опередила Цзин Чуаня с ответом:

— Это парень моей дочери. Его зовут Цзин Чуань, он тоже местный.

Черт, и втягивать других в неприятности она тоже умеет.

— Поговорим наедине? — Цзин Чуань протянул сигарету и, дерзко наклонившись, освободил проход. Он не хотел разговаривать с ними в присутствии родителей Линь, вернее, он вообще не хотел их видеть.

Мужчина немного поколебался, приказал своим людям оставаться в гостиной и пошел за Цзин Чуанем вниз.

Хотя его и раздражало внезапное появление парня красотки, он не забыл о цели своего визита. Возможно, у этого мужчины удастся вытрясти немного денег.

— Цзин Чуань, как к тебе обращаться?

Летний вечерний ветер был душным. Атмосфера между ними была напряженной. Кошки в кустах у дороги надрывно мяукали, их крики, похожие на плач младенцев, еще больше раздражали.

Цзин Чуань оглядел мужчину перед собой. Лицо незнакомое. Попытки подружиться или наладить контакт, скорее всего, не сработают.

— Мэн Чжан.

Видя, что Цзин Чуань говорит спокойно и не собирается лезть в драку, Мэн Чжан тоже решил не начинать первым.

— Раз уж ты зять семьи Линь, сколько из трех миллионов долга ты можешь вернуть?

Вот так номер! Так быстро записали меня в зятья. Такого со мной еще не случалось.

— Скажу тебе честно, — Цзин Чуань неторопливо закурил, наблюдая за тем, как дым рассеивается перед ним. — Ни копейки.

— Ты что, издеваешься надо мной?!

Мэн Чжан взмахнул дубинкой, его лицо помрачнело. Он сразу заметил, что Цзин Чуань одет бедно, и понял, что денег у него немного. Неужели он пришел сюда, чтобы поиздеваться?

Он думал, что в семье Линь одни трусы и слабаки, но, оказывается, есть и те, кто не боится смерти.

Братан, сейчас все так заняты, кому есть дело до тебя? — Цзин Чуань затушил сигарету и бросил ее на землю, яростно растоптав.

Выпендриваться — дорогое удовольствие.

— Давай начистоту. Ты требуешь свой долг, я защищаю свою женщину, — Цзин Чуань впервые говорил такие слова, ему было немного непривычно, он чуть не прикусил язык. — Она не имеет кровного родства с этой семьей, поэтому по закону не обязана платить их долги.

— Впрочем, твои ростовщические проценты тоже незаконны.

Цзин Чуань не ожидал, что ему когда-нибудь придется прибегать к закону, чтобы запугать кого-то. Воистину, времена меняются. Если бы ему сказали, что он станет волонтером, регулирующим движение на дороге, он бы, возможно, поверил.

Мэн Чжан немного растерялся от его слов.

— Мне все равно, что ты говоришь. Пока она носит фамилию Линь, она должна платить. Не неси мне чушь.

— Давай так, — Цзин Чуань достал из-под куртки сверкающий короткий нож. Рукоятка мгновенно стала влажной от пота на его ладони. — Если согласишься, я сделаю тебе подарок.

— Что ты имеешь в виду? — Надо было взять с собой больше людей. Мэн Чжан инстинктивно отступил на шаг. С виду нормальный человек, как он мог напасть прямо здесь, под домом?

Его опасения были напрасны, потому что в следующую секунду Цзин Чуань без колебаний вонзил сверкающий нож себе в бедро. Движение было быстрым и решительным. Он скривился, но тут же вызывающе улыбнулся Мэн Чжану, словно рана, из которой сочилась кровь, принадлежала не ему.

— Ну что?

Быстрее соглашайся, черт возьми! Еще немного, и у меня голова закружится от потери крови.

В это время на столе Лу Чангуя скопилась гора исписанных черновиков. Он снова и снова зачеркивал цифры в сетке судоку.

Будучи редким математическим гением, Лу Чангуй никогда еще не испытывал таких трудностей с судоку 9x9, как сегодня вечером.

Отказ Линь Цинвань стал для него сильным ударом.

На экзаменах он был непобедим, но в любви потерпел поражение, не успев даже начать.

— Что-то случилось? — Лу Чангуй подавил раздражение и ответил на звонок своим обычным вежливым тоном.

Ответил! Ответил!

Ли Сюэсюэ с трудом сдержала рвущуюся наружу радость и постаралась говорить как можно более женственно:

— Я все еще не совсем поняла ту последнюю сложную задачу. Можно я подойду к тебе завтра в обеденный перерыв?

Такую простую задачу не понимает. Объяснять ей — пустая трата времени.

Лу Чангуй терпеть не мог глупых людей. Впрочем, Ли Сюэсюэ была намного умнее Линь Цинвань. Но ему нравилась именно Линь Цинвань, а настойчивые ухаживания Ли Сюэсюэ его совершенно не интересовали, даже раздражали.

— Конечно, помогать одноклассникам — это моя обязанность как ответственного по математике и старосты класса.

В этом семестре Лу Чангуй твердо решил стать лучшим активистом класса. Если бы не это, он бы не стал изображать из себя добряка. Общаться с неинтересными людьми было для него утомительнее, чем решить десять сборников задач Хуанган.

— Спасибо, Чангуй!

Ли Сюэсюэ, не подозревая о мыслях своего «бога», с нетерпением ждала завтрашней встречи.

Как хорошо! Я встречусь с Чангуем, а учитель Линь пообщается со своим идеалом. Жизнь прекрасна!

Прекрасна, как же.

Когда Цзин Чуань с перевязанной ногой вошел в квартиру, он не услышал ожидаемого возгласа «белого кролика». Он уже хотел похвалить ее за то, что она стала смелее, как увидел Линь Цинвань, лежащую на диване, и полупустую бутылку «Будвайзера».

Хотя пиво было некрепким, для неопытной Линь Цинвань этого было достаточно, чтобы у нее закружилась голова.

— Проснись, проснись, — Цзин Чуань присел на корточки рядом с диваном и легонько похлопал Линь Цинвань по щеке тыльной стороной ладони. Он не знал, смеяться ему или плакать.

— Не уходи, не надо.

Линь Цинвань сквозь сон видела Цзин Чуаня, всего в крови, стоящего перед ней. За его спиной гнались громилы с ножами. Он схватил ее за руку, сказал последние слова и закрыл глаза.

Цзин Чуань не знал, что ей снится, но чувствовал, что это кошмар.

— Линь Цинвань! Тебе еще сто набросков сделать!

Его отчаянная попытка сработала.

— Ты здесь, — Линь Цинвань резко села и, тупо глядя на невредимого Цзин Чуаня, разрыдалась. — Ты правда вернулся, ты не умер.

— Что ты такое говоришь? — нахмурился Цзин Чуань. Девчонка так рада, что он не умер? — Если бы я умер, ты бы стала вдовой?

Сказав это, он почувствовал, что перегнул палку. Он слишком вжился в роль в недавней сцене. К счастью, Линь Цинвань сейчас была не в том состоянии, чтобы обращать внимание на его слова.

— Что в итоге с ростовщиками?

Линь Цинвань увидела, что Цзин Чуань цел и невредим, без синяков и ссадин, и ее сердце наконец успокоилось. Но слезы продолжали течь.

Она знала поговорку «вино избавляет от тысячи печалей», но никто не говорил ей, что после алкоголя станет так грустно и легко поддаться эмоциям.

— Все в порядке. Теперь их дела тебя не касаются. Живи своей жизнью, — улыбнулся Цзин Чуань, достал с журнального столика салфетку и бросил ее Линь Цинвань.

Видя, что она не реагирует, он беспомощно взял салфетку и осторожно вытер ее слезы, словно прикасался к хрупкому произведению искусства.

Его руки, привыкшие к сигаретам, алкоголю и дракам, никогда раньше не делали ничего подобного.

Хотя нет, делали. Когда он подбирал бездомных щенков.

Щенок был совсем крошечным, еще слепым. Его нельзя было кормить сосисками, приходилось по капле вливать молоко из шприца. Когда животик наконец наполнялся, он не мог сам сходить в туалет.

Цзин Чуаню приходилось осторожно помогать ему с туалетом, используя влажную салфетку. То чувство осторожности было очень похоже на то, что он испытывал сейчас, вытирая слезы Линь Цинвань.

— Я… — Линь Цинвань хотела быть сильной. Ей надоели выходки Линь Цишаня. Но расстаться с людьми, с которыми она прожила восемнадцать лет, было непросто. Она колебалась.

Ее блуждающий взгляд остановился на повязке на ноге Цзин Чуаня. Вид просачивающейся крови заставил ее сердце сжаться от боли.

— Вы ранены?