Вынужденный уход

— Возможно, мы друг друга неправильно поняли, — Линь Цинвань старалась говорить спокойно. — Успокойся и давай поговорим нормально.

Что бы ни случилось, Сюй Наньхуан явно была не в себе. Если ее разозлить, ситуация может стать еще хуже. «Тридцать шесть стратагем, лучшая из которых — бегство», — подумала Линь Цинвань и, не раздумывая, накинула куртку и вышла из квартиры. Кто знает, что еще может выкинуть эта сумасшедшая.

Была уже поздняя осень. Ночной ветер обжигал лицо, Линь Цинвань продрогла до костей. Ожог на руке горел, а уличные хулиганы свистели ей вслед. Она чувствовала себя загнанной в угол. Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но в такое время она могла обратиться только к Цзин Чуаню.

Линь Цинвань вздохнула, ругая себя за невезение, и тут очень кстати прозвучало уведомление WeChat. Это была Лян Циньхуань.

— Хуаньхуань: Цинвань, ты спишь? Я так взволнована, что не могу уснуть!

Она так и знала, что Цзин Чуань сам ей не напишет. Линь Цинвань усмехнулась, набрала несколько строк, но потом все стерла. Она не хотела, чтобы Лян Циньхуань узнала о случившемся. И не хотела притворяться, что ничего не произошло. Лян Циньхуань, наконец-то найдя благодарного слушателя, точно заговорит ее до смерти. Получается, что она хотела поговорить не просто с кем-нибудь, а именно с Цзин Чуанем.

Осознав, что Цзин Чуань для нее не просто знакомый, Линь Цинвань почувствовала смятение в душе. Неужели Лян Циньхуань права, и она действительно влюбилась в Цзин Чуаня? Влюбилась в бездельника, который курит, пьет, дерется как сумасшедший и говорит всякие гадости, но иногда бывает с ней немного нежным?

И самое главное, этот мужчина, пользуясь тем, что он старше ее на пять лет, постоянно называл ее ребенком и не воспринимал как женщину!

Линь Цинвань в ужасе покачала головой. Даже не думая, она понимала, как сложно будет завоевать его сердце, если она действительно в него влюблена. Она не могла этого допустить.

— Нужно сначала обработать рану, — сказала Линь Цинвань, глядя на красный след на руке, и вздохнула. Беда не приходит одна. И почему именно сейчас ей в голову пришла эта ужасная мысль о том, что она, возможно, влюблена в Цзин Чуаня?

Благодаря стремительному развитию социализма, в Районе М было много круглосуточных аптек. Одна из них находилась недалеко от ее дома.

— Лекарства, которые недавно поступили, на левой витрине. Выбирайте сами, если будут вопросы — обращайтесь, — сказала фармацевт, играя в маджонг на телефоне. За одну фразу она дважды зевнула. Усталость и безразличие были написаны на ее лице.

— Что посоветуете от ожогов? — Линь Цинвань смотрела на множество лекарств, но никак не могла выбрать подходящее.

Она видела, что фармацевт только что проиграла, собрав «чистый цвет» на «пон», и, вероятно, была не в настроении. Поэтому ответа долго не было.

— Если не сильно, то подойдет мазь от ожогов «Юньнань Байяо». Дайте ей два тюбика.

Знакомый голос неожиданно раздался за спиной Линь Цинвань. Она даже подумала, что ей снится.

— Что вы здесь делаете? — запинаясь, спросила она. Возможно, из-за своих недавних мыслей ей было неловко смотреть на Цзин Чуаня. Она впервые покраснела перед ним.

Цзин Чуань не ответил, а фармацевт все еще была увлечена своей игрой.

Не дождавшись ответа, Цзин Чуань нахмурился, оперся рукой о прилавок и, наклонившись, сказал: — Если не хочешь работать — убирайся.

Такой красивый, движения плавные и изящные, а слова такие грубые. Линь Цинвань покачала головой, еще больше убеждаясь в том, что не должна влюбляться в Цзин Чуаня.

— Иду, иду, — фармацевт вздрогнула от неожиданного окрика и чуть не выбросила джокера. — «Юньнань Байяо» и бинт. С вас сорок шесть юаней. WeChat или Alipay?

— WeChat, — ответила Линь Цинвань, взяла мазь и вышла из аптеки вслед за Цзин Чуанем.

Для Цзин Чуаня драки были обычным делом, как и появление в аптеке посреди ночи. Раз он не хотел ничего объяснять, она не стала спрашивать. Она не спрашивала Цзин Чуаня, но у него было много вопросов к ней.

— Что случилось? — Вчера она так радостно собирала вещи, а сегодня бродит по улицам посреди ночи с ожогом на руке.

— Она, наверное, заигралась в телефоне и не услышала мой вопрос, — Линь Цинвань вертела в руках тюбик с мазью, притворяясь дурочкой.

За пару дней научилась врать и изворачиваться.

— Я спрашиваю про твою рану.

Цзин Чуань повысил голос, вздохнул, взял у Линь Цинвань мазь, одной рукой открыл тюбик и осторожно нанес мазь на ее руку. — Не трогай. Дома перевяжешь бинтом. У тебя есть бинт? — Если ждать, пока она сама откроет тюбик, можно дождаться утра.

— Я… случайно облилась кипятком, — Линь Цинвань послушно протянула руку, словно кукла. Цзин Чуань держал ее запястье, нанося мазь.

— Невероятно неуклюжая.

Когда Сюй Наньхуан облила ее кипятком, она не плакала. Когда ее домогался хулиган, она не плакала. Когда фармацевт ее игнорировала, она не плакала. Но, услышав эти четыре слова от Цзин Чуаня, Линь Цинвань разрыдалась, словно прорвало плотину. У нее накопилось столько обид, а Цзин Чуань ничего не замечал.

— Сам ты умный! Ты самый умный на свете! Никто с тобой не сравнится!

Она хотела накричать на Цзин Чуаня, но ее слова прозвучали как детская ссора, даже хуже.

Цзин Чуань только закончил обрабатывать рану, как вдруг… это что, ругательство? Он хотел было спросить, что случилось, но увидел, как Линь Цинвань, словно обиженный ребенок, закусила губу, шмыгая носом. Ее глаза покраснели от слез, которые капали на его руку, обжигая кожу. Цзин Чуань вздрогнул.

Хотя он и не понимал, чем провинился, что Линь Цинвань так расплакалась, он знал, что сейчас главное — успокоить ее.

— Ну чего ты плачешь? Моя вина, я неуклюжий, доволен? — сказал он, пытаясь утешить ее, как настоящий мужчина.

— Что значит «опять плачешь»? Я тебе надоела? — Линь Цинвань хотела ударить его, но решила, что они еще недостаточно близки, поэтому вместо удара она начала капризничать, как те девушки, которых она раньше не понимала.

«Теперь я понимаю, что такое «текстовая тюрьма», — подумал Цзин Чуань. Он сделал глубокий вдох, пытаясь привыкнуть к ее плачу. — Как ты можешь мне надоесть? Ты такая милая… Давай, я провожу тебя домой.

Сказав это, он почувствовал мурашки по коже. Линь Цинвань, конечно, была забавной, но называть девушку «милой» — это было для него настоящей пыткой.

— Я не пойду домой.

— Что, на улице будешь спать? — Цзин Чуань потер лоб. Она не белый кролик, а упрямый осел, да еще и бездомный.

Линь Цинвань перестала плакать. Лучше рассказать ему правду, чем возвращаться домой. — Меня обожгла соседка. У нее не все дома. Если я вернусь, она меня ножом зарежет.

— Соседка? — Цзин Чуань раньше не слышал о ее соседке. Похоже, та еще штучка.

— Я помогу тебе… — начал он, но тут же вспомнил, что Линь Цинвань не одобрит месть. — …Забрать вещи из квартиры.

— Хорошо, — согласилась Линь Цинвань. С Цзин Чуанем ей нечего было бояться Сюй Наньхуан. — Я утром скину тебе адрес на WeChat.

— А потом пойдешь спать на улицу? — Цзин Чуаню казалось, что общаться с Линь Цинвань становится все сложнее. — Пойдем ко мне. Будешь жить со мной. Аренду поделим: семьдесят процентов я, тридцать — ты. А то в следующий раз найдешь себе какую-нибудь сумасшедшую соседку и лишишься жизни.

— Жить с вами?

Если бы это было вчера, Линь Цинвань, возможно, согласилась бы. Во-первых, чтобы избавиться от невыносимой Сюй Наньхуан. Во-вторых, чтобы сэкономить. В-третьих, жить со знакомым человеком проще, меньше проблем.

Но сейчас она начала подозревать, что влюблена в Цзин Чуаня, и боялась жить с ним бок о бок. Впрочем, с началом «адского месяца» она все равно будет проводить дома всего пару часов в день, не считая сна.

— Да, — кивнул Цзин Чуань, опасаясь, что Линь Цинвань опять все неправильно поймет. — Я просто не хочу снова разгребать твои проблемы. Да и деньги лишними не бывают. Ты мне не интересна, и ты тоже не строй на меня планы.

— Я имею в виду, что ты будешь жить в соседней квартире. Мы не будем мешать друг другу.

Ну вот, как и ожидалось, он ужасный ухажер.

Раз уж это всего лишь подозрение, то почему бы и не пожить с ним? Может, так она сможет разобраться в своих чувствах. Если, живя под одной крышей, она не влюбится в него, значит, это не любовь.

В шесть утра Линь Цинвань и Цзин Чуань вернулись в ее квартиру. Ее рука была туго перебинтована. Ожог был не сильным, но Цзин Чуань заставил ее замотать руку, сказав, что она такая неуклюжая, что может снова себя поранить. Если бы ей не пришлось жить с ним по соседству, она бы не позволила ему так говорить.

— Прелюбодеи вернулись? — Сюй Наньхуан не спала всю ночь, ожидая Линь Цинвань у двери. Но она не ожидала увидеть еще одного человека. Она злобно посмотрела на них.

— Проваливай, — раздраженно сказал Цзин Чуань, отталкивая Сюй Наньхуан и, не глядя на нее, вталкивая Линь Цинвань в квартиру. Это единственное слово, которое он согласился произнести ради Линь Цинвань.

— Ого, какой крутой! — Сюй Наньхуан презрительно усмехнулась, оглядывая Цзин Чуаня с ног до головы. Жаль, что такой красавчик связался с этой… — Интересно, как наш герой отреагирует на измену?

Линь Цинвань уже привыкла к выходкам Сюй Наньхуан. Скоро она переедет, поэтому решила не обращать на нее внимания. Но Цзин Чуань не был таким терпеливым.

— А ты не заткнешься? Если тебе так хочется — я не против сделать исключение и ударить женщину, — раздраженно сказал Цзин Чуань, загораживая собой дверь. Пока он здесь, Сюй Наньхуан не сможет приблизиться к Линь Цинвань.

Войдя в спальню, Линь Цинвань увидела полный разгром.

Простыни и одеяло были мокрыми, кружка, подаренная Лян Циньхуань, разбита, учебники разорваны. К счастью, сумка с рисунками, спрятанная в шкафу, была цела. Иначе Линь Цинвань не знала бы, что сделала бы с Сюй Наньхуан.

— Ты как? — Цзин Чуань бросил злобный взгляд на Сюй Наньхуан и подошел к Линь Цинвань.

— Все нормально, — Линь Цинвань усмехнулась. Если бы она сейчас расстроилась, Сюй Наньхуан бы только обрадовалась. — Я все равно больше здесь не живу.

— Ты что, собираешься жить с ним?